Тысяча и один день - Тревор Рената (читать книги регистрация TXT) 📗
2
Говард так вцепился в руль, будто от этой его хватки зависела чья-то жизнь. И буквально силой заставлял себя смотреть на дорогу, а не в зеркало заднего обзора, хотя то, что происходило у него за спиной, вызывало несравнимо больший интерес.
О Господи, какое тело у этой женщины! Говард почувствовал, как на лбу выступили капли пота. О чем он только думал, заставив ее перелезать через спинку переднего сиденья? И пока она это проделывала, то случайно несколько раз дотронулась до его уха, причем теми частями тела, к которым его уши не прикасались, в общем, никогда. Он не считал себя безрассудным любовником-донжуаном и вовсе не собирался становиться таковым в дальнейшем, но, ей-богу, его правое ухо горело, словно обожженное.
Он еще не забыл шелковистую гладь почти нагих бедер и длинных ног, когда нес эту сонную женщину в машину. Конечно, тогда ему приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не поддаться воспламеняющему импульсу…
Сделав последний поворот и увидев замаячившую впереди церковь, Говард взглянул в зеркало заднего обзора. И едва не въехал в телеграфный столб. Интересно, эта девица имела хоть малейшее понятие о том, как выглядит в этом платье? Оно сидело на ней внатяжку. Ну и дела!
Это же все-таки свадьба, а не ночное телешоу «Веселые девчонки»! Неужели Джойс одобряет такой стиль в одежде своей подруги? И разве будут теперь глаза всех присутствующих обращены к невесте? Ведь плоть этой молодой женщины выставлена напоказ самым вопиющим образом. Так что ни один теплокровный самец просто не сумеет отвести от нее глаз на протяжении всей церемонии. Темные локоны до плеч, чуть надутые губки и шоколадного цвета глаза не могли оставить спокойным нормального мужчину. Да эта Пэтти — просто само воплощение секса, подумал он.
Какого черта Джойс допустила, чтобы ее отодвинули на задний план? Или, быть может, она одобрила такой наряд, чтобы вызывающий вид подруги создал у ее бывшего мужа сексуальную перегрузку, и тот безропотно вернулся бы к ней? Хотя, как справедливо заключил Говард, крыша у него, наверное, все-таки поехала, раз он в свое время бросил такую женщину.
— Хочу, чтобы вы знали, — насильно доставляя меня на свадьбу, вы совершаете тем самым грандиозную ошибку. И я собираюсь сполна насладиться эффектом, вызванным вашим дурацким поступком, — донеслось из-за спины Говарда.
Оглянувшись, он увидел злорадную ухмылку своей очаровательной пленницы.
Что бы это значило? Возможно, этот Оливер оказался куда умнее и прозорливее, чем о нем думали другие. Пэтти всем своим видом напоминала крупного хищника из рода кошачьих, скорее всего пантеру. Вполне возможно, наряду с прекрасным изящным телом она обладала острыми зубами и когтями.
— Вам не следует совершать резких движений в этом платье, — на всякий случай предупредил Говард, бросив на нее через плечо сочувственный взгляд. Он сомневался, что женщина сможет без мучений просто сидеть и дышать в таком одеянии, а тем более быстро ходить или танцевать.
Говард остановил машину прямо перед церковью, припарковавшись позади большого лимузина для молодоженов. Видимо, остальные подружки невесты уже все собрались, так что Пэтти могла запросто скользнуть в толпу и затеряться в ней. И никому бы и в голову не пришло, что она здесь по принуждению. Джойс может дать сигнал к началу церемонии, а он сам наконец-то займет свое место рядом с женихом.
Говард, закатив глаза, мысленно помолился за своего друга, отважившегося взвалить на себя целый ворох семейных и прочих проблем. Потом тихо извинился перед Оливером. Он никогда не встречался с ним, но даже при всем при этом не мог одобрить принудительного возрождения семейного союза, в воссоединении которого только что принял активное участие.
Говард отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и, хлопнув дверцей, облегченно вздохнул. Через час с небольшим, он произнесет тост за молодоженов, и эта пытка для него навсегда закончится.
