Великие химики. Том 2 - Манолов К. (книга жизни TXT) 📗
Само влияние атомов в химическом соединении Марковников считал проявлением сил химического сродства, подчеркивая вместе с тем, что это вовсе не то сродство, которое мы наблюдаем при взаимодействии свободных атомов. Он говорил в докладе:
— Химическая натура сложного вещества определяется натурой и количеством составных частей, химическим строением t-io частицы и взаимным влиянием атомов, входящих в эту частицу.
Далее Марковников сформулировал основной закон влияния.
— Как скоро какой-либо элемент соединяется с другим, то он получает способность соединяться преимущественно с тем же элементом или близким к нему по химическому характеру, если только он в этом случае способен вообще к дальнейшему соединению… — Диссертант внимательно посмотрел на присутствующих, как бы оценивая, достаточно ли глубоко его понимают, поймал доброжелательный взгляд учителя и продолжил:
— Характер элементов в соединениях обусловливается не только элементами, связанными с этим непосредственно, но также и теми, которые удерживаются с ним в одной химической системе только посредством какого-либо многоатомного элемента…
На основе этой общей закономерности Марковников устанавливает ряд частных «правил», дающих конкретную картину порядка взаимодействия атомов в реакциях и позволяющих предвидеть, какие из теоретически возможных изомеров получаются в каждом данном случае.
— В случае присоединения к углеводородам несимметричного строения молекул галогеноводородных кислот и воды водород последних присоединяется к наиболее гидрированному углеродному атому первых… В предельных углеводородах водороды, принадлежащие углеродным атомам, наиболее потратившим свое сродство на связь с другими углеродами, легче подвергаются замещению сравнительно с другими… Мы также можем видеть, что различные физические и химические условия могут давать различные направления реакции, но нельзя сказать, что каждое изменение условия должно непременно выражаться изменениями реакции. В настоящее время трудно вывести для этого какие бы то ни было общие правила, а между тем влияние условий несомненно…
Оппоненты А. М. Зайцев и А. М. Бутлеров дали самую высокую оценку диссертации Марковникова. Свое выступление Бутлеров завершил словами:
— Принимая во внимание исключительное теоретическое значение диссертации Владимира Васильевича, я с удовольствием выражаю пожелание, чтобы этот труд был переведен на немецкий язык.
Марковников поднялся с места и гордо заявил:
— Если высказываемые здесь мысли представляют интерес, то желающие могут пользоваться этим русским сочинением!
Это заявление, полное достоинства и гордости за Россию, русскую науку, к сожалению, имело непредвиденные последствия, хотя Марковников никогда не жалел потом об этом шаге. Но сложилось так, что значение идей Марковникова зарубежными химиками было оценено много позже появления его знаменитой диссертации. Лишь 30 лет спустя известный американский химик Михаэль [209] занялся проблемой влияния атомов в молекуле соединения на течение реакций. Он писал: «Большая заслуга Марковникова состоит в том, что он не только рассмотрел вопрос во всей его общности, но в то же время вывел некоторые в высшей степени важные правила, вытекавшие из его взглядов… К сожалению, его сочинение появилось только на русском языке, вследствие чего содержание его оставалось неизвестным большинству химиков…» [210].
Вскоре после защиты докторской диссертации Марковников был избран экстраординарным профессором, а в марте 1870 года в возрасте всего 33 лет — ординарным профессором по кафедре химии Казанского университета. Однако начавшаяся с таким успехом научная и педагогическая деятельность Марковникова в Казанском университете вскоре оборвалась.
После введения в 1863 году нового Устава университетов и вступления через три года на пост министра народного просвещения графа Д. А. Толстого и товарища министра И. Д. Делянова обстановка в университетах резко изменилась к худшему. Марковников писал: «…Министр стал пользоваться всяким случаем, чтобы выживать старых профессоров, не стесняясь их научными заслугами, если почему-нибудь эти лица с административной точки зрения считались вредными. Вредными же оказывались все лучшие научные силы по той простой причине, что всякий порядочный ученый в большинстве случаев человек самостоятельный и не станет в угоду начальству поступаться своими убеждениями…»
Не поступился своими убеждениями и экстраординарный профессор кафедры физиологической анатомии П. Ф. Лесгафт [211]. В октябре 1871 года он был вызывающе незаконно уволен из университета. В знак протеста против расправы с Лесгафтом семь профессоров университета в ноябре 1871 года подали в Совет заявление-протест и в течение ноября — декабря были уволены. Отставка Марковникова состоялась 18 ноября, и в тот же день он вместе с уволенным ранее профессором геологии и палеонтологии Н. А. Головкинским [212] были избраны ординарными профессорами молодого Новороссийского университета в Одессе [213].
