Моя единственная (Том 2) - Басби Ширли (читать книги без txt) 📗
Забыв обо всем, она с надеждой смотрела в лицо мужа, нежно прикасаясь кончиками пальцев к его щеке.
- Правда? - скорее не сказала, а выдохнула она. - Ты женился не из-за моей доли в компании?
Хью пробормотал что-то похожее на ругательство.
- Черт бы побрал эту компанию! Она приносит мне одни неприятности, горячо заговорил он, глядя ей прямо в глаза. - Да если хочешь знать, я несколько раз всерьез собирался продать все свои акции и зажить спокойной жизнью. Эх ты, маленькая глупышка! Уж что-что, а твои ценные бумаги никак не могли повлиять на мое решение жениться. Если я о них и думал, то в самую последнюю очередь. Но сейчас, - лицо Хью смягчилось, - я готов благодарить компанию. Не будь ее, мы бы могли и не встретиться. Именно мое положение в компании позволяло мне быть рядом с тобой... - На какое-то мгновение он смолк, собирая в кулак всю свою храбрость. - Микаэла, ты должна понять главное: я люблю тебя! Только под влиянием очень сильного чувства мужчина может вести себя так, как я. Я и сам лишь недавно понял это. Когда я влюбился, не знаю. Кажется, это чувство жило во мне всегда. Я люблю тебя и хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты была счастлива... Чтобы ты всегда была со мной!
- О, Хью, мне было так страшно! - воскликнула Микаэла, обвивая руками шею мужа и горячо целуя его. - Я боялась, что ты женился на мне по расчету и отправил меня из города, потому что я уже надоела тебе. - Щеки ее чуть покраснели, в голосе послышалась обида. - Я думала, что ты вернулся к Алисе. Ведь ты даже не искал больше близости со мной. Мне было так мерзко, когда ты уехал. Maman может подтвердить, как я была несчастна. Мне так хотелось быть с тобой, и я боялась... - Микаэла всхлипнула. - Я боялась, что наскучила тебе и ты больше не хочешь спать со мной.
- Наскучила? - то ли усмехнулся, то ли простонал Хью. - Если бы ты только знала, сладкая моя, как я скучал по тебе в пустой постели, как ругал себя в Новом Орлеане за то, что оставил тебя здесь: Что касается Алисы... Забудь о ней! Все, что она тебе сказала, - сплошная ложь. К тому же я был слишком занят нашими отношениями, чтобы думать о какой-то другой женщине. Наш дом оказался таким пустым и неуютным без тебя. Я уже был согласен, чтобы ты просто жила рядом. Пусть бы мы спали порознь, но я хотя бы имел возможность разговаривать с тобой. Я готов сносить все твои обидные шутки и выходки, лишь бы ты была со мной. - Губы его дрогнули в горькой усмешке, голос сделался нежным и проникновенным. - Да, меньше всего на свете мне хотелось разлучаться с тобой. Но мне казалось, что другого выхода нет. Пока мы были рядом, мы раздражали друг друга, и я подумал, что пожить отдельно какое-то время, возможно, будет полезно...
- А я повела себя как глупая гусыня! - не выдержала Микаэла. - Я должна была верить тебе. А если что-то смущало, надо было откровенно сказать тебе об этом, не скрывать то, что было у меня на сердце.
Взгляд Хью стал необыкновенно теплым и нежным. Она еще сильнее прижалась к нему.
- И что же, моя любимая, маленькая моя, скрывается в твоем сердце? прошептал он, почти касаясь губами ее губ.
- О, только любовь! - чуть игриво воскликнула Микаэла и, видя, как вспыхнули при этом глаза мужа, ласково провела кончиками пальцев по его щеке. - Мое сердце целиком заполнено любовью к одному мужчине. Мужчина этот - мой упрямый, сердитый, самоуверенный, но при этом такой великолепный муж Хью Ланкастер.
