Мой брат якудза - Раз Яков (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

За десять лет до этих событий. Я еду к маленькой закусочной на площади Сугамо. Еду к молодому человеку, который старательно и сосредоточенно готовит там еду. К молодому человеку, которого тогда звали Юки. К человеку, с которым я подружился и был связан братским союзом скитальцев, породнившим наши души. К человеку, только после исчезновения которого я понял, насколько он был мне близок. К человеку, который однажды внезапно исчез, появляясь лишь в рассказах людей, живущих между Токио и Манилой. Я больше не знаю, жив ли он на самом деле или же существует лишь в их рассказах или моей душе, тоскующей по его праведности, от которой, может, уже больше ничего и не осталось. Я десять лет искал этого молодого человека. И быть может, он состарился за эти годы. Но даже если мне и известно что-то о его теперешней жизни, то я ничего не знаю о состоянии его души сейчас, когда он располагает защитой одного из сильнейших боссов в Токио. Я вспоминаю его дневник и страдания, наполнявшие его слова, стихи, которые он любил — Бодлер, Вилья, Октавио Пас. Кто он и где он? В Гонконге? В Бангкоке? В Сан-Паулу? И почему он не пришел сюда сегодня?

— У меня все, — говорит Тецуя, — спасибо.

Сакураи объявляет, что официальная часть церемонии закончена и банкет состоится через полчаса в главном зале гостиницы. Его голос меняется, освободившись от тяжести, навеянной церемонией. До того как всем разойтись, он говорит: «Фотографируемся!»

Тецуя, новый босс семьи Кёкусин-кай, становится перед свитками с именами богов якудза, рядом с ним выстраиваются важные боссы. Снимок, еще один, и еще… Тецуя стоит не двигаясь, и лишь те, кто рядом с ним, сменяют друг друга, как альбомные листы, четверка за четверкой. Иногда их двое, иногда только один. Все согласно иерархии. Лица серьезные, закрытые. И вдруг он, Тецуя, кричит мне: «Сэнсэй, иди фотографироваться!» И вот я тоже позирую перед фотоаппаратами, смущенный. После этого все расходятся. В зале скоро начнется банкет.

Я приехал сюда вчера. Два дня назад меня пригласили по телефону: «Сэнсэй! Церемония состоится завтра в районе Корияма, в три пополудни! До встречи!»

На следующий день я сажусь на поезд на станции Уэно в Токио. Делаю две пересадки. И вот поезд подъезжает к станции Корияма, району горячих источников, окруженному черными горами, немного севернее Никко. Это последний поезд, останавливающийся на каждой станции. Сразу же после пересадки на него я стал замечать людей из якудза, садящихся на поезд.

Как я их узнаю? Одних по отутюженным костюмам и белым галстукам. Других — по майкам броских цветов с длинными рукавами, широким разноцветным брюкам, белым туфлям, а также по металлическим, серебряным и золотым значкам с символами семьи Кёкусин-кай. «Платиновые» прибудут на больших черных машинах с затемненными стеклами. Еще я узнаю их по походке вразвалку и надменному, угрожающему взгляду в сторону катаги — граждан, считающихся законопослушными. Я вижу увиливающие взгляды катаги.

У тех, кто едет со мной в поезде, или короткая стрижка, или же мелкая завивка — то, что на японском называется «пама» — от «permanent», в африканском стиле. Большинство из них в темных очках.

Они грубо ведут себя у билетных касс. Некоторые нарочно выставляют напоказ рисунки «ирэдзуми» — татуировки. Пусть все видят. Эти якудза как будто спустились со страниц японских комиксов.

На их руках нет мизинцев. Отрезанный мизинец — позорный знак мира беспредела.

Они всегда сидят отдельно. И если кто-нибудь из них садится рядом с законопослушным катаги, то тот немедленно встает. Но если есть отдельное место, якудза стараются сидеть там. Такое впечатление, что сегодня эти люди, навевающие страх, опасаются катаги.

— Станция Корияма!

Якудза сходят с поезда, стараясь не показывать своих эмоций. И я схожу. Какой-то человек спешно подходит ко мне. Он мне незнаком.

— Якобу-сэнсэй?

