Восьмой зверь - Ильин Владимир Алексеевич (библиотека электронных книг TXT) 📗
— Какая еще война? — не понял архимаг.
— Понятия не имею, — одними губами улыбнулся храмовник.
Глава академии повернулся в сторону мирного, чудного города. Маг помнил чадные дымы над крышами, стоны раненых, бесконечную усталость. Город уже горел на его памяти, а он, еще студентом, пытался его спасти. Сейчас он глава огромной организации, один из самых влиятельных людей владения, но почему же чувство беспомощности все равно вжимает плечи вниз? Где-то далеко в будущем горело пламя войны, сжигая амбициозные планы и надежды. Отблески от тех пожаров протягивались во все времена, бросая тень как на будущее владения, так и на день сегодняшний, меняя отношение ректора к тем, кто мог оказаться полезен, когда мир вновь встанет с ног на голову. С храмовниками нельзя было ссориться.
— Я согласен. — Архимаг повернулся к посетителю, но того уже не было в кабинете.
Незнакомец разбудил любопытство. Маг широкими шагами сократил расстояние до двери, распахнул ее и поймал взгляд секретаря.
— Как его звали?
— Кого? — удивленно ответила она.
— Храмовник в серебряной сутане, вышел из кабинета несколько секунд назад.
— Простите, но к вам никто не приходил, вы сами распорядились, — искренне ответила она.
— Понятно, — хмыкнул архимаг, ничего не понимая. — Завтра у меня есть важные встречи?
— Дом Волка представит нового представителя в академии, взамен отозванного.
— Плохо. — А как было бы приятно представить ту беседу игрой нетрезвого разума.
— Почему? — удивилась секретарь.
Глава академии закрыл дверь, устало оперся о нее спиной и вновь посмотрел на город. Ныне разбитые стекла казались частью пейзажа, придавая виду за окном оттенок тоски и безысходности.
— Потому что война — всегда плохо.
Всего в нескольких метрах от ректора, в одном из ответвлений тайного хода старого здания, терпеливо ждал храмовник. Ожидание порождало разнообразные мысли, картинами памяти из прошлого напоминало о планах, согревало успехом недавней беседы и огорчало состоянием драгоценного наряда. Серебряный наряд покрылся паутиной и прочей грязью, которой заросли ходы за долгое время. Увы, эффектный уход требовал скорости, так что надеть накидку, защитившую его одеяние этим утром, не было никакой возможности. Главным образом потому храмовник и ждал, когда архимаг уйдет в спальню или покинет свой кабинет по иному поводу, — из-за ветхости хода каждый шаг сопровождался отчетливым хрустом, вполне уловимым из кабинета. Не столь страшно было обнаружить себя, сколь явиться в неподобающем и несерьезном виде перед могущественным магом. Люди слишком часто смотрят на оболочку и судят по ней, и даже вершители судеб подвержены этому недостатку. Слишком многое было на кону, чтобы позволить нелепому виду разрушить ореол тайны, страха и чуда. Потому храмовник ждал и был готов стоять тут столько, сколько будет необходимо.
Большинство людей живет без великой цели, и это вполне нормально. Часто это означает, что в жизни все в порядке, размеренно и не требует серьезной корректировки.
Храмовнику подарили цель в возрасте десяти лет, когда в очередной раз брел по чистым кварталам среднего города. Худого, заросшего мальчика в ту пору мучил голод, покалывание в легких и простой вопрос — почему в стройных рядах освещенных окон, за красивыми занавесками, что скрывают за собой тепло и уют, нет места для него? Он как раз замер возле ярко освещенного здания, когда на него чуть не наехал паромобиль, — даже сейчас в памяти тот скрежет и отчаянный звук клаксона. Огромный черный паромобиль остановился в каком-то метре от замершей фигурки мальчика. Он стоял с открытыми глазами и вовсе позабыл, что надо бежать, спасаться от разъяренного водителя. А когда вспомнил, тяжелая рука уже тащила его внутрь салона.
