Не отрекайся от любви - Дьюран Мередит (читаем книги txt) 📗

Джулиан открыл дверь.

– Не годится, – сказал он и, положив руку Эмме на талию, подтолкнул дальше по коридору. Следующая комната его удовлетворила. – Замечательно – Он провел Эмму внутрь.

Она отстранилась от него и пошла по красивому серо-коричневому ковру, обхватив себя руками, чтобы успокоиться. Она не знала, как ей быть.

– Ты должен оставить меня в покое, – сказала она, глядя в пространство.

Возле стола стоял глобус размером с колесо кареты, удивительный и необычный. Эмма вдруг припомнила, что слышала о нем, это знаменитый глобус Ардсмоуров. Шагнув вперед, она тронула пальцем Англию. Какой маленькой и беззащитной кажется ее страна среди обширных вод Мирового океана.

Его ладонь легла на ее руку.

– Нет, – сказал Джулиан, и его губы задели ее ухо. От его дыхания по коже побежали мурашки. Эмма спиной чувствовала жар его тела, их разделяла всего пара дюймов. Она шумно вздохнула. У нее перехватило дыхание. – Давай вернемся сюда? – негромко сказал он и двинул ее руку по поверхности шара, чуть нажимая, чтобы глобус вращался, и ее палец вскоре уперся в Индостан.

– Где это было? – Он подвинул ее палец к Дели. – Здесь. Почти четыре года назад. Я увидел тебя в саду. Ты стояла, подставив лицо ветру.

Эмма закрыла глаза. Его пальцы напряглись на ее руке.

– Открой глаза, – жестко сказал Джулиан. – Если я могу перенести это, ты тоже сможешь.

Ее вздох походил на рыдание. Она видела реакцию Джулиана: рука сжалась, костяшки пальцев побелели.

– Ты была в саду, – повторил он. – Тебе не понравилось вино. Ты была права, оно оказалось отвратительным. Здесь, в Дели, мы с тобой говорили в первый раз. И впервые коснулись здесь друг друга. То было сладко, Эмма, Так сладко. – Его губы задели ее шею. Это не был поцелуй. Просто… прикосновение. Оно не имело никакого отношения к той давней встрече в Дели. – Ты помнишь? – проговорил он, и память захлестнула ее, снова вызвав те давние ощущения.

Тогда у нее точно так же сжалось все внутри. Но тогда ей это понравилось, а сейчас хотелось кричать. Сейчас это было такой же тихой пыткой, как капающая в водяных часах вода во время мигрени. Боль становилась все сильнее. Боль, с которой она покончила, которой больше не должно быть! Эмма покачала головой.

Джулиан чуть отстранился.

– А потом, – сказал он после долгого молчания, когда она могла слышать в его голосе только твердую решимость, – потом началась война. И ты оказалась здесь. – Он подвинул ее руку к заштрихованной области с надписью «Раджиутана». – Ты собиралась когда-нибудь посмотреть, где была? Вернувшись на родину, ты пыталась найти, где находится Сапнагар?

Эмма старалась глотнуть. Нужно проглотить ком в горле. Ей хотелось, чтобы ее голос был столь же твердым, четким и ясным, как у него.

– Нет!

– А знаешь, Кавита все еще поминает тебя в своих молитвах. Упоминает твое имя в каждом письме. Она все еще называет тебя сестрой. – Джулиан сделал паузу. – Я не стану сообщать ей, что ты не искала на карте Сапнагар. Не думаю, что она тебя поймет.

Черт бы его побрал! Жгучая слеза поползла по ее щеке.

– Меня это не волнует, – сказала Эмма. – Хочешь – скажи ей, хочешь – нет. Решай сам.

– Я не слепой, – очень тихо произнес Джулиан. – Слова не единственное, что нас с тобой связывает. Так никогда не было.

Эмма попыталась отстраниться, сбежать. Но Джулиан был готов к этому и, шагнув вперед, всем телом прижал ее к глобусу.

– Ты второй человек, кого я задерживаю сегодня, – сказал он ей на ухо. – С тобой я буду мягче, но уйти не позволю. Понятно?

Она ударила его пяткой по ноге. Джулиан тихо рассмеялся, его дыхание шевелило ее волосы.

– Он тоже пытался это сделать. Это получится лучше, если снять туфли.

– Но тебе будет больно, – сказала она.

– Нисколько не сомневаюсь, Эмма. Но сначала главное. – Его голос снова стал твердым. – Мы остановились на Сапнагаре. А где ты была потом? Ты упоминала Курнаул. – Джулиан старался двинуть ее руку вниз и вправо, Эмма сопротивлялась. – Возможно, нам нужен еще и календарь, поскольку я тоже отправился туда. Вот сюда. – Он прижал ее палец к глобусу. – Ты была здесь, Эмма? В Курнауле? Была?

