Подлинная история графини де Ла Фер - Пигулевская Ирина (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Миледи же как раз была осведомлена обо всех аристократических интригах, среди которых она постоянно жила в продолжение пяти или шести лет; поэтому она стала занимать аббатису рассказами о легкомысленных нравах французского двора, мирно уживавшихся с преувеличенной набожностью короля; она познакомила ее со скандальными похождениями придворных дам и вельмож, имена которых были хорошо известны аббатисе, слегка коснулась любви королевы и Бекингэма и наговорила кучу всяких вещей, чтобы заставить и свою собеседницу разговориться.
Но аббатиса только слушала и улыбалась, не произнося в ответ ни слова. Тем не менее, видя, что подобные рассказы ее очень забавляют, миледи продолжала в том же духе, но перевела разговор на кардинала.
Тут она оказалась в большом затруднении: она не знала, была аббатиса роялисткой или кардиналисткой, а потому старалась осторожно держаться середины; но аббатиса вела себя еще осторожнее и только низко наклоняла голову всякий раз, как приезжая упоминала имя его высокопреосвященства.
Анна начала думать, что ей будет очень скучно в монастыре; поэтому она решилась на рискованный шаг, чтобы сразу выяснить, как ей следует поступать. Желая посмотреть, как далеко простирается сдержанность доброй аббатисы, она принялась сначала иносказательно, а затем и более откровенно злословить о кардинале, рассказывать о любовных связях министра с госпожой д'Эгильон и другими достойными дамами.
Аббатиса стала слушать внимательнее, понемногу оживилась и начала улыбаться.
«Хорошо, — подумала миледи, — она уже входит во вкус. Если она и кардиналистка, то, во всяком случае, не проявляет фанатизма».
Миледи перешла к преследованиям, которым кардинал подвергал своих врагов.
Аббатиса только перекрестилась, не выражая ни одобрения, ни порицания. Это утвердило миледи во мнении, что монахиня скорее роялистка, чем кардиналистка. Анна продолжала свои рассказы, все больше сгущая краски.
— Я не очень сведуща во всех этих вещах, — сказала наконец аббатиса, — но, как мы ни далеки от двора и от всех мирских дел, у нас есть очень печальные примеры того, о чем вы рассказываете. Одна из наших послушниц много выстрадала от кардинала: он мстил ей и преследовал ее.
— Одна из ваших послушниц? — повторила миледи. — Ах, Боже мой, бедная женщина, мне жаль ее!
— И вы правы: она достойна сожаления. Чего ей только не пришлось вынести:, и тюрьму, и всякого рода угрозы, и жестокое обхождение… Впрочем, — прибавила аббатиса, — у господина кардинала, быть может, были веские основания так поступать, и хотя с виду она настоящий ангел, но не всегда можно судить о людях по наружности.
«Хорошо, — подумала миледи. — Как знать… Может быть, я здесь чего-нибудь разведаю. Мне повезло!»
Она постаралась придать своему лицу самое искреннее выражение и сказала:
— Да, увы, я это знаю. Многие говорят, что лицу человека не надо верить. Но чему же и верить, как не самому прекрасному творению создателя! Я, возможно, всю жизнь буду обманываться, но я всегда доверяюсь особе, лицо которой внушает мне симпатию.
— Значит, вы склонны думать, что эта молодая женщина ни в чем не повинна? — спросила аббатиса.
— Господин кардинал преследует не одни только преступления, — ответила миледи, — есть добродетели, которые он преследует строже иных злодеяний.
— Разрешите мне, сударыня, выразить вам свое удивление! — сказала аббатиса.
— А по какому поводу? — наивно осведомилась миледи.
— По поводу того, что вы ведете такие речи.
— Что вы находите удивительного в моих речах?
— Раз кардинал прислал вас сюда, значит, вы его друг, а между тем…
— …а между тем, я говорю о нем худо, — закончила Анна.
— Во всяком случае, вы не говорите о нем ничего хорошего.
— Это потому, что я не друг его, а жертва, — вздохнула миледи.
— Однако это письмо, в котором он вручает вас моему попечению…
— …является для меня приказом оставаться здесь, как в тюрьме, пока он не велит кому-нибудь из своих приспешников выпустить меня отсюда.
— Но отчего вы не бежали?
