Последняя песня - Спаркс Николас (мир книг .txt) 📗
— Но ты не хочешь туда ехать, — проницательно заметила она.
Казалось, она обладала способностью читать его мысли и чувства. Это немного пугало, но зато с ней было легко. Ей по крайней мере он мог сказать правду.
— Я хотел поступить куда-то еще, и меня приняли в университет, где разработана потрясающая программа по защите окружающей среды, но ма потребовала, чтобы я поступил в Вандербилд.
— Ты всегда делаешь так, как велит ма?
—Ты не понимаешь, — вздохнул Уилл. — Это семейная традиция. Там учились дед и бабка, родители и сестра. Ма заседает в совете попечителей, и... она...
Он осекся, пытаясь найти нужные слова. Ронни внимательно наблюдала за ним, но он не хотел встречаться с ней взглядом.
— Понимаешь, при первой встрече Меган может показаться холодной и высокомерной, но когда получше ее узнаешь, поймешь, что она самое сердечное и доброе на свете создание. Она сделает все, подчеркиваю — все, для меня. Не хотел говорить, нопоследние несколько лет дались ей нелегко.
Он остановился, чтобы поднять с песка раковину, но, рассмотрев, послал в воду.
— Помнишь, как ты спрашивала про браслеты?
Ронни кивнула, ожидая продолжения.
— Мы с сестрой носим браслеты в память о младшем брате. Его звали Майк, и он был чудесный малыш, из тех, кто прекрасно общается с людьми. Он так заразительно смеялся, что окружающие невольно подхватывали этот смех, особенно когда был повод.
Он помедлил, глядя на воду.
— Так или иначе, четыре года назад мы со Скоттом ехали на баскетбольный матч, и была очередь мамы везти нас. Майк, как всегда, поехал с нами. Весь день шел дождь, и дороги были скользкими. Мне следовало быть осторожнее, но мы с Скоттом стали играть в «милосердие» на заднем сиденье. Знаешь эту игру? Когда выворачиваешь друг другу руки и ждешь, пока кто-то сдастся
первый.
Уилл поколебался, собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ.
— Мы всерьез увлеклись, стараясь достать друг друга, извивались и пинались, а ма кричала, чтобы мы прекратили, но мы не слушались. Наконец я взял верх, и Скотт завопил от боли. Ма обернулась посмотреть, что случилось. Она не справилась с управлением и...
Он сглотнул, чувствуя, что слова его душат.
— Майк погиб. Черт, если бы не Скотт, мы с мамой, возможно, тоже не выжили бы. Пробили ограждение и оказались в воде. Дело в том, что Скотт прекрасно плавает, и ему удалось вытащить всех троих, хотя в то время ему было только двенадцать. Но Майки... Майки умер при столкновении. Он всего первый год
ходил в детсад...
— Мне так жаль, — прошептала Ронни, сжимая его руку.
— Мне тоже.
Он сморгнул слезы, которые до сих пор каждый раз жгли глаза при страшном воспоминании.
— Но ты понимаешь, что это несчастный случай?
— Вполне. И ма тоже понимает. Но все равно винит себя за то, что выпустила руль. Отчасти винит и меня.
Уилл покачал головой.
— С тех пор она всегда ощущает потребность все контролировать. В том числе и меня. На самом деле она всего лишь старается меня уберечь, и мне тоже кажется, что это правильно. Ма потеряла сознание на похоронах, и я возненавидел себя за то, что был виновником катастрофы. Тогда я пообещал себе, что сделаю все, чтобы загладить вину. Хотя сознавал, что это невозможно.
Рассказывая, он нервно вертел за запястье плетеный браслет.
— Что означают эти буквы «ВВММ»?
— «Всегда в моих мыслях». Это сестра придумала. Чтобы помнить Майка. Она сказала мне об этом после похорон, но я почти ее не слышал. Меня трясло от ужаса. Мама кричит, маленький брат лежит в гробу, сестра и па плачут. Я поклялся никогда больше не ходить на похороны.
Ронни не могла найти нужных слов. Уилл выпрямился, понимая, что ей необходимо прийти в себя. Да и ему тоже. Он не ожидал от себя такой откровенности.
— Прости, мне не следовало все это говорить.
— Почему? Я рада, что ты рассказал.
