Осколки памяти (СИ) - Ефремова Наталья Владимировна (книги онлайн полностью TXT) 📗
С наслаждением вытянув ноги, Кристина объяснила:
– Патрик, ты себе не представляешь, сколько мне предстоит заниматься, чтобы поступить в университет. А у папы книги совсем не те, что мне нужны. Да и вообще книг много не бывает.
Водитель ответил на ее философское заявление вежливой улыбкой.
– Вы и так поступите, я уверен, – он сел в машину и завел мотор, бросив выразительный взгляд на ремень безопасности.
– А я не совсем уверена, поэтому переживаю, как всегда, – сказала Кристина, послушно щелкая замком ремня. – Ты же знаешь, я по-другому просто не умею.
На самом деле она немного кривила душой. Уровень ее подготовки и высокие оценки по всем предметам позволяли ей не волноваться о поступлении в университет, но Кристина не любила никаких сюрпризов и пыталась обеспечить себе, как говорил ее отец, запас прочности в знаниях, а заодно и в баллах.
До дома было совсем недалеко, так как городок просто поражал своими крохотными размерами, однако отец настоял, чтобы Патрик отвозил ее в школу и забирал после занятий. Утром Кристина попыталась ему возразить, но сейчас с благодарностью вспомнила отцовскую непреклонность. Когда они жили в Нью-Йорке, она и не думала противиться, достаточно было оценить расстояние от школы до дома и вечные пробки на Манхеттене.
Здесь наверняка и не знают, что такое пробки. Куда им, у них, наверное, другие проблемы, например, как научиться водить машину и отработать правила движения на дорогах, где в радиусе мили нет ни перекрестков, ни светофоров, ни других транспортных средств.
Ну вот, опять всякие гадости в голову лезут. Что ж за день такой?
«Мерседес» бесшумно притормозил на светофоре, и Кристина без особого интереса выглянула в окно.
Надо же, в этой дыре нашелся-таки светофор!
Вдоль дороги стояли безликие серые домики, похожие друг на друга, как капли дождя. Аккуратные, ничем не примечательные и абсолютно одинаковые домики с выцветшими занавесками на окнах и потрескавшейся краской на дверях, окруженные садиками, заросшими сорняками. Почему-то этот факт удручающе подействовал на Кристину. Что же все они такие одинаковые?
Она переводила взгляд с одного дома на другой в надежде отыскать какие-то отличительные особенности, хоть что-то необыкновенное в верандах, дверях или оформлении газона, но заметных различий не нашлось. Кристина обиженно надула губы и уставилась в лобовое стекло.
На другой стороне перекрестка, у обочины, остановился мотоцикл, марку которого она даже не пыталась определить, потому что вообще не разбиралась в мотоциклах. Ее внимание привлек не он, а тот, кто на нем сидел, вернее, его необычная посадка, не такая, какую Кристина привыкла видеть у мотоциклистов, пригибающихся во время движения к рулю. Этот сидел абсолютно прямо, расправив плечи, словно под ним был не мотоцикл, а породистый конь, и на бедре висела не потрепанная спортивная сумка, а шпага в ножнах.
Кристина хмыкнула, невольно любуясь незнакомцем, который тем временем заглушил мотор и снял с головы серый шлем. Увидев его лицо, она даже привстала от удивления: это оказался тот самый парень, с которым она столкнулась сегодня в школе. Точнее, он ее толкнул, напомнила она себе, машинально отодвигаясь от окна, чтобы не быть узнанной.
Эта предосторожность оказалась лишней, поскольку объект ее наблюдения даже не посмотрел в сторону шикарной машины. Он забросил ремень синей спортивной сумки на плечо и направился к двери почты, но тут его позвал мальчик лет десяти, и парень задержался на улице.
Почти жалея, что он не оборачивается, Кристина продолжала украдкой его разглядывать. На нем были темные джинсы и черная рубашка навыпуск с закатанными до локтей рукавами. У шеи, словно воротничок католического священника, белел уголок футболки. Светлые, почти пепельные волосы шевелил ветер, отчего создавалось впечатление сияющего ореола вокруг лица.
Его маленький собеседник что-то ему говорил и при этом энергично размахивал руками. Парень слушал, не перебивая, с выражением легкой снисходительности на лице. Несмотря на довольно высокий рост, он не сутулился, как многие в подобной ситуации, а наоборот, стоял, расправив плечи и слегка склонив голову.
