Слава, любовь и скандалы - Крэнц Джудит (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Маги нервничала как никогда. Стеклянные двери салона Бьянки на Восточной Пятьдесят пятой улице были закрыты шторами, рядом с ними не оказалось никаких витрин. Да и само здание было всего лишь кирпичным модернизированным городским домом.
Она вошла и впервые с момента приезда в Нью-Йорк почувствовала себя дома. Пораженная этим, Маги остановилась и глубоко вздохнула. Сердце предприятия билось где-то совсем рядом в таком знакомом ритме, что она почувствовала его в пульсации собственной крови. Ее окружала музыка Дома моды. Звучали голоса за дверями примерочных, почтительные и неторопливые продавщиц, высокие, нерешительные и капризные — клиенток. Запахи тоже были привычными: смешение ароматов дорогих духов, сигаретного дыма, новых тканей и меха.
Ее сердце забилось быстрее в этой особой атмосфере, пропитанной ожиданиями многих женщин, уверенных в том, что на них обязательно обратят внимание, если они найдут тот особый, нужный фасон платья. И это платье преобразит ту, которая наденет его. Все эти фантазии наделяли вещи большей силой, чем те могли иметь.
«Храм тщеславия», — подумала Маги. Сюда приходят не для того, чтобы молиться, а для того, чтобы мечты стали явью. Кто-то хотел стать моложе, кто-то красивее, кто-то изящнее, кто-то желаннее. Концентрированная сила этих фантазий могла бы разнести стены салона, но контролируемый покой царил в приемной с серыми бархатными стенами и высокими зеркалами.
Патрисия Фолкленд, темноволосая женщина средних лет, в великолепно сшитом костюме, сидела за полированным столом, на котором стояла узкая ваза с единственной белой розой. Она многие годы работала на Альберто Бьянки, выполняя совершенно необходимую роль посредника между продавщицами и клиентками. Она сама никогда ничего не продавала, но ей полагалось давать советы колеблющимся клиенткам и контролировать работу персонала. Патрисия, как никто, умела с первого взгляда оценить новую клиентку.
Мисс Фолкленд легко узнавала в безвкусно одетой женщине средних лет жену владельца скотобоен из Чикаго, готовую потратить, не считая, тысячи долларов, и сразу видела, что молодая светская женщина, одетая по последней моде, не забывшая о роскошных аксессуарах, никогда не станет платить по счетам. Патрисия знала всех богатых женщин в Нью-Йорке, которые предпочитали приходить в салон Бьянки, чтобы получить великолепно исполненные им копии моделей от Шанель, Вионне и Жанны Ланвен, а не отправляться в Париж за новыми вещами. Хотя в 20-х годах моду диктовала только столица Франции, многие американки не собирались тратить по нескольку месяцев в году на перемещения из Нового Света в Старый и обратно, на бесконечные хождения по модным бутикам и бесчисленные примерки.
Когда Маги переступила порог приемной, Патрисия Фолкленд еле удержалась, чтобы одобрительно не присвистнуть. Такой реакции удостаивалась редкая женщина. Маги воплощала собой идеал, который оказывался не по карману даже самым богатым женщинам. Патрисия внимательно оглядывала незнакомку с ног до головы, от безупречно вычищенных туфель до изумительной шляпки, понимая, что на этой рыжеволосой даме оригинальные вещи из тех, что Альберто Бьянки привык копировать для своих клиенток. Вокруг нее витал неуловимый дух Парижа, который невозможно повторить или подделать, как бы тщательно ни работал мастер, подбирая ткани, пуговицы, отделку. Патрисия всегда задавалась вопросом, как это у лягушатников получается, но ответа не находилось.
Какое-то время обе женщины молчали. Маги оглядывалась по сторонам с видом богатой клиентки, оценивая, вынося приговор и ни минуты не сомневаясь в том, что ее приходу рады. За два года беззаботной жизни с Перри она к этому привыкла. Этому невозможно научиться, никакие тренировки не помогут, если человек не привык тратить большие суммы. Поведение Маги проистекало из внутреннего ощущения и зависело от отношения к одежде. Казалось, она заявляла открыто: «Нет ничего такого из того, что вы можете мне предложить, чего бы я не могла купить, если захочу. Но понравится ли мне что-нибудь? Попробуйте соблазнить меня. Вполне возможно, что я настолько пресыщенна, что даже не захочу, чтобы вы меня искушали. Покажите мне все самое лучшее. И если мне что-то понравится, я это куплю. А может быть, и нет. Решать буду только я».