— А куда? Неужели есть, по-вашему, на земле такое место, где бы меня не нашел кардинал, если он только даст себе труд протянуть руку? Будь я мужчиной, это еще было бы возможно, но женщине… Что может женщина?! А эта послушница, которая живет у вас, разве пыталась бежать?
— Нет, не пыталась. Но она — другое дело. По-моему, ее удерживает во Франции любовь к кому-то.
— Если она любит, — сказала, вздохнув, Анна, — значит она не совсем несчастна.
— Итак, — заговорила аббатиса, с возрастающим интересом глядя на гостью, — я вижу перед собой еще одну бедную, гонимую женщину?
— Увы, да! — подтвердила миледи.
В глазах аббатисы отразилось беспокойство, словно в уме ее зародилась новая мысль.
— Вы не враг нашей святой веры? — спросила она запинаясь.
— Я? — вскричала Анна. — Я протестантка?! Нет, призываю в свидетели Господа Бога, который слышит нас, что я, напротив, ревностная католичка!
— Если так — успокойтесь, сударыня, — улыбаясь, сказала аббатиса. — Дом, где вы находитесь, не будет для вас суровой тюрьмой, и мы все сделаем, чтобы вы полюбили ваше заключение. Более того, вы увидите здесь эту молодую женщину, гонимую, наверное, вследствие какой-нибудь придворной интриги. Она мила и приветлива.
— Как ее зовут?
— Одна очень высокопоставленная особа поручила ее моему попечению под именем Кэтти. Я не стараюсь узнать ее настоящее имя.
— Кэтти? — вскричала Анна. — Как, вы в этом уверены?
— Что она так называет себя? Да, сударыня. А вы ее знаете?
Анна усмехнулась про себя, ей пришло в голову, что это может быть ее беглая камеристка. Воспоминание о неверной служанке вызвало в ее душе чувство гнева, впрочем, она почти тотчас же приняла прежний спокойный и доброжелательный вид: не было смысла сердиться вслепую.
— А когда я смогу увидеть эту молодую даму, к которой уже чувствую большую симпатию? — спросила она.
— Да сегодня вечером, — отвечала аббатиса, — даже, если угодно, днем. Но вы четыре дня пробыли в дороге, как сами сказали, сегодня вы встали в пять часов утра, и вам, наверное, хочется отдохнуть. Ложитесь и усните. К обеду мы вас разбудим.
Возбужденная новым похождением, которое отвлекало ее от мыслей о случившемся в Англии, миледи отлично могла бы обойтись без сна, но тем не менее последовала совету настоятельницы: за последние две недели она столько испытала, что душевно была совершенно измучена.
Она простилась с аббатисой и легла, убаюкиваемая приятными мыслями о встрече с предательницей Кэтти. Она вспомнила почти безоговорочное обещание кардинала предоставить ей свободу действий в случае, если она успешно выполнит задуманное. Она добилась успеха и, стало быть, д'Артаньян в ее власти.
Одно только лишало Анну уверенности в будущем — воспоминание о муже, графе де Ла Фер. Она думала, что он умер, и когда узнала его в Атосе, лучшем друге д'Артаньяна, ужасу ее не было предела.
Если он друг этого гасконца, он, наверное, помогал ему во всех происках, с помощью которых королева расстроила замыслы его высокопреосвященства; если он друг д'Артаньяна, он мог знать о ночи на Королевской площади! Это соображение так взбудоражило Анну, что она почувствовала себя совершенно разбитой. Боясь даже думать дальше, она вытащила заветную коробочку с маленькими шариками и приняла один. Через несколько минут она спала.
Ее разбудил приятный голос, прозвучавший у ее постели. Она открыла глаза и увидела аббатису в сопровождении молодой женщины с белокурыми волосами и нежными чертами лица, которая смотрела на нее с доброжелательным любопытством.
Лицо молодой женщины было ей совершенно незнакомо. Обе они, обмениваясь обычными приветствиями, внимательно оглядывали друг друга: обе были красивы, но совсем разной красотой. Однако Анна с улыбкой отметила про себя, что имеет гораздо более представительный вид и более аристократические манеры, чем у этой молодой женщины. Правда, платье послушницы, облегавшее ее стан, было не очень выгодно для такого рода состязания.
