Все закручено (ЛП) - Чейз Эмма (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
Она с минуту молчит, потом смотрит на наши руки, которые держатся вместе.
— А если я не смогу сбросить вес, после того, как родится ребенок?
— Сбросишь.
— Но если нет?
Я снова пожимаю плечами.
— Тогда я стану любителем пухлых щечек. Немного пышного тела в постели тоже неплохо.
Она закатывает глаза, а потом смеется. Беру ее лицо в руку и прижимаюсь к ее губам. Поначалу поцелуй сладкий и нежный.
А потом… нет.
Она прикусывает зубами мои губы. Сильно и спешно. Умоляя о большем. И у меня дрожат ноги от потребности ее удовлетворить.
Меня все еще поражает та сила, которой она обладает. Эта маленькая женщина может поставить меня на колени одним лишь взглядом… вздохом. Но я бы ни на что это не променял. Я уже был по другую сторону. Я видел, что может предложить свобода.
Мучение.
Оденьте на меня хреновы цепи; возьмите в рабство.
Кейт отклоняется назад, глаза закрыты. Задыхаясь.
— Дрю… Дрю… мне нужно…
Убираю назад волосы с ее лица.
— Что, малыш, скажи мне? Что тебе нужно?
У нее открываются глаза.
— Ты хочешь меня, Дрю?
Я захватываю губами ее нижнюю губу. И издаю шипящий звук.
— Да.
— Покажи мне. Заставь меня это почувствовать. Не думай о малыше… просто… трахни меня… как раньше…
Пресвятая Мария Матерь Божья.
Ладно, в данный момент, Кейт… растянута. Хрупкая. Как воздушный шарик, наполненный водой до предела.
Мне приходилось прилагать сознательные усилия, чтобы быть осторожнее с Кейт во время секса. Медленно и нежно, не смотря на фантастично креативные позиции. Но сейчас, то, что она говорит — ее голос — Господи, я делаю все, чтобы не загнуть ее у раковины и не отыметь ее до потери сознания.
— Я хочу жестко… пожалуйста, Дрю… как у нас бывало…
Боже, вот, наверно, как чувствует себя помешанная горилла, только что сбежавшая из зоопарка.
— Просто… не смотри на меня, если…
Словно ветка сухого дерева, я внезапно ломаюсь. Крепче хватаю ее за руки и разворачиваю кругом. Рукой хватаю ее за волосы и оттягиваю ее голову назад так, чтобы я мог атаковать ее шею. И мой жесткий стояк трется об ее зад. Кейт стонет. Другая моя рука скользит вверх по ее животу, сильно хватая ее за грудь. Она переполняет мою ладонь. Наши губы сливаются, языки переплетаются в противоборстве. Беру ее на руки и направляюсь прямиком в спальню.
Кейт прижимается к моей груди.
— Подожди, Дрю, я сильно тяжелая. Можешь повредить себе спину.
Если бы я не был так возбужден, я бы чертовски оскорбился. Прерываю ее еще одним глубоким поцелуем. Затем кладу ее на кровать.
Одну за одной расстегиваю пуговицы спереди ее платья. Не чтобы подразнить ее, а чтобы показать ей.
— «Не смотри на меня», ну-ну! Смотреть на тебя — это самое лучшее!
Ну ладно, не самое лучшее. Но довольно приятное.
Она в нетерпении ерзает и расстегивает свой лифчик. Спускает его с плеч. А я какое-то время любуюсь своим творением, лаская взглядом каждый сантиметр ее тела. Восхитительная!
Потом зарываюсь лицом в ее грудь, облизывая и посасывая ее, отдавая должное каждому благодатному холмику.
Кейт изгибает спину и тянет меня за волосы. Извиваясь. Стягиваю через голову рубашку.
Она обнимает меня за спину — массируя ее — прижимая меня сильнее. Я издаю стон и подбираюсь поцелуями к ее шее, чтобы снова слиться с ней в долгом поцелуе. Я не хочу, чтобы прямо сейчас она думала о ребенке, но я не могу просто так пройти мимо ее живота, чтобы не почтить его своим вниманием. Прижимаюсь к нему губами, с трепетом.
Потом я поднимаюсь. Расстегиваю ремень и стягиваю на пол брюки и белье. Дыхание Кейт учащается. Разбухшие губы приоткрыты. А возбужденные глаза смотрят прямо на меня.
Беру ее за лодыжки и стягиваю к краю кровати, обвивая ее ноги вокруг себя.
Скольжу своим членом вверх и вниз по ее влагалищу, покрывая головку ее соками.