Поцелуй его был горяч и осторожен одновременно, в нем чувствовалась неукротимая страсть и великая нежность. Они слились в объятиях, и Микаэла попыталась сделать невозможное - прижаться к нему еще сильнее. Ей хотелось раствориться в нем целиком навсегда. Это было великолепное, незабываемое ощущение. Сердца их бились в унисон, души ликовали. Он любит ее! Она любит его! Все остальное в этом мире не имеет особого значения.
Они что-то лепетали, беззвучно и бессвязно, но понимали друг друга. В полупризрачном свете свечей они застыли в старинном потертом кресле, боясь ослабить объятия. Их шепчущие что-то губы почти соприкасались. Слова, собственно, и не были нужны. Они разговаривали сейчас на том тайном языке чувств, который знали с самого сотворения мира все истинно любящие.
Это было новое и незнакомое для них обоих чувство, умиротворяющее и радостное, полное уверенности во взаимной любви. Всем существом они поняли, что отныне соединены чем-то более высоким, чем просто взаимная симпатия и влечение. Хью осторожно поднял жену на руки и медленно, будто во сне, понес ее к кровати. Его ласковые движения были плавными, поцелуи чистыми и нежными. Как-то само собой получилось, что к моменту, когда он опустил ее на белоснежную простыню, они были уже обнажены. Их тела рванулись друг другу навстречу, и все вокруг перестало существовать. Они погрузились в сладостный, принадлежащий только им мир. Мир, в котором все для них было ново и прекрасно. Ночь пронеслась как одно мгновение.
***
Получив приглашение, Ален Хассон не стал терять время. Около одиннадцати часов утра в воскресенье его запряженный парой великолепных серых лошадей элегантный фаэтон остановился у центрального входа "Уголка любви". Спрыгнув на землю, он похлопал рукой по небольшому дорожному чемодану, закрепленному позади экипажа, проверяя крепость ремней, и посмотрел на дверь, из которой уже выходил не слишком радостный Франсуа.
Глядя из окна на довольно прохладно приветствующих друг друга молодых людей, Хью улыбнулся. Подумать только, совсем недавно прибытие этого человека его пугало! Сейчас это кажется смешным. Как все меняется в мире, когда ты уверен, что жена любит тебя! Он неторопливо спустился на крыльцо. Гостя он приветствовал с искренностью радушного хозяина.
Впрочем, Ален если и заметил странное различие в отношении к его прибытию Хью и Франсуа, внешне ничем этого не выдал. На лице его светилась та самая очаровательная улыбка, о которой в Новом Орлеане ходили легенды. Причем она стала еще радостнее, когда ему предложили пройти в бельведер, где остальные члены собравшейся в "Уголке любви" компании наслаждались утренней свежестью.
После обычных при встрече приветствий и расспросов о здоровье и городских новостях, Ален, как и все остальные, удобно расположился на скамье из кедрового дерева. Ему подали кофе. Потягивая его, он получил возможность приступить к изучению обстановки. Обе женщины охотно отвечали на его вопросы, но держались с явной прохладцей. Одеты они были довольно просто. На Микаэле было бледно-розовое муслиновое платье без каких-либо украшений, на Лизетт примерно такое же, только зеленое. Кстати, зеленый цвет очень шел ей. Одежда мужчин тоже не отличалась особыми изысками. Обычные брюки и туфли. Хью и Франсуа, правда, встретили его в сюртуках. Но сейчас сняли их и остались в белоснежных рубашках. Все казались спокойными и довольными жизнью, разве что Франсуа был немного мрачен. Опытный глаз Алена не мог не отметить более теплые, чем это возможно между обычным гостем и хозяйкой, отношения между Джоном Ланкастером и Лизетт Дюпре. Они не скрывали своих симпатий друг к другу. Сидя рядышком, то и дело обменивались многозначительными взглядами и теплыми улыбками. Отметив это, Ален обратил внимание на отношение к атому остальных и вскоре убедился, что особого удивления никто из присутствующих не проявляет. Это уже настораживало.