Наконец Патрисия встала из-за стола и почтительно приблизилась к Маги.
— Могу ли я помочь вам, мадам? — Она говорила таким тоном только с самыми лучшими клиентами.
— Очень на это надеюсь, — ответила Маги.
— Присядьте, пожалуйста, я немедленно пришлю к вам продавщицу. — Мисс Фолкленд улыбнулась, словно прося прощение за то, что продавщица не материализовалась из воздуха в ту самую секунду, как Маги переступила порог салона.
— Нет, прошу вас, не надо. Я хотела бы поговорить с кем-нибудь о работе манекенщицы.
— О работе? — переспросила Патрисия, и ее улыбка увяла.
— Мне сказали, что вам нужна манекенщица. Я бы хотела занять это место.
— Это совершенно невозможно, — резко ответила мисс Фолкленд, и в ее голосе явственно слышались гневные нотки.
Как посмела эта женщина войти в салон с видом клиентки, когда ей всего лишь нужна работа? Просто немыслимо! Непростительно! Неслыханно! Патрисия Фолкленд рассердилась на эту женщину за то, что она заставила ее совершить ошибку там, где Патрисия стопроцентно полагалась на свою компетентность. Ее вывело из себя то, что она обратилась к соискательнице места, как к клиентке.
— Мой друг, мистер Гарри Клейн, сказал, что Дому моды Бьянки нужна манекенщица. Мистер Клейн говорил с мистером Бьянки не больше четверти часа назад, поэтому я сразу же пришла.
— Мистер Бьянки ищет профессиональную манекенщицу, а не дилетантку. Мы платим тридцать пять долларов в неделю, а на эти деньги не купишь и одной вашей туфли. И потом, наши девушки должны работать как звери за эти деньги, иначе им не продержаться и пары дней. Мы не будем даже говорить с той, кто не имеет опыта работы.
— Прошу вас, позвольте мне попробовать, — настаивала Маги. «Этой тетке не удастся от меня избавиться, — думала она. — Я больше не застенчивая дурочка из провинции, которая стесняется раздеться». — Мистер Бьянки сказал мистеру Клейну, что ему нужна…
Мисс Фолкленд услышала и отметила про себя настойчивость и упрямство в голосе молодой женщины. Патрисия всегда сожалела о том, что ее работодатель продолжает поддерживать связь со своими старинными приятелями, с которыми он играл в покер. Но она отлично знала, насколько патрон щепетилен в отношении друзей. Ей пришлось смириться с тем, что не удастся выгнать нахалку из салона немедленно.
— Идите за мной, — приказала Патрисия. — Но вы напрасно потеряете время.
Она поднялась на один пролет вверх, и они оказались в комнате, где висели французские оригиналы и стояли столики с косметикой для манекенщиц. Мисс Фолкленд выбрала белое атласное вечернее платье, настолько глубоко вырезанное спереди и сзади, что трудно было отличить перед от спинки. Скроенная по косой двуслойная юбка, зрительно увеличивающая объем бедер, превращала этот наряд в самый невозможный для носки из всех, придуманных мадам Жанной Ланвен. Патрисия протянула платье Маги и, не сказав ни слова, вышла.
Черт бы побрал эту девицу, кипела от злости Патрисия. Она знала достаточно, чтобы поминать мистера Клейна через слово, но ей не хватило ума сообразить, что стать манекенщицей она не сможет. Манекенщица не может быть такой, чтобы клиентке пришло в голову себя с ней сравнивать. Как бы ни была красива девушка, демонстрирующая платье, у женщины, его покупающей, не должно даже зародиться чувство зависти. Манекенщица не имеет права быть с клиенткой на одном социальном или материальном уровне. Клиентка всегда должна чувствовать свое превосходство. Об этом знали все, кто продавал одежду.
Мисс Фолкленд все еще злилась, когда Маги появилась на верхней ступени лестницы. Она завернулась в накидку из горностая, которую нашла на вешалке рядом. Ее волосы казались укрощенным пламенем, все еще разделенные на пробор, как это когда-то сделал Антуан, но теперь они отросли и волнами прикрывали уши. Словно ожившее изваяние она двинулась вперед, не слишком быстро и не слишком медленно, ритм ее шагов позволял зрителю как следует рассмотреть ее наряд, но устремленный в пустоту взгляд не допускал никакого личного контакта. Исчезла, словно ее и не было, та Маги, которая вошла в салон. Вместо нее появилась манекенщица, созданная только для того, чтобы служить другим.