Когда машина тронулась с места, Кристина все еще наблюдала за ним и даже обернулась, мысленно кляня ремень безопасности, который не позволял ей сесть так, чтобы лучше видеть мотоцикл и его обладателя, исчезающего в клубах пыли, поднятой колесами «мерседеса».
Уже во второй раз за сегодняшний день у нее появилось ощущение, что ей в лицо заглянуло солнце и согрело кожу ласковыми лучами. Это приятное тепло хотелось удержать как можно дольше, поэтому она неотрывно смотрела в заднее стекло автомобиля, смотрела до тех пор, пока перекресток не скрылся из вида.
Отец с матерью ждали ее в гостиной.
Оливия Риверс вышивала ирисы на льняной салфетке, устроившись в кресле у окна. Для такой кропотливой работы солнечного света уже недоставало, и она наклонилась ближе к зажженной настольной лампе, поэтому ее Кристина заметила не сразу. А вот отец, просматривающий деловые бумаги на диване, а не у себя в кабинете, ее немного удивил. Он сидел с довольным видом и делал на полях документов какие-то пометки.
Услышав звук закрывающейся входной двери, оба тут же оторвались от своих занятий.
– Мам, пап, привет! – Кристина по очереди чмокнула родителей и плюхнулась в кресло. – Боже мой, неужели я дома?
– А что, непростой выдался денек? – поинтересовался Эдвард Риверс, собирая документы в аккуратную стопку.
– Да уж…
Она закрыла глаза. Наконец-то можно было расслабиться.
– Ну, рассказывай, как тебе твоя новая школа? – спросила Оливия, и Кристина поняла, что расспросов избежать все-таки не удастся, хотя она предпочла бы подняться к себе в комнату и полистать книги.
– Мам, честное слово, мне и рассказывать, в общем-то, нечего, – вздохнув, скучным голосом начала она. – Школа как школа. Несколько корпусов, стадион… Вы же сами видели. Библиотека оказалась не такой плохой, как я ожидала, а в остальном ничего особенного.
Кристина поймала осуждающий взгляд матери, скользнувший по ее испачканной обуви, и пожала плечами. Она-то в чем виновата, если в этом городишке постоянно чувствуешь себя как в мешке переполненного пылесоса?
Сама Оливия всегда выглядела безукоризненно, укладывала такие же, как у Кристины, светло-русые волосы в высокую прическу и даже дома носила элегантные платья и туфли. Ее правильные и строгие черты лица, эффектно подчеркнутые макияжем, немного смягчились, когда она услышала последнюю фразу.
– А кроме библиотеки ты ничего не заметила, как всегда? – усмехнулся отец. – Как тебе преподаватели? Понравились?
– Ничего, – ответила Кристина. – Вроде адекватные, только пресные какие-то. С другой стороны, на что тут особо рассчитывать-то можно? Так что…
Махнув рукой, словно отгоняя муху, она потянулась к вышивке матери. Цветочные лепестки на салфетке получились аккуратными, прозрачными, словно живыми, и Кристина восхищенно улыбнулась Оливии. Сама она рукоделие не любила: терпения не хватало и времени тоже.
– Адекватные, – пробормотал Эдвард, потирая лоб, и добавил: – Но пресные. Да… Знаешь, малыш, я все думаю, что уже давно привык к характеристикам, которыми ты награждаешь людей, но иногда ты все-таки меня удивляешь.
Кристина не хотела углубляться в тему библиотек, преподавателей и учеников, прекрасно зная, что родители хотя и одобряли ее увлечение, но не приветствовали то, что она жертвует ради книг всем остальным, в том числе и общением. Она поерзала в кресле, придумывая, на что бы переключить внимание родителей.
Тут входная дверь хлопнула, и на пороге гостиной появился Патрик с ее сумкой.
– Добрый вечер, мистер Риверс, мэм, – поздоровался он. – Вот ваши книги, мисс. Я могу отнести их в вашу комнату или… оставить здесь?
Оливия почему-то закашлялась.
– Спасибо, Патрик, не беспокойся, я заберу их сама, – торопливо ответила Кристина и покосилась на отца.
