Похищение Евразии - Болдырев Юрий Юрьевич (книги онлайн полные txt) 📗

ДОКУМЕНТ: Интервью «Новой газете»,

опубликованное в номере от 22 апреля 1999 года.

Юрий Болдырев: «Я ГОТОВ ПРЕДЪЯВИТЬ ОБВИНЕНИЕ ПРЕЗИДЕНТУ»

У заместителя председателя Счетной палаты РФ Юрия Болдырева отношения с журналистами непростые — вплоть до взаимного неприятия. Для тех, кто видел 1 февраля эфир «Пресс-клуба», это аксиома, не требующая доказательств.

Нам Болдырев всегда был интересен. В первую очередь как источник важной для общества информации. И мы справедливо считали, что интервью с Юрием Болдыревым — полезно.

Поэтому мы вопреки существующей практике по первому требованию предоставили вопросы в письменном виде. Но ответ все равно запоздал почти на два месяца. (Хотя интервью о выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга лидер «Блока Юрия Болдырева» дал нашему корреспонденту в течение одного дня.)

... Уже давно стали известны результаты «калмыцкой» проверки, которые, если их проанализировать, больше свидетельствуют в пользу Кирсана Илюмжинова, но не в пользу самой Счетной палаты и, что самое неприятное, не в пользу непосредственных адресатов бюджетных средств — матерей, не получающих пособия, бюджетников без зарплаты, 156 семей в прикаспийском поселке Лагань, три с лишним года ожидающих переселения из полуразрушенных наводнением домов, — ненулевого использования средств на переселение жертв наводнения Счетная палата не обнаружила (тем более обидно видеть, как понимающие цену проверки люди защищаются между собой мелочным выяснением отношений).

... И скандал вокруг Центробанка за это время оброс новыми подробностями. И всесильный управделами Президента России за истекший срок стал более уязвим. И швейцарская фирма «Мабетекс» — участник строительства здания Счетной палаты — стала персонажем журналистских расследований...

Увы, интервью с Юрием Болдыревым не получилось. Получился заочный ответ государственного чиновника на заранее предоставленные вопросы, что, согласитесь, полностью дискредитирует интервью как жанр журналистики.

Мы публикуем этот монолог (как договаривались, без купюр), не имея возможности возразить на критику в адрес нашего издания, в адрес наших деловых партнеров. Не имея возможности уточнить наши вопросы по ходу беседы. (Мы могли бы снова подискутировать по проблемам, связанным с Законом «О соглашении о разделе продукции»: у нас другой, отличный от Юрия Юрьевича, взгляд на эту проблему. Хотя мы не знаем, насколько корректно в который раз обсуждать этот вопрос без тех, кого этот закон касается непосредственно, — жителей нефтяных регионов, работников нефтяных предприятий...)

Потому что сведения от весьма информированного чиновника важны в любом случае — и как сенсационная информация, и как новости «второй свежести». Потому что эффективность работы Счетной палаты — это и наше дело. Потому что мы хотим когда-нибудь для себя понять: кто же все-таки Юрий Болдырев? Рыцарь Печального Образа в латах заместителя председателя Счетной палаты, как считают одни? Или популист-политикан, сидящий на мешках компромата, как считают другие?

— Юрий Юрьевич, еще месяц назад казалось, что материалы Счетной палаты, направленные в прокуратуру, так и останутся пылиться «под сукном». Но не так давно одновременно с заявлением об отставке генпрокурора наши следственные органы активизировались, а в основу уголовного дела в отношении академика А.Г. Аганбегяна легли материалы Счетной палаты. По вашему мнению, не станет ли роль Счетной палаты ведущей в расследовании экономических преступлений в высших эшелонах власти? И насколько часто Генпрокуратура принимала меры по результатам работы Счетной палаты?

— Совет Федерации обоснованно отказал Президенту: предлагаешь отправить прокурора в отставку, — внятно объясни истинные (кроме написанного под давлением заявления) основания. Оказывают на Генпрокурора давление — нужно возбуждать уголовное дело, расследовать, кто и почему Генпрокурора шантажирует [33].