Потом останавливаюсь и встречаюсь с ней взглядом. Я знаю, она хочет горячей скачки, и я с радостью, но сначала:
— Если тебе станет больно, или ты почувствуешь хоть какой-нибудь дискомфорт, ты должна мне сказать.
Она быстро кивает. И это все, что мне требуется, прежде чем я врываюсь в нее. Черт. Мы вместе издаем стон, протяжный и громкий. Я закидываю голову назад и снова делаю толчок.
Сейчас она туже. Не знаю, то ли это давление ребенка, или просто милость Божья, но ее вагина сжимает меня, словно Венерина хренова мухоловка, наслаждающаяся своей последней добычей. Наши бедра сталкиваются, с шумом, трением, так грубо, как только я могу это позволить.
Все это вызывает ощущения первобытности. Грубости. Но такие невероятно сильные, просто недопустимо. Ее массивные груди скачут при каждом толчке. Она задыхается и рычит, наслаждаясь каждой секундой всего этого. Кейт тянется к моему бедру, но оно слишком далеко от нее, поэтому, вместо этого, она сжимает простыни.
Сохраняя ритм быстрым и устойчивым, я скольжу рукой между нами, и начинаю ласкать ее клитор, именно так, как она это любит. Потом я начинаю двигаться быстрее, сжимая ее невероятно темные соски. Грудь Кейт всегда была ее слабым местом, но в последнее время, она стала сильно чувствительной.
Она открывает рот, но издает лишь слабый хнык. И это просто невыносимо.
— Давай, малыш, ты же можешь еще.
Я сильно и долго сжимаю каждую ее грудь. И она кричит.
— Дрю… Дрю… да…
Ну вот, так намного лучше.
Я кладу свои руки ей на колени, держась за них, как за рычаги. Притягиваю ее к себе, когда делаю толчок.
— Боже… Кейт…
Я больше не смогу сдерживаться. И при таком темпе, я этого и не ждал. Опускаю голову, и просовываю руку под ее зад. Приподнимаю ее выше — чтобы войти в нее еще глубже. Двигаюсь быстрее.
Кейт сжимает ноги, и я чувствую, что она тоже близка. И она стонет… что-то бубнит… и все это так прекрасно. И потом она теряет контроль. Сжимается вокруг меня. Унося меня с собой. Я держу ее за талию, прижимая ближе к себе, когда мы кончаем вместе.
Позже, когда наше дыхание, наконец, успокаивается, я падаю на кровать рядом с ней.
— Черт. Никогда к этому не привыкну.
Она смеется.
— Угу. Мне это нужно было.
Потом она прикусывает нижнюю губу и смотрит на меня искоса. Застенчиво.
— Хочешь повторить?
Нашла о чем спрашивать.
Несколько часов спустя я просыпаюсь после сексовой комы от звуков голоса Кейт.
— Ух… чертова пицца. Будь проклят тот, кто ее придумал.
Я потираю сонные глаза и смотрю в окно. Снаружи все еще темно, всего лишь пару часов ночи. Кейт расхаживает по комнате, поглаживая свой живот. Тяжело дыша.
— Кейт? Что случилось?
Она останавливается и смотрит в мою сторону.
— Нечего. Спи. — Она тихонько стонет. — Просто живот болит.
Просто живот болит?
Известные последние слова.
А следующее, что вы узнаете, дядюшка Морти лежит на столе в морге от обширного инфаркта, о котором он даже не подозревал. При мне такого не случится, приятель.
В одно мгновение я соскакиваю с кровати, спортивные штаны уже на мне. Стою рядом с Кейт, кладу руку ей на плечо.
— Может, позвонить врачу?
— Что? Нет… нет, я уверена, что это просто… уух… — Она сгибается, держась за поясницу. — Ооо…ой…
И тут между ног у нее льется вода. Как из ведра.
Мы оба просто стоим. В ступоре. Смотрим, как капает вода с края ее сорочки на ковер. А потом, как змея по траве, реальность ползет сквозь наш разум.
— О. Мой. Бог.
— Твою ж мать!
Помните, я говорил про шарик с водой?
Точно — он только что лопнул.
Х-х-х.
Ух-ух.
Х-х-х.
Ух-ух.
Когда мне было шестнадцать, моя школьная команда по баскетболу заканчивала матч вничью на Чемпионате Штата. Во время последней игры мы были без одного игрока, за три секунды до окончания матча. Угадайте, кому они передали мяч? Кто забил победный трехочковый?
