Книга Холмов (СИ) - Карелин Антон (книга регистрации .TXT) 📗
- Кто это у нас, что за крикливые пташки? - спросила она.
- Мы не пташки, мы Лисы, - хмуро и с вызовом бросила Анна.
- И сейчас мы тебя вышвырнем из девчонки обратно под Холм, - пообещал Кел, указывая Алейне, чтобы молилась об изгнании.
- Да неужели, - расхохоталась юная красавица, - вот прямо вышвырнете? - Чуждое миру, мерзкое телу, враждебное духу, изыди! - воскликнула Алейна. - Возвращайся в родную грань, покидай наш мир!
Демоница выпятила грудь, подставляясь под изгнание, но гневный и яркий луч света прошел сквозь нее и исчез.
- Ой, что такое? - изумилась девушка. - Не сработала молитва, может, твоя богиня не согласна, лиска? Не хочет меня из девицы гнать? В конце-концов, богиня жизни, а страсть и есть жизнь, цветок алеет, пора окунуться в любовь по самое горло, как же давно я не имела куски этой похотливой человечьей плоти, не утоляла судорогами горящую жажду НУТРАААААА.
Лицо ее деформировалось при этих словах, сквозь нежную кожу проступили резкие, нечеловеческие черты, отпечаток столь явных похоти, злобы и наслаждения собой и своей силой, что Лисы вздрогнули. Им доселе не приходилось встречаться с высшим демоном, а Ареана, даже пронзенная обелиском и заточенная под толщей Холма, даже в теле жертвы, пусть в десять раз слабее - оставалась сильна. Голос ее раздвоился, зазвучал отвратным, бурлящим грудным стоном.
Не говоря ни слова, Лисы бросились на нее. Жмякнуть тварь по нежной девичьей головке, вырубить. Связь одержимой с низвергом не прервется, но хотя бы делать она ничего не сможет, без сознания-то.
- ПАДИ! - хлестнула Марет таким голосом, от которого все фибры души, все связки внутренностей сжались в кромешном ужасе, и Лисы, как один, жестко попадали на пол, закрывая руками головы.
Легкий, издевательский смешок зазвенел, как колокольчик.
- Ах, как давно не было этих простых, милых утех, - сказала Марет таким невинным голосом, каким обычная девочка радуется сладости, красивому цветку. - Ну-ка, потискай меня, здоровяк.
Краткий всплеск парализующего ужаса быстро прошел. Лисы, чертыхаясь, пытались встать с пола, но если их воля сопротивлялась приказу Ареаны пасть и не подниматься, то вот ноги дрожали, бессильно разъезжались, словно испугались крепко и надолго...
Юница тем временем смаковала глубокий, долгий поцелуй от Беррика, сладко постанывая от удовольствия. Шершавые ладони земляка мяли нежную девичью спину, а преклоненный Бородач благоговейно целовал ее идеальную ступню.
- А ты чего прячешься, мышонок, выползай из норки, - промурлыкала Марет, отыскав взглядом выпучившего глаза золтыса и глядя на него, как на таракана, забавно склонив голову слегка на бок. - Что в тебе сильнее, отеческая забота о юном чаде своего племени, или жажда водрузить ручонки на податливую грудь, раздвинуть слабеющие ножки и втиснуть себя в узкое горлышко наслаждения?.. - она бесстыдно подставляла Беррику все более нежные округлости и все более жаркие своего, то есть, совершенно не своего тела.
- Оставь девчонку, дрянь, - побагровевший Кел сумел одолеть волю демоницы, нарушил ее приказ и встал, пошатываясь на слабых ногах. Вслед за ним поднялись и остальные Лисы.
Юная красавица глянула на них восхищенно и весело, и показала розовый язычок. От ее беззаботного и дружелюбного лица в голове происходил полный диссонанс, Лисы тяжело дышали, пытаясь преодолеть очарования владычицы, собраться с мыслями и предпринять хоть что-нибудь! Марет отвернулась от них с торжествующей улыбкой, и строго глянула на старосту.
- Чего молчишь? В твоем, с позволения сказать, теле, хоть что-то отозвалось при виде моих красот?
- Без сомненья, госпожа! - затараторил староста. - Твоя краса затмила мне очи, разожгла, ммм, желанье в членах... Твой лебяжий... стан...
- Лжец неверный! - глаза девушки вспыхнули, сузились, она отстранила ласкавших ее холмичей и окинула морщинистое лицо золтыса презрительным взором. - Мой вид не пробудил в тебе желания?! Старость не помеха страстному огню. Изо всех сил стисни чресла, почувствуй огонь в них и вспомни, был ли ты мужчиной хоть в молодости?! - Не особо! - почти фальцетом выкрикнул совсем испуганный староста и на карачках ломанулся вон из горницы, в светлицу, под защиту спрятавшихся там матрон.
