Замок для двоих - Фарнс Элеанор (читать бесплатно полные книги txt) 📗

Что бы подумала Розмари, увидев сейчас подругу? Розмари сейчас, наверное, уже в Англии, в своей квартире. И возможно, рассказывает о своих испанских каникулах. Если она вообще думает о Венеции, то, скорее всего, представляет ее в одном из прекрасных paradores. Но при самом большом воображении она не видит ее в старом испанском castillo note 8богатого испанского семейства.

Эти размышления напомнили девушке о том, что богатое испанское семейство, должно быть, с нетерпением ждет ее к ужину. Венеция с неохотой вышла из ванны, быстро оделась, стараясь выглядеть ухоженной, и направилась в sala note 9, решив, что не нуждается в услугах Терезы. Она быстро нашла дорогу к лестнице и спустилась по ней. Как только она открыла дверь sala, сеньор Аревало поднялся и пошел ей навстречу. Он показался Венеции еще выше, чем раньше. Сеньора и ее дочери тоже встали, собираясь идти на ужин, и Венецию внезапно позабавил вид сеньора в окружении такого количества женщин. «Он как петух среди наседок, — подумала она. — Интересно, часто ли он бывает в мужской компании?»

Сеньор Аревало занял место во главе стола, сеньора — в конце. Венеция оказалась по его правую руку. Аннина уселась рядом с ней, а две другие девушки — напротив. На столе сияла белизной скатерть со старинными кружевами, поблескивали серебряные приборы, а ваза с розами в центре, словно яркий островок, радовала глаз изысканностью величавых цветов. Дворецкий Матиас, стоя возле сервировочного столика, поднимал крышку каждого вносимого блюда, чтобы проинспектировать его содержимое. Он также наливал вино. Молодой слуга вносил блюда и ставил на стол. Их действия были отработанными и умелыми, подумала Венеция, и наверняка доведенными до автоматизма, поскольку члены семьи совершенно не обращали на слуг внимания.

Сеньора первая нарушила вежливое молчание:

— Дон Андре сказал мне, сеньорита, что вы проехали на машине весь путь от Бильбао. Это длинное путешествие.

— Намного длиннее, сеньора, чем вы думаете, ведь мы по дороге заезжали в разные города.

— Вы были в Мадриде?

— Еще нет. Я собираюсь поехать обратно тем же путем, через Толедо, Мадрид и Бургос, а также надеюсь побывать в Авиле и Сеговии.

— И вы проделаете путь одна? — Сеньора смотрела на нее так, словно ничто в мире не могло заставить ее поверить в это. Венеция удивилась, как хозяевам удается внушить ей чувство вины, хотя девушке не в чем было оправдываться, ведь на свете много гораздо более отважных путешественниц.

— Да, сеньора, — ответила Венеция мягко.

Сеньора опустила глаза и уставилась на свою тарелку, не в силах скрыть неодобрения. Девушки переглянулись и с восхищением посмотрели на Венецию.

— Если вы не видели этих мест по пути сюда, — удивился дон Андре, — как же вы ехали?

И Венеция начала рассказывать ему о путешествии.

— Моя подруга Розмари хотела посетить Ордесский национальный парк, наслышавшись о его великолепии. Поэтому сначала мы отправились в Испанские Пиринеи, затем в Уэску — из-за собора — и Сарагосу, потом проехали через пустынную горную местность, напоминающую Большой Каньон. Наконец мы достигли Моджакара, белого мавританского города в горах. Я хотела его увидеть до того, как он превратится в центр туризма и будет застроен отелями. А потом мы двинулись через Сьерра-Неваду к Гранаде. И все по очень плохой дороге — кругом горы, камни и пыль, и ни человеческого жилья, ни живого существа, ни дерева или даже зеленого островка на протяжении многих миль…

— А что бы вы сделали, если бы машина сломалась там? — спросил дон Андре.

— О, я даже думать об этом не хочу, — быстро сказала Венеция. — Нам не встретилось ни одной машины на всем пути в Гергаль, который был как оазис в пустыне.

— Полное безрассудство, — прокомментировал он. Венеция уже и сама начала думать, что в их путешествии и в самом деле было что-то безрассудное. Дон Андре повернулся к Аннине. — Какую часть разговора ты поняла?

