Отъявленный хулиган - Сорока Светлана (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Настоящий хулиган встретил Ваньку вполне дружелюбно. Не обзывался, не грозил дать в нос, наоборот, спокойно открыл дверь и сразу же предложил идти на кухню. Оказалось, что мамка сегодня была очень добрая и принесла ему двухлитровую бутылку газировки, а пить её в одиночестве совсем не интересно. Поэтому Димка даже обрадовался, что Ванька пришёл. И сам Ванька тоже был рад. С Димкой ему было весело и легко, наверное, именно поэтому, когда они сидели на кухне, потягивая через трубочки прохладную шипучую кока-колу, Ванька вдруг рассказал новому приятелю и про Лидию Сергеевну, и про спектакль, – про всё, что так волновало его в последние дни.
– Нужен тебе этот спектакль, – выслушав друга, недоуменно посмотрел на него Клычков. – Я сам такие спектакли устраиваю! Закачаешься! Все по моим правилам играют. Я у них режиссёр… постановщик! – Димка насмешливо хмыкнул. – Когда я в класс захожу, все от страха под парты прячутся… даже учителя…
– Ничего себе! – восхищённо протянул Ванька.
– Это ещё что! – воодушевился Димка. – Стоит мне только на пороге школы появиться, а директор уже в курсе. И сразу все бегают, волнуются, а потом совещаться начинают, что со мной делать.
– Везёт тебе!
– Не знаю, – пожал плечами Димка, – может, и везёт. Веду себя, как хочу, никого не слушаю. Захочу – школу прогуляю, захочу – в глаз кому-нибудь дам.
Директор несколько раз мамку вызывал, а она с дядей Толиком в дом отдыха уехала и не пришла. Теперь учителя вообще не представляют, что со мной делать…
– Я тоже иногда мечтаю Лидию Сергеевну довести, – неожиданно признался Ванька, – ну или хотя бы Петухову в глаз дать.
– Дай, что тебе мешает?!
– Не могу, я отцу обещал не драться. Он считает, что кулаками ничего не решить.
Димка, и так почему-то погрустневший, при последних словах вовсе расстроился и уныло произнёс то, что произносил уже не раз:
– Да ну этих взрослых, вечно они всё врут.
«Надо будет обязательно папу с Димкой познакомить, – думал Ванька, торопливо шагая домой по вечерней заснеженной улице. – Димка не плохой, а папа не врун, просто они друг друга не знают, поэтому так и думают. Да, прямо сейчас и расскажу, не обманывать же его, что на математике задержался…»
Подгоняемый нетерпением, Ванька быстро дошёл до дома, открыл ключом дверь, переступил порог и остановился… У порога стояли большие дорожные сумки, с ними вся семья часто ездила отдыхать.
– Что это? – недоуменно спросил Ванька у мамы, показавшейся из дверей кухни. – Где папа?
– К тёте Ире ушёл, он больше с нами жить не будет! – ответила она и, не сказав больше ни слова, усталая, осунувшаяся, снова скрылась в кухне.
Земля вдруг опять резко ушла у Ваньки из-под ног. Только намного быстрее и резче, чем тогда, на математике, ушла и не вернулась обратно. Как же такое могло случиться, ведь отец всегда говорил, что любит их? Ванька не плакал, он просто не мог поверить в то, что произошло. А вдруг мама пошутила, нехорошо пошутила, жестоко? Но, вспоминая её лицо, он не решался идти на кухню, где она, наверное, плакала одна в темноте. Несчастный, потерянный, Ванька отправился в свою комнату, не раздеваясь, лёг на диван, уткнувшись лицом в подушку, и снова стал думать. Он знал эту тётку Ирку. Она часто приходила к ним домой, давала маме советы, когда мама с папой ссорились, и фальшиво, как теперь оказалось, обнимала её за плечи… Нет, прав Димка: взрослые всё врут, и отец врёт, предатель. Ванька не плакал, он просто неподвижно лежал с открытыми глазами, глядя куда-то в чёрную пустоту. За окном давно уже наступила ночь, а старый день всё никак не желал кончаться, самый длинный, самый несчастливый день в его жизни.
Глава 7. Тяжёлое утро
Утром Ванька открыл глаза, вспомнил, что отец ушёл, и испугался. Потом не поверил. Потом снова испугался… и вновь не поверил. Да и можно ли было в это поверить?!