— Да, это я.

— Следуйте, пожалуйста, за мной.

Человек, само воплощение покорной вежливости, указывает мне на черный «мерседес», начищенный до блеска, неестественный, устрашающий. Я ловлю свое отражение в бампере. Это машина босса. Большинство якудза — те, что ехали со мной в поезде, — меня не знают. Они гадают, как это я удостоился такой чести. Гадают, кто я такой. Я и сам гадаю, кто я такой.

Около десяти минут мы едем по городку. Сады камней у входа в гостиницы в традиционном японском стиле, шустрые женщины в кимоно, отвешивающие поклон за поклоном, встречая и провожая гостей. Люди в халатах юката ⁵ прогуливаются с умиротворенными лицами. Вот утес у глубокой расщелины, черные базальтовые горы напротив. Потрясающий вид. Большая каллиграфическая вывеска сообщает о названии роскошной гостиницы, расположенной у края расщелины и окруженной красивым садом камней. По сравнению с другими местами, которые мы проезжали, у входа в эту гостиницу гораздо больше людей. Якудза приглашает меня внутрь, настаивает на том, чтобы нести мой чемодан. В фойе расположено несколько столов регистрации, на них — таблички с именами. Люди со строгими лицами сидят за столами и встречают прибывающих. Все здесь происходит согласно определенному порядку и четкой и эффективной организации, неизвестными мне. Меня проводят в мою комнату.

По дороге в комнату я замечаю пожилых якудза в парадных костюмах с платиновыми значками на лацканах, которым все отдают почести, глубоко кланяясь. Прислуживающие оказывают им мелкие услуги, помогают поджечь сигарету или пододвинуть стул. Молодые снуют здесь и там, неотступно следя за пожилыми, спешат исполнить их еще, возможно, невысказанное желание или просьбу, сбиваются в стайки, перешептываясь. Сегодня назначается новый босс семьи Кёкусин-кай. Это историческое событие.

Полиции не видно.

Служащие этой большой гостиницы делают все, чтобы ублажить гостей. Довольны ли гости? Нет? Служащие гостиницы покорно отвешивают поклон за поклоном. Судя по всему, им хорошо известны законы происходящего. Восемьсот человек, членов одной семьи якудза, соберутся здесь до завтра, и еще гости из других семей. Да, пусть все смотрят. В этой гостинице и в других постоялых дворах поблизости остановятся восемьсот человек, восемьсот мужчин, восемьсот одиноких людей — жестких, хрупких мужчин-детей, восемьсот якудза.

Полиции нет. И тем не менее, если случится внезапный налет, что же будет со мной? Но спустя много лет, проведенных в обществе этих людей, я, почти как и они, стал равнодушен к полиции.

Меня проводят в мою простую и красивую комнату. Разбираю вещи и жду дальнейшего развития событий. Потягивая зеленый чай, рассматриваю черные базальтовые утесы за окном, на которых появляются многочисленные образы людей мира тьмы, повстречавшихся на моем пути за последние несколько лет. Сегодня босс Исида, старец семьи, должен отдать полномочия временного исполнителя обязанностей главы семьи Тецуя Фудзита, избранному сыну покойного босса Окавы. Сегодня родится «Гото-оябун». С тех пор как не стало легендарного босса Окавы, у семьи не было главы. Тецуя Фудзита, которого босс Окава назначил перед смертью, был в тюрьме. И сегодняшняя церемония, быть может, нейтрализует обстановку в семье, ведь здесь соберутся восемьсот человек из Кёкусин-кай, а также многочисленные гости из других семей.

Тысяча мужчин. Подушки дзабутон расположены по периметру празднично накрытых длинных столов. Облако дыма поднимается над нами. Официантки, молодые и в возрасте, в кимоно и с высоко собранными прическами в стиле гейш, подают еду и напитки сотням присутствующих, улыбаются, кланяются, переговариваются, кокетничают, скользят между рядов. Их называют гейшами горячих источников — «онсэн гейша». Эти женщины либо приняли уважительный титул гейши, либо их так прозвали народные шутники. Ведь в основном они — официантки, хостес, а порой и женщины легкого поведения, которых легко купить.