Но я приветствовал бы появление на посту Генпрокурора иного человека, который не отписками отвечал бы на материалы Счетной палаты, а выступал бы в судах с исками в защиту государственных интересов о расторжении незаконных сделок, заключенных правительством (таких как продажа «Норильского никеля», «Сибнефти», «ЮКОСа» и т.п.), возбуждал бы уголовные дела в отношении высших должностных лиц, включая членов Правительства и ближайшее окружение Президента. Ведь за три года нашей работы из полутора сотен материалов, направленных в Генпрокуратуру, в суды прокуратурой передано лишь три дела, да и то относительно — по мелочам.

Счетная палата, безусловно, является ведущей в выявлении данных о том, о чем исполнительная власть хотела бы умолчать. Не потому, что мы «хорошие», а в силу независимости от Президента и Правительства. Но мы не изучаем мотивы действий, у нас нет права на проведение дознания, расследования преступлений. На прокуратуру надежда невелика, — слишком она зависима. И «герою» на посту Генпрокурора взяться неоткуда — назначение происходит только по предложению Президента...

Выход один, к чему я призываю уже не один год, — создание параллельно прокуратуре органа независимого расследования правонарушений высших должностных лиц, аналогично независимому прокурору в США и Франции. Кстати, когда Президент буквально продавливал Кириенко на пост премьера, в ряде публикаций и в телепередаче «Герой дня» НТВ я называл учреждение института независимого расследования правонарушений высших должностных лиц государства в качестве одной из основных задач, ради решения которых депутатам стоило не поддаваться на провокацию и не допустить роспуска Думы. Депутаты Кириенко в конце концов согласовали, роспуска Думы не допустили, но ни одно из ключевых предложений, в том числе содержавшихся в заключениях Счетной палаты, не реализовали...

— В новое здание Счетной палаты вложены большие деньги. Стройку курировало Управление делами Президента. Создается впечатление, что такой независимый орган как Счетная палата РФ попытались «повязать», как и других госслужащих высшего звена роскошью в нищей и обворованной стране. Здравый смысл подсказывает, что Счетной палате оказали «медвежью услугу». Не скажется ли этот факт на результатах проверок, к примеру, того же Управления делами Президента РФ?

— Управление делами Президента не «курировало», а непосредственно выступало заказчиком строительства этого здания. Причем строилось здание на средства, заимствованные за рубежом. Абсурд: сначала за бесценок розданы новые здания в центре Москвы, например, на проспекте Сахарова, затем для конституционного органа на протяжении трех лет у Президента здания не находилось... Для очередного Федерального фонда проектного финансирования — пожалуйста, пять с половиной тысяч квадратных метров на Смоленской площади. Для массы других центриков и фондиков — тоже нет проблем. В самой администрации Президента на каждого из почти двух тысяч работников — в среднем по семьдесят пять квадратных метров офисной площади!

Кстати, я говорю об этом далеко не впервые, и примеры со зданиями, например, Минпрома и Миноборонпрома, которые можно было бы передать для Счетной палаты, в печати приводил и более года назад... И еще важный аспект вопроса: при нашей безработице к строительству здания для Счетной палаты наших строителей гарант Конституции и его Управление делами привлечь не захотели, строители-иностранцы... Что же касается контроля за этим ведомством, в своих дополнениях к Отчету Счетной палаты за 1997 год, направленных в апреле прошлого года в Думу и в Совет Федерации, я специально обращал внимание и депутатов, и общества на недостаточный контроль в этой сфере. И нет никакого обоснования тому, что даже на то, что вскрыто, например, нарушения в дачном хозяйстве «Жуковка», был противозаконно наложен гриф «ДСП»...

— Не слишком ли дипломатичен язык в отчетах Счетной палаты? Незаконное изъятие средств из бюджета именуется нецелевыми расходами или искажением отчетных данных по исполнению федерального бюджета. Очень мало в отчетах Счетной палаты персоналий, особенно когда дело касается высших должностных лиц.

— Незаконное изъятие из бюджета средств (Правительством), нецелевое расходование средств (бюджето-получателями) и искажение отчетных данных — это все разные вещи. Если где-то допущена ошибка в квалификации действия — нужно смотреть конкретно.

Проблема «дипломатичности» есть, и на нее я обращал внимание в уже упомянутых дополнениях к Отчету Счетной палаты за 1997 год, так же, как и на невнятность с указанием должностных лиц, принявших то или иное незаконное решение. В последний год в стенограммах заседаний Коллегии Счетной палаты часто можно встретить такие замечания и со стороны членов Коллегии в отношении конкретных отчетов.

