Пророчество - Горъ Василий (читать книги .TXT) 📗

Вытащив мечи из ножен за плечами, я аккуратно подал их учителю и, увидев, как заблестели глаза Хранителя, опять почувствовал себя бабочкой!

- Мда… Насчет соколов - может, ты и прав. А остальное? - осмотрев рукояти моих клинков и вернув их мне, желчно поинтересовался старик.

Мерион, устало оглянувшись по сторонам, вытащил откуда-то странное, покрытое черной блестящей кожей кресло на маленьких, каких-то несерьезных колесиках, сел в него, уронив к ногам походные сумки и, вытянув натруженные ноги, неторопливо принялся повествовать о том, что произошло с момента нашего появления на Последней тропе…

Рассказ получился не долгим, но к его завершению отношение Хранителя к нам изменилось:

- А что, похоже на то… Значит, пора и мне тряхнуть стариной! Первая интересная новость за столько лет! А ты, парнишка, - повернулся он ко мне и вдруг очень даже по-доброму улыбнулся, - не так прост, как кажешься! И мне кажется, что я знаю, что сулит тебе вторая строфа!

- Что? - хором воскликнули мы с Мерионом.

- Путь в Радужный Веер Миров! - торжественно заключил он. - И тебе, Марик, тоже!

Следующие два дня мы с Учителем отсыпались в гостевых комнатах, восстанавливая силы и нагуливая вес… Мерион, ставший вдруг задумчивым и молчаливым, старался не попадаться мне на глаза, и, поняв, что Длинные Руки обдумывает какое-то важное решение, я от него отстал, посвятив все сове время легким, вполсилы, тренировкам и сну…

На третий день наше безделье закончилось: голос, раздавшийся прямо из стены, попросил меня явиться в кабинет Хранителя… пока я ошалело вертел головой, пытаясь найти спрятанного в маленькой комнатке без окон и шкафов человека, на полу вдруг загорелась белая стрела и показала мне на выход. Я выскочил в коридор, забросив за плечи перевязь со всеми четырьмя клинками, и понесся за появляющимися на смену гаснущим около меня стрелам. Вскоре я оказался возле приветливо распахнувшейся без чьей-либо помощи дверью и опасливо вошел внутрь.

Хранитель, восседая в кресле напротив небольшой светящейся с одной стороны пластины, приветливо мне кивнул и, не отрывая взгляда от того, что было скрыто от меня его плечом, жестом показал на еще одно кресло. Вскоре появился и Мерион… Дождавшись, пока он удобно устроится в соседнем со мной кресле, Хранитель повернулся к нам всем телом и, испытующе уставившись мне в глаза, произнес короткую речь. Вкратце смысл ее сводился к следующему:

В нашем мире, как и во всех остальных мирах Радужного Веера, испокон веков существовали Врата, ведущие в соседние миры. Часть из них была естественного происхождения, часть - результатом деятельности давно исчезнувшего народа, чье название затерялось в веках… Путешествовать между мирами было довольно сложно: Врата открывались ненадолго и раз в несколько лет… Причем период открывания естественных был намного длиннее, чем рукотворных… Врата, через которые в наш мир проникали орды Воинов Тьмы, были естественные, с периодом открывания в семь с небольшим лет… В связи с изменившийся политической обстановкой на континенте, в частности, из-за гибели Обители Последнего Пути и усилением Ордена Алого Топора шансы на отражение следующего набега стремились к нулю… А, согласно пророчеству, следующий Приход должен был стать последним. Хранитель, как ни странно, был склонен верить Пророчеству, хотя и не видел ни единой возможности для возрождения Обители на завоеванных Орденом землях. Мало того, по его мнению, за следующие четыре года Орден должен был захватить весь континент и часть архипелага Хаоса, став при этом единственным государством во всем Мире… А, учитывая отношение Ордена к Тварям, их расселение по континенту становилось неизбежным… В общем, Хранитель видел только один путь: следовать Пророчеству!

Пытаясь убедить нас в этом, он прочел следующую строфу, смысл которой был еще более завуалирован, чем той, которую мы худо-бедно расшифровали:

Мерион, то и дело дергая себя за усы, пытался понять смысл стихотворения, а я мрачно полировал один из Черных мечей, стараясь не ломать себе голову над непонятным: все равно понятным Пророчество должно было стать после того, как то или иное событие случалось. Например, Любовь и Кровь в первой строке явно указывали на Элли и Беату… меня, конечно, беспокоила судьба Деда: я совершенно не хотел, чтобы он "уходил во Мглу", и даже дал себе слово, что буду присматривать за Учителем, чего бы это мне не стоило… А путь в загадочный мир страшил меня меньше всего: я - воин. В моих руках - оружие. И в пророчестве ясно сказано: Я - ВЕРНУСЬ! И я решил не напрягаться - будь что будет!

На какое-то время, задумавшись, я потерял нить разговора, и сосредоточился только тогда, когда Хранитель, вздохнув, предложил мне все три месяца, оставшиеся до Прихода его Врат, посвятить подготовке перехода в другой мир… Тут я уперся и высказал свое мнение: учиться я буду, но гораздо меньше: у меня в этом мире есть еще одна цель. Спасти Беату. И ни в какой мир я без нее идти не намерен…

Хранитель с Мерионом переглянулись, одинаково пожали плечами и замолчали. Наконец, Наставник озвучил свое решение:

- У тебя, вернее, у нас есть два месяца. А потом в любом случае ты должен оказаться здесь. Договорились?

Я утвердительно кивнул.

- Тогда завтра на рассвете - в путь!

Олежка приехал домой неожиданно рано, около восьми вечера и, почти не обратив внимания на то, что я наготовила, уединился с Марком Ивановичем в большой комнате. Я тут же обиделась: ужин, любовно выложенный мною на тарелки, стыл на кухонном столе, а два здоровенных мужика, как девчушки-первоклассницы, о чем-то шептались в комнате. Не посвятив в свои мужские секреты меня. Меня!!! Скорее всего, поэтому, или из-за тяжести внизу живота я забралась с коленками на стул, уткнулась в оконное стекло и неожиданно для себя горько заплакала… Хотелось лечь и умереть: мало того, что я стала чужой в своем родном доме, так мне не доверяли еще и тут… Кроме того, зверски хотелось жрать… Не есть, а именно Жрать! Терпеть оставалось еще пару дней, но сил сопротивляться голоду у меня уже не осталось… А самая главная причина моего плохого настроения - Олег, почему-то не делающий ни одного шага в отношениях сверх того, что уже было, совершенно спокойно что-то обсуждал с Дедом, вместо того, чтобы приласкать меня, такую одинокую и несчастную… Чтобы не натворить чего-нибудь непоправимого, я вонзила ногти в ладони и посильнее сжала зубы…