Ванька не помнил себя без отца. Они часто проводили время вместе: вместе смотрели интересные передачи, мастерили самолётики из бумаги, вместе гуляли по тихому, заснеженному парку и разговаривали обо всём на свете… Отец часто рассказывал сыну про своё детство. И тогда Ванька настолько ярко представлял себе смелого, немного непоседливого мальчишку, так похожего на него самого, что ему казалось, будто он знал отца гораздо дольше, чем одиннадцать с половиной лет… Знал его, гордился им и любил…
Как же это мама говорит – «ушёл»?! Не мог! Не мог папа уйти! Он спит! Спит после ночной смены! Ну, конечно!..
Ванька живо соскочил с дивана и с сердцем, полным надежды, бросился в спальню родителей.
К великому его разочарованию, их большая деревянная кровать оказалась аккуратно застеленной холодным шёлковым покрывалом.
Потерявшись окончательно, Ванька с грустным недоумением оглядел комнату и, несчастный, побрёл на кухню. Ему очень хотелось поговорить с мамой.
Она стояла у окна, в наспех застёгнутом неопрятном халатике, с растрёпанными светлыми, как у Ваньки, волосами, и напряжённо вглядывалась в безлюдную снежную даль. Ванька подошёл к ней, такой же помятый и непричёсанный: он уснул только поздно ночью, так и не раздевшись. Она нервно вздрогнула и обернулась.
– Мам, почему папа от нас ушёл? – негромко спросил он и внимательно посмотрел ей в лицо. Оно, казалось, ещё сильнее изменилось за эту ночь. Ванька никогда не видел маму такой осунувшейся, бледной, потерянной. Ему вдруг стало нестерпимо жаль её, захотелось обнять крепко-крепко, прижаться, не отпускать. Ванька уже шагнул к ней навстречу, но она, словно испугавшись чего-то, резко отстранилась от сына и с напускной строгостью быстро произнесла:
– Не знаю, не знаю я ничего! Иди приведи себя в порядок, не то в школу опоздаешь!
Ванька опешил: уж не издевается ли она? Какая школа? За эту ночь он чётко осознал, что в жизни есть вещи поважнее всех этих уроков, спектаклей… Неужели мама не понимает? Ванька грустно вздохнул и снова повторил свой вопрос.
Она молчала, нервно теребя край халата, и вдруг, со злостью взглянув на сына, пронзительно закричала:
– Что ты ко мне пристал?! Не знаю я! Это же твой папаша, вот ты у него и спроси! Спроси у своего папаши… почему он бросил нас, предатель. Предатель! Ненавижу его! Всех ненавижу! Боже мой! Да оставьте меня в покое!
Она кричала, задыхаясь от горькой обиды на неверного мужа, на жестокий мир, замкнувшаяся в своём горе и никого не замечающая вокруг.
А рядом с глазами, влажными от слёз, неподвижно стоял Ванька. В душе его мешались противоречивые чувства: отчаянной злости на глупых родителей и нестерпимой жалости к ним. Ванька чувствовал, что мама обвиняет его, но не понимал, в чём он виноват, не знал, что делать дальше, и от этого ему становилось ещё тяжелее. Огромный ком в груди мешал дышать, на глаза давили слезы, неведомая сила настойчиво гнала из дома. Повинуясь ей, Ванька быстро выскочил в коридор, наскоро оделся впотьмах, схватил валявшийся у порога рюкзак и хлопнул дверью.
– Вернись, вернись немедленно! – придя в себя, крикнула ему вслед мать. – Слышишь?!
Но Ванька не слышал. Задыхаясь от встречного колючего ветра, он уже бежал со всех ног по оживлённой утренней улице всё дальше и дальше от дома. На пути ему встречались многочисленные прохожие с детьми. Одних провожали в школу, других – в садик. Крепко сжимая в своих ладонях тёплые детские ладошки, взрослые с любопытством оглядывались на странного мальчика, несущегося непонятно куда, в съехавшей набекрень шапке и расстёгнутой куртке. Ванька не видел их, казалось, что на многолюдной улице он был один. «Предатель!», «Твой папаша предатель!» – эти едкие, жестокие слова будоражили, злили и гнали его вперёд. Куда вперёд? В школу? Какая школа?!
Когда вокруг одни вруны и предатели! Наверное, и в учебниках половину врут! Их же тоже взрослые пишут. Как эти взрослые достали! И отец достал! Ваньке бы только встретиться с ним, и тогда он ему, предателю, всё выскажет. Но где с ним встретиться? Когда он придёт? А если не придёт, как они с мамой будут жить дальше… без него?