Но важно и другое. Есть процедурное требование: все отмеченные в актах факты нарушений закона должны указываться в отчете о проверке. И тогда если выводы в отчете «дипломатичны», не вполне адекватны фактам — это характеризует соответствие аудитора занимаемой должности. Кстати, это и одно из оснований моим возражениям против практики, позволяющей предоставлять СМИ не отчет о проверке, а лишь выборочную информацию.

— Известно, что Счетная палата неоднократно проверяла банки, работающие с бюджетными средствами. Но причины таких «теплых» взаимоотношений банков с правительственными чиновниками не находят отражений в отчетах проверки. Приведите, пожалуйста, примеры незаконного обогащения бюджетными и пенсионными средствами. Кто конкретно понес за это наказание (пример с «Кредобанком» уже приводился в «Новой газете»)?

— Контролю подлежат не банки, а прежде всего Правительство, действующее, как выясняется, не в наших (граждан), а в их интересах. О причинах гадать не приходится — дурачков нет. Как гражданин я предъявляю соответствующее обвинение Президенту и Правительству, но как государственный орган и должностное лицо — ни Счетная палата, ни я не имеем на это права.

Примеров, к сожалению, множество. Начать хотя бы с того, что Правительство Черномырдина неоднократно кредитовало крупнейшие комбанки так называемыми временно свободными бюджетными средствами. В 1995 году Правительство получило в кредит у комбанков в результате залоговых аукционов ту же сумму, которой ранее... прокредитовало банки.

Не говоря уже о пропаже средств при банкротстве банков. В прошлом году таким образом пропали средства, перечисленные Правительством на деятельность Академии наук. Ответственности не несет никто.

— Генеральная прокуратура приоткрыла «тайну» Центробанка — за пять лет практически весь валютный резерв страны оказался на счетах компании, зарегистрированной в оффшорной зоне на Нормандских островах. Какие еще нарушения выявлены Счетной палатой в работе Центробанка? Станут ли эти материалы достоянием гласности?

— Начнем с гласности. По ряду вопросов ЦБ скрывает информацию. Это касается и кредитов банкам, особенно в период около 17 августа прошлого года. Проверки продолжаются, и мы добиваемся изменения закона с тем, чтобы не могло быть не малейших оснований для подобного.

Акты, составленные нашими инспекторами на основе несекретных документов. Председателем ЦБ незаконно засекречены. Рассекречивать акты Председатель ЦБ отказался. Мы вынуждены обратиться в Верховный суд.

Случаев рассекречивают документов судебным решением нам не известно. И нет гарантий того, что суд встанет на сторону закона. Но даже если суд и не рассекретит акты — это тоже будет результат. У общества будут аргументы для требования изменений в закон о гостайне и в Уголовный кодекс. Ведь иначе по этому прецеденту завтра любое высшее должностное лицо станет безнаказанно засекречивать любые данные о своих преступлениях...

Нарушения закона в деятельности ЦБ серьезны. Так, по закону от налогообложения освобождается ЦБ и его подразделения. Но выявлено сокрытие от налогообложения и средств дополнительных страховых и медицинских фондов, предприятий, не имеющих отношения к функциям ЦБ.

Неоднократно фиксировалось нарушение принципов бухгалтерского учета. Да, собственную систему учета и отчетности ЦБ для себя определяет сам, но общие, установленные законом принципы — обязательны для всех.

Вскрыты незаконные операции с цветными металлами, нарушение правил переоценки стоимости драгметаллов, а значит — занижение прибыли, перечисляемой в федеральный бюджет. Значит, мы с вами недополучили средств из бюджета: на образование, здравоохранение, армию и т.п.

Центробанк не обеспечивает контроля за банковской системой, в том числе контроля за банками, через которые переводятся бюджетные средства. Есть факты перевода Правительством бюджетных средств в банки, давно «лежащие». Главная ответственность — Правительства, не требовавшего от банков залога. Но и ЦБ мер не принимал, лицензий не отзывал и даже официально не предупреждал Правительство. И средства пропадали — выше уже приводился пример со средствами для Академии наук. А гражданам потом рассказывают, что мы-«бедная» страна и поэтому нет денег, например, на плановые операции для детей...