К его удивлению и счастью, ни один из плохих сценариев, что десятками пересказывали из уст в уста в припортовых кварталах, не произошел. Его не забрали в рабство, не похитили на опыты и даже не убили. Ему предложили на выбор — целый (!) полновесный (!) золотой (!) или сделать так, чтобы в мире больше не было голодных детей. Что выберет любой из трущоб, отученный самой жизнью от сказок, грез и мечтаний холодом, голодом, вечными поединками за еду и шанс ее заработать? Но парень почему-то предпочел второй вариант — даже сейчас храмовник не мог себе ответить точно, в чем была причина. В мыслях, ощущении чуда или в ауре власти и силы, что волнами шла от предлагавшего? Мальчик не видел собеседника — на улице была ночь, в салоне не горел свет, а лампы возле зданий светили под неудачным углом, освещая лицо парня, но скрывая в тени щедрого собеседника.
Уже позже, после ответа, он узнал, что тот человек ненамного старше, чем он сам. Мальчика отвезли в поместье, к десяткам таких же мечтателей, как он. Терпеливые учителя давали азы чтения и письма, врачи приводили здоровье в порядок, повара кормили вкусно и не жадничали на добавку. Через месяц некоторая часть детей отсеялась — тихо, без объяснения причин. Нотка тревоги вплелась в жизнь всех юных жителей поместья, заставив упорно заниматься и учиться всему, что давали преподаватели, — обратно на улицу не хотелось никому. Еще через год их осталось всего десять. А еще через два им напомнили о сделанном выборе.
Владение — очень богато. Плодородные земли способны давать по четыре урожая в год — покровители щедры. На территории каждого Повелителя в достатке различных руд, лесов, полей и рек. Почему же большая часть жителей влачит прискорбное существование, рождаясь и умирая в трущобах, в вечном голоде? Наставники часто задавали вопросы, предлагая самим подумать и ответить на этот вопрос. На этот раз им предложили обдумать это всем вместе — всем, кто дошел до этого этапа обучения. Выходило так, что кто-то забирает больше, чем ему нужно. Или не умеет пользоваться тем, что у него есть, а также не дает этого делать другим. Или людей поразила лень пополам с глупостью, а также десяток других ответов — на фантазию они не жаловались.
Вместо правильного варианта им повторили давно известный урок об устройстве владения, вроде как поделенного на семь территорий, во главе каждой из которых стоит Повелитель, что думает о благе всего владения, вместе с другими братьями-союзниками. После чего добавили, что это — неправда. Каждая территория была раздроблена куда мельче, на тысячи земель, хозяева которых думали только о себе. Зачем выращивать много продуктов? Они же упадут в цене! Хотите доступ к рудам или арендовать землю? Платите ренту, которая в два раза повысит стоимость добытого или сделает ее бессмысленной. Всех интересовало золото, а не благополучие людей. Вполне цинично и понятно каждому ученику, с их-то прошлым.
Что можно сделать, чтобы это изменить? Дать территории единого хозяина. Но как это сделать? Им указали путь — неблизкий, на долгие годы, через трудности и превозмогание. Каждый из выпускников поместья отправился искать служения в храмах Волка, и что характерно — каждый был принят храмом в служки, хоть и самого низкого ранга. На следующий год храмы пополнились еще десятком служек, а через год — новым пополнением выбравших мечту. За полтора десятка лет все храмы Волка были во власти учеников. Не было предательства и осечек — учителя умели выбирать достойных.
Всего пару лет назад сам храмовник, вместе с должностью храмового боевика, получил ответ на самый важный вопрос — как будет достигнута цель. Он был уверен, что человек, которому они служили, не допустит глупой резни и крови сограждан. Так и вышло — пострадают только виновники, бесконечная плеяда благородных аристо и представителей дома Волка, что отгородились высокими стенами богатых особняков от нищеты остального города. И что самое приятное — они перегрызут друг другу глотки сами. В мире власти был только один куш, достаточный для открытия охоты все против всех, — еще большая власть. Господин всех верных храмовников, тот самый человек, что некогда дал ему выбор — Повелитель дома Волка, — дал своей стае кость, вполне логично рассчитывая, что распаленная грызней свора переключится на своих же подранков, превращая рядовую схватку в кровавую бойню, — но только меж своими.