Она вновь сжала его руку.
— Это не та идеальная жизнь, которую ты, возможно, представляла.
— Я никогда не воображала, что твоя жизнь идеальна.
Он ничего не ответил. Ронни инстинктивно подалась вперед и поцеловала его в щеку.
— Жаль, что тебе пришлось пройти через все это.
Он длинно, прерывисто вздохнул и снова пошел вперед.
— Так или иначе, для ма было важно, чтобы я поступил в университет Вандербилда. Значит, я пойду туда.
— Уверена, там тебе понравится. Я слышала, что это прекрасный университет.
Он переплел ее пальцы со своими, думая, какими мягкими они кажутся по сравнению с его загрубевшей кожей.
— Теперь твоя очередь. Чего я еще не знаю о тебе?
— Ничего похожего на то, что ты только что мне рассказал, — покачала она головой. — Даже сравнения никакого.
— Это не важно. Я просто хочу лучше тебя узнать.
Она оглянулась на свой дом.
— Ну... я не разговаривала с отцом три года. И заговорила только пару дней назад. После того как он и ма разъехались, я очень на него рассердилась. Не хотела никогда больше видеть и, уж конечно, помыслить не могла, чтобы провести с ним лето.
— А сейчас? Рада, что приехала?
— Может быть, — призналась она.
Он рассмеялся и шутливо подтолкнул ее.
— Какой ты была в детстве?
— Занудой. Только и делала, что играла на пианино.
— Я бы хотел послушать, как ты играешь.
— Я больше не играю, — отрезала она.
— Никогда?
Ронни покачала головой, и Уилл понял, что ей не хочется об этом говорить. Вместо этого он стал слушать рассказы о ее друзьях, о том, как она проводит выходные, улыбался ее историям о Джоне. Казалось таким естественным проводить с ней время. С этой девушкой ему необычайно легко! Он открывал ей подробности своей жизни, которые никогда не обсуждал с Эшли. Наверное, хотел, чтобы она узнала его настоящего, и почему-то верил, что она реагирует правильно.
Таких прежде он не встречал. Ему ужасно не хотелось отпускать ее руку. Их пальцы словно приклеились друг к другу.
Если не считать шума, доносившегося из дома, где проходила вечеринка, ничто больше не нарушало тишину. Они были совсем одни. Музыка была тихой и нежной, и, подняв голову, Уилл увидел прочерк падавшей звезды. Повернувшись к Ронни, он по ее лицу понял, что она тоже все видела.
— Ты загадал желание? Какое? — спросила она шепотом.
Но он не мог ответить. Только обнял ее свободной рукой, точно зная, что влюбился. Потом он притянул ее к себе и поцеловал под звездным покрывалом, не переставая поражаться собственной везучести. Какой же он счастливчик, что нашел ее!
Ронни
Ладно, она признавалась, что могла бы привыкнуть к такой жизни: лежать на надувном матрасе в бассейне, а рядом бы стоял стакан с охлажденным чаем, который на серебряном подносике принес повар.
И все же не могла представить, каково было Уиллу расти в таком мире. Но поскольку он не знал ничего другого, возможно, и не заметил разницы.
Загорая на матрасе, она любовалась Уиллом, стоявшим на крыше купальной кабины и готовым к прыжку.
Он забрался туда ловко, как гимнаст. И даже на расстоянии она видела, как играют мускулы на его руках и животе.
— Эй! — крикнул он. — Смотри, как я делаю сальто!
— Ты забрался туда только для того, чтобы сделать одно сальто?!
— А что тут такого?
— Я хочу сказать, что всякий может сделать одно сальто. Даже я.
— Хотелось бы посмотреть, — скептически фыркнул Уилл.
— Не хочу лезть в воду.
— Но я пригласил тебя поплавать.
— А я и плаваю. И загораю.
Он рассмеялся.
— Знаешь, тебе не помешает немного солнца. В Нью-Йорке оно не так часто бывает, верно?
— Хочешь сказать, что я бледная? — нахмурилась она.
— Нет, я бы употребил другое слово; «пастозная» — это будет точнее.
— Ах как мило с твоей стороны. Интересно, что я в тебе нашла?
— Нашла?
— Именно, и если будешь бросаться подобными словами, когда речь идет обо мне, я не вижу будущего наших отношений.