И еще одно. Наша задача выявлять не только нарушения закона, но и нерациональное использование госсредств. Мелочь ли — расходование ЦБ на свои астрономические зарплаты (которые они себе сами назначают втайне от общества) в 1997 году около 7,5 трлн.руб. — суммы, сопоставимой с расходами федерального бюджета на все госуправление вместе взятое, суммы, в три раза большей, чем прибыль, перечисленная в бюджет?

Добавьте кредитные карточки Сбербанка на «представительские» расходы: пятнадцать тысяч долларов в месяц для Дубинина, десять тысяч долларов в месяц для Алексашенко и других замов, по 7,5 тысяч — начальникам департаментов и т.п. И плюс право кредитовать себя по произвольным ставкам...

И в этом нет ничего неожиданного. Всех поразили десятки миллиардов долларов, прокачивавшиеся через «оффшорку» с уставным капиталом в тысячу долларов. А что удивляться, если сам ЦБ, по существу, превратился в ТОО с уставным капиталом всего в три миллиарда рублей? Да хоть на каждой странице закона напишите, что прибыль не является целью ЦБ: при возможности бесконтрольно расходовать на себя госресурсы — никакой иной цели у ЦБ все равно не будет! Такие вот «стратегические» секреты...

Ответственность должна возлагаться не только на руководителей ЦБ. А где политики, которые четыре года назад пролоббировали этот закон о ЦБ вопреки аргументам Совета Федерации и предупреждениям, к чему это приведет?

Наймет ли кто-то из этих политиков работника на условиях, что работник будет распоряжаться его деньгами и брать лично себе столько, сколько захочет, да еще и без права хозяина узнать, сколько же его денег взял себе работник? Абсурд. Но этот абсурд установлен законом — такое право дано руководителям ЦБ! Ошиблись, недопонимали? В «дурачков» во власти я не верю.

— Бытует мнение, что вскрыта лишь «верхушка айсберга» и что всю правду мы, в лучшем случае, узнаем из пенсионных мемуаров Чубайса или Кириенко?

— Правду знают и иные персонажи. Почему за четыре года так и не приняты изменения в закон о ЦБ? Отклонены Думой поправки Совета Федерации. И понятно: у МВФ хватает «профессионализма» требовать от нас их не принимать. В письме МВФ указывается на якобы слишком пристальный интерес Парламента к собственным расходам Центробанка и формированию его прибыли... Попробовали бы они сказать подобное конгрессменам США — там ни у кого нет и малейшего сомнения в праве Парламента в любой момент исчерпывающе проверить банки Федеральной резервной системы по любому вопросу. А нам говорят прямо: не допустим, чтобы у вас было так же цивилизованно, как у нас!

Да, эти поправки решали бы не все проблемы. Сохранялось бы абсурдное право ЦБ самому определять структуру годового баланса, то есть решать, что он покажет Думе, а что выведет из-под контроля. Есть в поправках и ошибочное, опасное положение: вряд ли стоит одному человеку — председателю Счетной палаты — давать исключительное право вносить предложения по фирме-аудитору ЦБ. Не затронуто поправками и нынешнее право ЦБ произвольно выделять кредиты: не на равных всем банкам, удовлетворяющим единым критериям, а кому и сколько захочется — не удивительно, что эти сведения ЦБ столь упорно скрывает...

Но не здесь ли разгадка? В распоряжении ЦБ — огромный неконтролируемый ресурс. Не задумывались, откуда берутся в СМИ сказки про супер-профессионалов, работающих в ЦБ? И почему в Думе никак не проходят нормы, пресекающие бесконтрольность Центробанка?

Кстати, люди, ответственные за нынешнюю ситуацию в банковской сфере, в своих выступлениях (в том числе в Петербурге) приписывают мне стремление подчинить ЦБ Правительству. Это обман, я никогда так вопрос не ставил. Но по Конституции лишь две функции — поддержание устойчивости рубля и проведение денежной эмиссии — ЦБ вправе осуществлять самостоятельно. Но — не бесконтрольно. По остальным же вопросам его действия должны регулироваться и контролироваться — как и действия любого иного госучреждения. И особенно — в части хозяйственной деятельности, формирования и перечисления прибыли в бюджет, регулирования банковской деятельности.

Отчего же такая приверженность идее абсолютной бесконтрольности ЦБ — неужто кто-то верит, что там есть какие-то секреты от МВФ (или ЦРУ)?

