Все романы в одном томе - Фицджеральд Френсис Скотт (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Розалинда (чуть лукаво). Не напускай на себя такой страдальческий вид.
Эмори. Какую боль мы способны причинять друг другу!
Розалинда (опять заливается слезами). Это было так замечательно – ты и я. Так похоже на то, о чем я мечтала и боялась, что никогда не найду. Первый раз, что я думала не о себе. И я не могу допустить, чтобы это чувство увяло в серой, тусклой атмосфере.
Эмори. Не увянет оно, не увянет!
Розалинда. Лучше сохранить его как прекрасное воспоминание, упрятанное глубоко в сердце.
Эмори. Да, женщины это умеют, но мужчины – нет. Я бы всегда помнил не то, как это было прекрасно, пока длилось, а только горечь, неизбывную горечь.
Розалинда. Не надо!
Эмори. Никогда больше не видеть тебя, не целовать – словно ворота захлопнули и задвинули засов, – ты просто боишься стать моей женой.
Розалинда. Нет, нет, я выбираю более трудный путь, более решительный. Наш брак был бы неудачей, а я неудачницей не была и не буду… Если ты не перестанешь ходить взад-вперед, я закричу!
Он снова в изнеможении опускается на диван.
Эмори. Поди сюда и поцелуй меня.
Розалинда. Нет.
Эмори. Ты не хочешь меня поцеловать?
Розалинда. Сегодня я хочу, чтобы ты любил меня спокойно, издали.
Эмори. Начало конца.
Розалинда (в интуитивном озарении). Эмори, ты еще очень молод. И я молода. Сейчас нам прощают наши позы, нашу дерзость, то, что мы никого не уважаем, и это нам сходит с рук. Но тебя ждет в жизни много щелчков…
Эмори. И ты боишься, что заодно они достанутся и тебе.
Розалинда. Нет, не этого я боюсь. Где-то я читала одни стихи… Ты скажешь – Элла Уилер Уилкокс и посмеешься, но вот послушай:
Эмори. Но мы-то не обладали!
Розалинда. Эмори, я твоя, ты это знаешь. За последний месяц бывали минуты, когда я стала бы совсем твоей, если б ты захотел. Но я не могу выйти за тебя замуж и загубить и твою жизнь, и свою.
Эмори. Надо рискнуть – может, и будет счастье.
Розалинда. Досон говорит, что я научусь его любить.
Эмори, опустив лицо в ладони, сидит неподвижно.
Жизнь словно покинула его.
Любимый! Я не могу с тобой и не могу представить себе жизнь без тебя.
Эмори. Розалинда, мы раздражаем друг друга. Просто у нас обоих нервы не в порядке, и эта неделя…
Голос у него словно состарился. Она подходит к нему и, взяв его лицо в ладони, целует.
Розалинда. Не могу, Эмори. Не могу я жить, отгороженная от цветов и деревьев, запертая в маленькой квартирке, и ждать тебя целыми днями. Ты бы меня возненавидел в этом спертом воздухе. И я же была бы виновата.
Снова ее ослепили неудержимые слезы.
Эмори. Розалинда…
Розалинда. Ох, милый, уходи. А то будет еще труднее. Я больше не могу…
Эмори (лицо его осунулось, голос напряжен). Ты думаешь, что говоришь? Значит, это навсегда?
Оба страдают, но по-разному.
Розалинда. Неужели ты не понимаешь?
Эмори. Не понимаю, если ты меня любишь. Тебе страшно вместе со мной на два года смириться с некоторыми трудностями.
Розалинда. Я была бы уже не той Розалиндой, которую ты любишь.
Эмори (на грани истерики). Не могу я от тебя отказаться! Не могу, и все тут. Ты должна быть моей.
Розалинда (с жесткой ноткой в голосе). А теперь ты говоришь, как ребенок.
Эмори (закусив удила). Ну и пусть! Ты нам обоим испортила жизнь.
Розалинда. Я выбрала разумный путь, единственно возможный.
Эмори. И ты выйдешь за Досона Райдера?
Розалинда. Не спрашивай. Ты же знаешь, в некоторых отношениях я уже не молода, но в других… в других я как маленькая девочка. Люблю солнце, и красивые вещи, и чтоб было весело, и до смерти боюсь ответственности – не хочу думать про кухню, про кастрюли и веники. Мои заботы – это загорят ли у меня ноги, когда я летом поеду на море.
Эмори. Но ты меня любишь.
Розалинда. Поэтому-то и нужно кончать. Неопределенность – это так больно. Такой сцены, как сегодня, мне больше не выдержать.
Снимает с пальца кольцо и протягивает ему.
Глаза у обоих снова наполняются слезами.
Эмори (целуя ее в мокрую щеку). Не надо! Сохрани его, ну пожалуйста! Не разбивай мне сердце!
Она мягко вдавливает кольцо ему в ладонь.
Розалинда (безнадежно). Уйди, прошу тебя.
Эмори. Прощай…
Она бросает на него еще один взгляд, полный бесконечного сожаления, бесконечной тоски.
Розалинда. Не забудь меня, Эмори…
Эмори. Прощай…
Он идет к двери, как слепой ищет ручку, находит; она видит, как он вскидывает голову, и вот он ушел. Ушел – она приподнимается, потом падает на диван, лицом в подушки.
Розалинда. О Господи, лучше умереть!
Через минуту встает и с закрытыми глазами пробирается к двери. Потом еще раз окидывает взглядом комнату. Здесь они сидели и мечтали; в этот подносик она столько раз насыпала ему спичек; этот абажур они в какое-то блаженно долгое воскресенье предусмотрительно опустили. С блестящими от слез глазами она стоит и вспоминает, потом произносит вслух:
Эмори, дорогой мой, что же я с тобой сделала!
И глубже, чем боль и грусть, которые со временем пройдут, в ней живет чувство, что она что-то потеряла – неведомо что, неведомо как.
Глава II. Методы излечения
В баре «Никербокер», на который с широкой улыбкой взирал многоцветный, веселый «Старый дедушка Коль» работы Максфилда Пэрриша, было людно. Эмори, войдя, остановился и посмотрел на часы: ему необходимо было узнать точное время, присущая ему любовь к перечням и рубрикам требовала отчетливости во всем. Когда-нибудь ему доставит смутное удовлетворение мысль, что «это кончилось ровно в двадцать минут девятого в четверг, десятого июня 1919 года». Было учтено и то, сколько времени он шел сюда от ее дома, – путь, который затем начисто выпал из его памяти.
Он пребывал в каком-то непонятном состоянии. После двух суток непрестанной нервной тревоги, без еды и без сна, завершившихся раздирающей сценой и неожиданно твердым решением Розалинды, его мозг погрузился в спасительное забытье. Он неуклюже рылся в маслинах у стола с бесплатной закуской и, когда к нему подошел и заговорил с ним какой-то человек, выронил маслину из трясущихся пальцев.
– Кого я вижу, Эмори…
Кто-то знакомый по Принстону. Фамилия? Хоть убей, не вспомню.
– Здорово, дружище, – услышал он собственный голос.
– Джим Уилсон. Ты, я вижу, забыл.
– Ну как же, Джим. Конечно, помню.
– На встречу собираешься?
– Еще бы. – И тут же сообразил, что на встречу однокашников он не собирается.
– За морем побывал?
Эмори кивнул, уставясь в пространство. Отступив на шаг, чтобы дать кому-то дорогу, он сшиб на пол тарелку с маслинами, и она звеня разлетелась на куски.
– Жалость какая, – пробормотал он. – Выпьем?