А вот Беррик и Бородач стояли к девушке вплотную, тяжело дыша, буравя ее фигурку тяжелыми взорами, словно готовые сорваться с поводков псы. Да и у Ричарда, внезапно заметила Анна, лицо покраснело, а на висках блестели бисеринки пота. Кел смотрел на все это в смятении, а Винсент с испуганной брезгливостью.
- Марет, моя жемчужинка в глубине земляцкой навозной кучи, - мурлыкала девушка, тонкими пальцами поглаживая свои роскошные светлые волосы. - Мы вдоволь наиграемся с этими пташками, которые мнят себя чем-то иным.
Алейна усмирила стучащие зубы и выкрикнула молитву изгнания снова, но и второй яркий луч прошил девушку насквозь.
- А вы настырные. Раскидали моих подданных, - с чувством произнесла красавица. - Что вы вообще себе позволяете?!
- Хмм, может у тебя крыша поехала, за триста пятьдесят лет под Холмом? - хрипло предположил Кел, растягивая секунды, чтоб остальные пришли в себя и сообразили, чего теперь делать. - Бабуся, ты правда считаешь, что тут Лендорф и местные землекопы твои верноподданные? Это Мэннивей, детка.
- Еще и сквернословишь, смерд, - она сладко улыбнулась. - Последний шанс, на колени и смиренно вымаливай, то есть, вылизывай прощение. Иначе умрешь в муках. Хотя, муки-то будут в любом случае, - девушка медленно провела языком по пухлой нижней губе.
- Размечталась, старая грымза, - не моргнув глазом, отпарировал Кел. - Я со старухами не сплю. Надела новое платье, думаешь, оно скроет, какая ты древняя?
- А платьице и правда хорошо, - ответила Марет. - Пора показать его во всей красе.
И медленно потянулась, выгнулась, демонстрируя свое тело, облокотившись о косяк. Легкая ночная сорочка, заранее развязанная и уже примятая усердным Берриком, скользнула с ее плеч на пол, и девушка осталась только в рушнике, обернутом вокруг бедер и едва прикрывавшем самые тайные и желанные ее места. Она стыдливо защитила нежные грудки, сомкнув перед ними локотки, и смотрела на мужчин круглыми голубыми глазами, будучи настолько беззащитной и невинной, насколько это возможно. Взгляд ее говорил извечное: 'Вы же не сделаете мне плохого, сильный господин?'
Марет была как раз в том возрасте, когда стройная фигурка уже налилась женственностью, но еще избавлена от малейших излишеств в точеных чертах, как дитя мрамора, с которого отсекли все лишнее. Когда взгляд, скользящий по ее линиям, разгорается от восхищения. Но когда любой разумный человек сразу понимает: яблоко еще не поспело, грех будет его сорвать.
Девушка словно светилась, замершая в дверном проеме, ее абрис был настолько четкий и ясный, настолько близкий к совершенству, что все уставились, не в силах отвести взгляд. Каждый из мужиков увидел ту самую женщину-мечту, что в юности вспыхнула в его душе и навсегда осталась тлеть там, в сокровенной, закрытой от всех и часто от самого себя, глубине. Возмужав, они успели позабыть ту мечту, но теперь внезапно она стояла напротив, на расстоянии вытянутой руки, практически обнаженная. Чистая прелесть, но и воплощенная желанность, при виде которой жадный взгляд никак не может насмотреться, а руки сами собой тянутся ощутить, ощупать, удостовериться, что она существует - и уже никогда не отпускать.
Кел сглотнул и резко отступил назад, пытаясь сбросить наваждение, но споткнулся о сопящего мастерового и свалился спиной за опрокинутую лавку. Ричард остолбенело присвистнул, Винсент замер с полуоткрытым ртом, Беррик и бородач смотрели на хозяйку с собачьим обожанием и словно прислушивались к голосу в своих головах. Щеки Алейны заалели от гнева, не от стыда, а Анна поймала себя на том, что несмотря на неприкрытую очевидность манипуляции, ей хочется повестись на образ слабой, беззащитной девушки, дрожащей перед сильными господами. На образ чистой и прекрасной девы, которая вместе с тем желанная и жаркая. Все разом позабыли недавний ужас, искаженные черты, мерзкий голос и сказанные слова - все это ушло на задворки сознания, а впереди стояла, сияя, ее желанная красота.