— Складывается тенденция: доступ к информации о результатах многих общественно значимых проверок (за примерами далеко ходить не надо — использование иностранных кредитов, или состояние госзагрансобственности, или порядок предоставления таможенных или налоговых льгот — список можно продолжать) ограничен. То, что представители исполнительной власти секретят эти материалы — понять можно. Но по каким критериям ограничивается доступ к несекретной информации самой Счетной палатой?

— Я считаю это противозаконным, о чем неоднократно заявлял, в том числе со страниц вашей газеты. Приходилось мне говорить об этом и на думской Комиссии по борьбе с коррупцией. Мои предложения об уточнении закона и введении механизма автоматической передачи отчетов по итогам контроля в СМИ и в библиотеки, в том числе в электронной форме, уже давно лежат в палатах Парламента.

Уместно ли в этих условиях лишь повторять известные факты незаконного засекречивания информации (как это сделал недавно депутат — сотрудник вашей газеты), вместо внесения необходимых изменений в закон, в том числе о реальной ответственности за незаконное засекречивание информации или иное ограничение доступа к ней?

— От вас как от зампредседателя Счетной палаты приходилось слышать упреки в том, что зачастую СМИ интересуются «раздутыми» делами, в то время как куда более серьезные нарушения не доводятся журналистами до общественности. В качестве примера привожу по памяти одно ваше высказывание: «В день, когда коллегия Счетной палаты рассматривала результаты проверки по Республике Калмыкия, где были установлены серьезные нарушения и факты уничтожения документов, слушались другие отчеты — в частности, о проверке законности распределения среди военнослужащих жилищных сертификатов, где были вскрыты более масштабные нарушения...» К сожалению, информация о «калмыцкой» проверке и через две недели для общественности оказалась «закрытой», а в обнародовании данных о «жилищных сертификатах» было отказано — они оказались секретными. Как вы откомментируете эту ситуацию? И чем же остается тогда интересоваться?

— В «Пресс-клубе» я говорил о действиях НТВ. В интервью телекомпании мною было сказано, что в Калмыкии вскрыты серьезные нарушения закона, уничтожение документов, материалы переданы в прокуратуру; масштаб — ничего из ряда вон выходящего ПО СРАВНЕНИЮ С ТЕМ, ЧТО МЫ ВСКРЫВАЕМ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФЕДЕРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ. НТВ выделенные слова исключило, что исказило смысл сказанного и позволило противопоставить:

«А „Яблоко“ считает иначе...» Затем, в совокупности с ложным и просто абсурдным утверждением одного из членов «Яблока» о том, что я, якобы, «отказал» в организации проверки в Калмыкии (хотя сама наша процедура такова, что «отказать» невозможно), это позволило достичь пропагандистской цели — представить меня как препятствие усилиям «Яблока» по расследованию ситуации в Калмыкии — авось люди не разберутся, а в памяти что-то застрянет... Такая вот незатейливая технология. Кстати, несмотря на то, что в явно недостойных действиях и дезинформировании людей НТВ было уличено публично в телепередаче, которую смотрели сотни тысяч человек, руководство НТВ до сих пор не сочло нужным извиниться... Не передо мной — перед зрителями.

Удивляет и ваш вопрос — настолько же, насколько симптоматична обезличенность вашего «оказалась закрытой» и «было отказано». Кем? Ко мне представители вашего издания не обращались, хотя и главный редактор, и его заместители мой телефон хорошо знают. Даже если бы меня не оказалось на месте — в моем секретариате все обращения и телефонные звонки фиксируются. Что в целом есть проблема незаконного и необоснованного ограничения доступа к информации — известно. Ваша же газета два года назад опубликовала первое из моих особых мнений по этому вопросу. И именно мною этот вопрос вынесен в Парламент.

Получить отчет по Калмыкии или иной несекретный отчет, пока я работаю в Счетной палате, — нет проблем. С секретными, конечно, сложнее.

На необоснованность секретности в отчете по «жилищным сертификатам» мне пришлось обратить внимание членов коллегии. Мое предложение поручить аудитору сделать открытый отчет с секретным приложением, содержащим лишь то, что на самом деле является тайной, было поддержано, и сейчас этот отчет является открытым.