— Не все, дон Андре, — призналась она, — но многое.

— Надеюсь, ты не захочешь последовать примеру сеньориты, — строго сказал дядя. — Это крайне легкомысленно и глупо, и я бы очень не хотел, чтобы женщины моей семьи вели себя так же. — Он говорил по-испански, но Венеция уловила суть по интонации, а также по его лицу, выражающему явное неодобрение, и по нескольким словам, которые поняла. К своему неудовольствию, девушка осознала, что краснеет на глазах у всех. В наступившей тишине, казалось, все чувствуют себя неловко, кроме сеньора.

Конец молчанию тактично положила Аннина:

— Извините, сеньорита, что я так плохо говорить по-английски, что понимать не все из интересной беседы.

Венеция улыбнулась, сразу почувствовав к ней симпатию:

— Я говорю по-испански гораздо хуже. Вообще еле-еле. Это мне надо извиняться.

Даже сеньора, наверное, посчитала, что дон Андре преступил границы, ставя гостью в своем доме в неловкое положение, и она начала расспрашивать Венецию. Что та думает о Гранаде. Будет очень жаль, если она не посмотрит Севилью и Кордову… К Венеции вернулись спокойствие и хладнокровность. Она оживленно и даже занимательно рассказывала об их с Розмари приключениях в Испании. На самом деле так и следовало поступить незваной гостье, но если ее считали плохим примером для трех благовоспитанных сеньорит, то лучше было бы не подчеркивать свою самостоятельность.

После ужина в гостиную принесли кофе, и сеньор выпил с ними одну чашечку, прежде чем извинился и ушел. Венеции показалось, что остальные восприняли его уход как нечто само собой разумеющееся, и она задумалась, случается ли это каждый вечер. Возможно, он уставал от женской болтовни кузины и ее дочерей.

Из вежливости испанки старались говорить по-английски. Но вскоре это потребовало больших усилий, и они все чаще переходили на родной язык. В полночь, которую в замке не считали поздним временем, Венеция извинилась и ушла к себе. Она по-испански сбивчиво объяснила, что очень устала — у нее был длинный день. Девушки сразу встали и попрощались, а Венеция подошла к сеньоре де лос Реес, с легким поклоном пожала ей руку и пожелала спокойной ночи.

Девушка вышла в широкий, выложенный камнем коридор с чувством облегчения. Вечер, хотя и был интересным, утомил ее. Венеции хотелось поскорее лечь в постель.

Когда она подошла к подножию лестницы, рядом открылась дверь и появился сеньор де Аревало.

— А, вы идете спать? — спросил он.

— Si, seсor. Estoy muy cansada. Buenas noches, seсor note 10.

— Я должен принести свои извинения. Мне не следовало говорить перед всеми, что я считаю вас глупой и безрассудной.

— С вашей стороны, конечно, было невежливо говорить это по-испански, думая, что я не понимаю, — мягко согласилась она.

— Я не хотел, чтобы мои юные кузины считали, будто в том, что делала ваша подруга, есть что-то авантюрное, эффектное или романтическое.

— Но это было и авантюрно, и эффектно, и романтично! — воскликнула Венеция. — Я в восторге от поездки!

— Только, пожалуйста, сеньорита, если вы цените мое гостеприимство, не высказывайте это впечатление моим племянницам. Бог знает, как трудно держать их в узде и не допускать на них иностранных влияний.

Венеция с вызовом взглянула на дона Андре. С ее языка готов был сорваться провокационный ответ. Но его темные-темные глаза и непреклонное выражение лица ясно дали понять, что сеньор не настроен его выслушивать. Девушка видела, что он действительно опасается ее вредного влияния на окружающих. Это удивляло Венецию. Она также была обязана ему гостеприимством, как он ей напомнил, — гостеприимством, за которое не могла отплатить.

— Сеньор де Аревало, — обратилась к нему Венеция, — вы и ваша семья были ко мне сегодня очень добры. Уверяю вас, я буду осмотрительна во всем, что касается девочек, и, как только мою машину отремонтируют, я вас покину и устраню из вашей жизни свободомыслящее иностранное влияние.