Здесь Марковников нашел довольно хорошую по тем временам химическую лабораторию, основанную известным русским химиком Н. Н. Соколовым [214], который по состоянию здоровья шесть лет прожил в Одессе, а затем вернулся в Петербург. Однако уже летом 1872 года Марковников принял предложение перейти в Московский университет. Здесь кафедра химии находилась в катастрофическом положении, но ректор пообещал ему поддержку в перестройке химической лаборатории. Строительные работы начались только в 1885 году, открытие лаборатории состоялось в сентябре 1887 года, т. е. через 14 лет после его переезда в Москву.
В течение 12 лет Марковников читал в Московском университете курс органической химии, а с 1887 года вел и практические занятия. Он буквально вдохнул новую жизнь в это старейшее в России учебное заведение. В преподавании, постановке практических занятий и научных работ по органической химии он выдвинул на первый план самостоятельную работу студентов и молодых научных работников. Он часто повторял своим ученикам: «Никогда не следует… тискать в рот жареных голубей» или «Следует пускать студента на глубокое место: кто выплывет, значит будет толк».
В Москве он создал и возглавил большую научную школу. Степени доктора химии и звания профессора удостоились более двадцати его учеников. И среди них всемирно известные ученые — М. И. Коновалов [215], Н. М. Кижнер [216], Н. Я. Демьянов [217], А. Н. Реформатский [218], И. А. Каблуков, А. П. Сабанеев [219], А. А. Яковкин [220], В. П. Ижевский [221], А. М. Беркенгейм [222] и др. [223]. В числе первых Марковников открыл двери своей лаборатории женщинам: его ученицей была Юлия Всеволодовна Лермонтова [224], чем он очень гордился впоследствии.
После перехода Марковникова в Московский университет в тематике его исследований произошли коренные изменения. Он занялся изучением состава кавказских нефтей. Начало этих работ относится к апрелю 1880 года, а затем новое направление так увлекло 43-летнего ученого, что в течение почти четверти века химия нефти, а потом и химия нафтенов [225] были в центре его научных интересов.
209
Артур Михаэль (1853–1942) — американский химик-органик, ученик Р. Бунзена, А. Гофмана и Ш. Вюрца, с 1912 по 1936 г. работал профессором Гарвардского университета. Открыл реакции (впоследствии названные его именем): получение ацетилированных арилгликозидов (1879 г.) и нуклофильное присоединение веществ по двойной связи (1887 г.). О Михаэле см.: Волков В. А. и др., ук. соч., с. 340.
210
Экспериментальная часть и основные выводы докторской диссертации Марковникова были впоследствии опубликованы автором на немецком языке в статье под названием «О зависимости различной замещаемости радикального водорода в изомерных масляных кислотах» [Ann, Chem. Pharm., 153, 228–259 (1870)].
211
Петр Францевич Лесгафт (1837–1909) — русский педагог, анатом и врач; в 1893 г. организовал в Петербурге Биологическую лабораторию, преобразованную в 1918 г. в научный институт его имени. Разработал учение о суставах и о типах строепия мышц в связи с их функцией, создал функциональную анатомию и теорию физического воспитания, в основу которого положено единство физического и умственного развития. О Лесгафте см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 515.
212
Николай Алексеевич Головкинский (1834–1897) — русский геолог, с 1868 г. — профессор Казанского университета, в 1871–1886 г. — профессор Новороссийского университета в Одессе (ректор в 1877–1881 гг.). Впервые ввел представления о колебательных движениях земной коры, осадкообразованиях, фациях и др. О Головкинском см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 249; Романовский С. И. Николай Алексеевич Головкинский. — Л.: Наука, 1979.
213
Новороссийский университет был открыт 1 мая 1865 г. в Одессе на базе Ришельевского лицея. В 1920 г. реорганизован в ряд институтов, а в 1933 г. восстановлен и действует поныне под названием Одесского университета. См.: История Украинской ССР. Т. 4. — Киев: Наукова думка, 1983, с. 587–589.
214
Николай Николаевич Соколов (1826–1877) — русский химик, академик Петербургской Академии наук с 1873 г., совместно с А. Н. Энгельгардтом (1832–1893) открыли в 1857 г. первую в России платную публичную химическую лабораторию, издавали первый русский химический журнал. Соколов разработал представления о поведении водорода в органических соединениях, установил природу оксикислот и характер водорода в них, получил молочную, гликолевую, оксипропионовую и глицериновую кислоты и изучил их свойства. Воспитал известных русских химиков Н. А. Меншуткина, П. А. Лачинова и М. Г. Кучерова. О Соколове см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 2; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 470.