Главное в отношении программы «Жилищные сертификаты» — недофинансирование, невыделение Правительством средств, положенных по закону. Из предусмотренных программой 17635 жилищных сертификатов реально выдано было лишь 10203 сертификата, квартиры же получили лишь 3 073 военнослужащих. Сравните эти данные: 17635 и 3073. Тысячи семей увольняемых военнослужащих не получили жилья. Значит — разрушенные семьи, судьбы, жизни...

— А чем объяснить такую вялую реакцию руководства Счетной палаты на фактическую депортацию комиссии из Калмыкии? Дело не столько в личности руководителей Республики Калмыкия, сколько в дурном примере для других объектов проверок — препятствовать такими методами работе Счетной палаты. Две недели после скандала Счетная палата безмолвствовала, и только после того, как Илюмжинов заявил о своем «ассоциированном членстве», информация о выдворении комиссии Счетной палаты из Калмыкии стала общеизвестной в ряду других прегрешений калмыцкого лидера.

— Обо всех нюансах я говорить не могу, так как в этот период находился в отпуске и затем на больничном в связи с травмой. Но у нас есть требование об актировании всех отказов в представлении информации и иного препятствования в работе. Акты рассматриваются Коллегией и направляются в Генпрокуратуру для возбуждения уголовного дела в отношении виновных. Факты препятствования в работе инспекторов в Калмыкии тоже были рассмотрены Коллегией, и материалы направлены в Генпрокуратуру. Кроме того, насколько мне известно, руководителю группы инспекторов были предъявлены серьезные претензии, после чего в Калмыкию была направлена дополнительная группа специалистов для изучения всего, что связано с фондом президентских программ и т.п. Так что реакция не была «вялой», и я не исключаю, что заявления об «ассоциированном членстве» стали как раз следствием действий Счетной палаты.

Что же касается «безмолвия», вы знаете, что я — сторонник максимальной открытости Счетной палаты. Но мою позицию в палате разделяют далеко не все.

— У Вас появляется возможность внести три изменения в закон о Счетной палате. Что это будут за изменения?

— Трех мало, но если условия столь жесткие, то перечень следующий. Во-первых — право выступать в суде с исками в защиту государственных интересов о расторжении незаконных сделок, заключаемых Правительством. Во-вторых — полномочия по контролю за Центробанком. В-третьих — автоматический механизм передачи отчетов по результатам контроля в СМИ и в общедоступные библиотеки, а также ответственность за попытки ограничения доступа к отчетам — для обеспечения внешнего общественного контроля за деятельностью самой Счетной палаты.

И после этого занялся бы еще введением ротации аудиторов по направлениям работы внутри Счетной палаты (раз в два года), а также четким определением в законе полномочий председателя, заместителя председателя и аудиторов. И параллельно — изменениями в Конституционный закон о Правительстве и в Уголовный кодекс... Все эти предложения давно лежат в Думе и в Совете Федерации.

— Юрий Юрьевич, Счетная палата, пожалуй, самый яркий свидетель тотального воровства в России. В чем причина этого порока? Во многих странах ситуация схожа с российской, но по размаху коррупции никто с нами не сравнится. Почему?

— Думаю, размах коррупции — следствие «разрухи в головах» — отказа применительно к политике и власти от элементарного бытового здравого смысла и человеческого достоинства. Ярчайший пример — Центробанк, о котором мы подробно говорили. И еще одно — поясню на примере.

Шла кампания по выборам депутатов Законодательного собрания Петербурга, где противостояли движения, возглавляемые Явлинским и мною. Вы взяли у меня интервью, где среди прочего я сказал о разделяющих нас нормах законов (о механизме доступа к нашим недрам на основе соглашений о разделе продукции (СРП) и о Центробанке), продвигавшихся ранее «Яблоком», а также о принятых только что чрезвычайно опасных поправках в закон о СРП. Вы, со ссылкой на редакцию газеты, попросили у меня разрешения исключить упоминание Явлинского. Я согласился — не в нем дело, но отказался исключать тезисы о СРП по существу. Газета же этим не ограничилась, а дала редакционный (!) комментарий, причем прямо внутри (!) текста интервью — разумеется, о том, что она со мной не согласна, а СРП — замечательная вещь, позволяющая привлечь инвестиции...

Через пять-семь лет, когда результаты глобальной авантюры с СРП станут очевидны для всех, теми же словами, что и в этом интервью про Центробанк, вы меня спросите уже про СРП. И опять повторите вопрос: «Почему?»...