Что- то в ней дрогнуло.

– Я покажу тебе, – хрипло сказала она сдавленным голосом. – Убери руки, и я сама тебе покажу.

Он несколько ослабил хватку.

– Покажи.

– Убери руку.

Джулиан убрал ладонь, но не отступил.

– Здесь, – сказала Эмма и ткнула пальнем в Курнаул – Да, я была здесь. Постоянно шел дождь. Половина населения болела холерой. Я ждала тебя там. Неделями. Потом нас перевели на юго-восток. – Она на дюйм сдвинула палец: – Сюда. Бар… Барт…

– Бхаратпур, – прошептал Джулиан. – Да. Я искал тебя и там…

– Рядом с ним. Говорили, что махараджа настроен дружески. Я ждала тебя там. Но в лагере было небезопасно. Приехал мужчина предупредить нас. У него рука держалась только на сухожилии. Он столкнулся с бандой мятежников… Мы были всего лишь мирными жителями. Нам не могли дать охрану. Так что мы снова сели на лошадей и поехали. Ехали всю ночь. Я тогда была больна, подцепила что-то в лагере. Потом мы квартировали здесь. – Ее палец уперся в Алвар. Эмма не могла произнести название вслух. В Алваре она видела ужасные вещи. Ужасные!

Джулиан беззвучно вздохнул. Но она почувствовала этот вздох щекой.

– Господи… Эмма! Да, Алвар. Я тоже был там, даже дважды. Как же я…

– Меня поселили там с одной женщиной. Ее ребенка убили. Думаю, у нее на глазах. Она кричала не переставая. Кричала днем и ночью. Однажды у нее появился пистолет. Офицер за завтраком положил оружие рядом с собой, и она взяла его. И застрелилась в нашей палатке.

Джулиан отшатнулся. Эмма обернулась к нему. Можно ли заразиться безумием? И если понимаешь безумие другого, значит, ты сама больна? Ведь она знала, почему та женщина не могла сдержать крик. И понимала, что если сейчас сорвется на крик, то тоже никогда не остановится. Но если продолжит, если решила сказать ему все, то сможет сделать это только криком. Как Джулиан мрачен. Эмма не сомневалась, что сама выглядит еще хуже, но ее это не волновало. Положив руку Джулиану на грудь, она оттолкнула его.

– Хочешь знать весь мой маршрут? Не выйдет! Я уже достаточно сказала!

– Алвар, – сказал он. – Бхаратпур. Курнаул. Что еще? Лакхнау? Агра? Эмма, я был во всех этих местах. Я искал тебя. Я был там.

У нее перехватило дыхание. Она не хочет этого знать! Потому что…

– Мне жаль, что ты не нашел меня. Видит Бог, Джулиан, я хотела, чтобы ты меня нашел! Но… – Она снова обрела способность дышать. – Но ты меня не нашел. – Он думает, что нашел ее теперь! Это ясно по его лицу. Но он ее никогда не найдет. Та девушка, которую он искал, действительно исчезла. А то, что от нее осталось… Никто этого не захочет. Она сама себе не мила. Эмма перевела дыхание. – Теперь уже слишком поздно проверять маршрут.

– Эмма, ты не единственная, кто проделал этот проклятый путь.

– Да, – помолчав, согласилась она. – Я уверена, что ты тоже страдал. Это очень одинокая дорога, не так ли?

– Да, но…

– Порой человек приобретает вкус к одиночеству.

– Ты боишься, – сказал Джулиан. – И сердишься. Я понимаю, это…

– Нет, – быстро ответила Эмма, потому что Джулиан смотрел на нее так, словно знал, что будет дальше. Словно его не удивит то, что она может сказать.

Неужели он действительно думает, что все так просто достаточно выслушать ее и понимающе кивнуть? Его настойчивый решительный взгляд сулил то, чего Джулиан обещать не мог. Он уверен, что никакие ее слова не изменят его мнения. Но он не знает, что у нее в душе. А узнав, отшатнется, и она этого не вынесет. Она не в состоянии снова пережить его уход.

– Я не сержусь, – сказала Эмма, но вдруг усомнилась в этом. Ужасно сдавило грудь. Это мог быть и гнев, и печаль. – Хотя, признаюсь, я боюсь. Да, я трусиха. И умоляю тебя, оставь эту трусиху в покое! – Она покачала головой. – Слишком поздно.