215
Михаил Иванович Коновалов (1958–1906) — известный русский химик-органик, изучал действие азотной кислоты на органические соединения. Первооткрыватель нитрующего действия слабого раствора азотной кислоты на алифатические (реакции Коновалова), алициклические и жирноароматические углеводороды. С помощью этой реакции получил и исследовал нитросоединения оксимов, спиртов, альдегидов, кетонов и др. Был талантливым популяризатором науки. О Коновалопе см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 439; Старосельский П. И., Никулина Е. П. Михаил Иванович Коновалов. — М.: Наука, 1981; Волков В. А. в др., ук. соч., с. 251–252.
216
Николай Матвеевич Кижнер (1867–1935) — известный советский химик-органик, почетный член АН СССР с 1934 г. Экспериментально доказал в 1894 г. изомеризацию циклов с уменьшением кольца, в 1900 г. получил алифатические диазосоединения, в 1910 г. открыл реакцию каталитического разложения гидразинов (реакция Кижнера — Вольфа), в 1912 г. разработал способ синтеза углеводородов циклопропанового ряда (реакция Кижнера). Обладатель двух премий им. А. М. Бутлерова, один из создателей советской анилинокрасочной промышленности. О Кижнере см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 413; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 232.
217
Николай Яковлевич Демьянов (1861–1938) — советский химик-органик, академик с 1929 г. Получил многие циклические соединения (метилциклопропан, винилциклопропан, циклопропилкарбинол и др.), предложил общий метод получения предельных гликолей, осуществил изомеризацию алициклов в направлении увеличения цикла (перегруппировка Демьянова). Лауреат премии им. А. М. Бутлерова и премии им. В. И. Ленина (1930 г.). О Демьянове см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 302; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 170.
218
Александр Николаевич Реформатский (1864–1937) — советский химик, автор работ по синтезу непредельных ароматических спиртов и учебников по неорганической и органической химии. Более известен его брат химик-органик С. Н. Реформатский (1860–1934). О Реформатском см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 2; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 437.
219
Александр Павлович Сабанеев (1843–1923) — русский химик, профессор Московского университета. Получил трибромэтилен и дииодэтилен, впервые применил криоскопический метод определения молекулярной массы соединения в коллоидных растворах. О Сабанееве см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 2; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 442.
220
Александр Александрович Яковкин (1860–1936) — советских химик, чл.-корр. АН СССР с 1925 г., с 1919 г. работал в Государственном институте прикладной химии в Ленинграде. С его именем связано становление алюминиевой промышленности в СССР: в 1925 г. он разработал способ производства чистого оксида алюминия, на основе которого был пущен первый в стране глиноземный завод. О Яковкине см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 2; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 663.
221
Василий Петрович Ижевский (1863–1926) — советский металлург, автор работ по доменному производству, металлографии, электрометаллургии и термообработке. Четырехпроцентный раствор пикриновой кислоты (реактив Ижевского) и сейчас применяется для проявления макроструктуры сплавов. Автор электрической печи и других оригинальных конструкций. Об Ижевском см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 375–376.
222
Абрам Моисеевич Беркенгейм (1867–1938) — советский химик-органик, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, профессор Московского института тонкой химической технологии. Одним из первых начал применять электронную теорию к органической химии, был в числе основоположников советской фармацевтической промышленности. О Беркенгейме см.: Биографический словарь, ук. соч., т. 1, с. 66.
223
Через много лет после смерти Марковникова советский химик С. С. Наметкин писал: «Человек глубоко оригинальный, прекрасный администратор, требовательный и строгий, но справедливый к подчиненным, В. В. Марковников был прекрасным учителем и воспитателем молодого поколения» [Успехи химии, 9, 716 (1940)].
224
Двери химической лаборатории женщинам первыми открыли крупные русские химики — Н. Н. Зинин, А. Н. Энгельгардт, П. А. Кочубей в А. П. Бородин. Вместе с Ю. В. Лермонтовой (1846–1919) в числе первых женщин-химиков России упоминают Анну Федоровну Волкову (? — 1876), Веру Евстафьевну Богдановскую-Попову (1867–1896), Евдокию Александровну Фомину-Жуковскую (1860–1894) и др. О первых русских женщинах-химиках см.: Мусабеков Ю. С. Юлия Всеволодовна Лермонтова. 1846–1919. — М.: Наука, 1967; Мусабеков Ю. С. Химия и жизнь, № 3, 12–14 (1968); № 1 и 10 (1966); Волков В. А. и др., ук. соч., с. 296.
225
Нафтены — предельные эпициклические углеводороды ряда пиклопентана, циклогексана и др.