Он хотел было открыть заднюю дверцу, но Пэтти уже распахнула ее и попыталась выйти. Это оказалось нелегко, поскольку узкое платье стесняло движения настолько, что выбраться наружу без посторонней помощи было делом почти безнадежным. Мягко отведя руки женщины в стороны, Говард вынул ее из машины, как манекен.
— Пустите меня, я сама, — выдавила она.
— Конечно, мэм.
Она скорчила гримасу, а Говард вдруг ощутил, что едва сдерживает улыбку, опуская Пэтти на подкашивающиеся в коленях ноги, поскольку огромные каблуки вынуждали ее ступни принять почти вертикальное положение. Из-за его объятий платье на ней поднялось, почти обнажив бедра. Декольте же было настолько глубоким, что женщина не могла наклониться и поправить подол, не рискуя при этом обнажить грудь.
Уставившись на него, она жестом попросила помочь ей. Почему-то ее властная безмолвная команда подействовала на него безотказно.
— Могу ли еще быть чем-нибудь полезен, мэм?
— Сами знаете, что можете, черт бы вас побрал, — ответила она. — Я ведь здесь по вашей милости, поэтому самое меньшее, что вы должны сделать, так это придать моему наряду хотя бы видимость приличия.
Годы интенсивных тренировок по самообладанию помогли ему сдержать приступ смеха.
— Так разве не вы сами выбрали себе такое платье?
Она в ответ обнажила зубы, что едва ли могло сойти за улыбку. Разве что у хищников.
— Оттяните край платья. Пожалуйста… — попросила она, и последнее слово было произнесено так, словно его вытащили из нее под пыткой.
Посмотрев еще раз на Пэтти, туго обтянутую платьем, Говард поверил в то, что инициатива в подборе наряда принадлежала не ей.
— Сейчас, мэм, — ответил он, опустившись перед ней на одно колено и стараясь не обращать внимания на гладкие ноги спутницы и на то, как они вздрагивали от прикосновения его пальцев.
Женщина дернулась, когда он, осторожно взявшись за край платья, потянул вниз. Потом она отшатнулась, слегка вскрикнув. Говард поднял голову.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Платье пока что не поддается, сейчас повторю попытку…
Фыркнув в ответ, она вдруг хихикнула и, хлопнув его по плечу, заставила остановиться.
— Стоп, прекратите, а не то задушите меня. Или оторвете подол. Сил-то у вас на десятерых хватит, я знаю. Ну же, достаточно!
На этот раз он не поднял взгляд. И напрасно.
— Прошу… — Слова застряли у Говарда в горле, когда его взгляд задержался на одном из многочисленных мест на теле женщины, где ткань платья расходилась по шву. — Прошу прощения!
— Вообще-то я боюсь щекотки. А вы уж чересчур вежливы для похитителя, — смутившись, заметила она.
Говард открыл было рот, чтобы ответить, но женщина не дала ему этого сделать.
— Ладно, оставьте в покое мой наряд. Чувствую, мне не придется носить его слишком долго.
— Слушаюсь, мэм.
Он выпрямился и пристально посмотрел на спутницу, подумав, мол, счастливчик тот, кому доведется с нее это одеянье снимать.
— Ну что же, пора покончить со всей ерундой, — сокрушенно произнесла она. Но когда собралась сделать шаг, они оба вдруг поняли, что платье не позволяет ей даже этого, поскольку с каждым движением все упорнее ползет вверх, стремясь скрутиться на талии. А тесные туфли на высоких шпильках еще больше усугубляют положение.
Говард обреченно вздохнул. Но время неумолимо таяло, да и Билл скорее всего уже начал беспокоиться о том, куда запропастился его друг. Про то же, что творилось на душе Джойс, ему и думать не хотелось… Надо было действовать, не теряя больше ни минуты. И он сгреб девушку в охапку, не обращая внимания на ее протестующий крик и неистовые попытки вырваться, и начал подниматься вверх по ступенькам к входу в церковь.
— Ты еще сильно пожалеешь об этом, — процедила она сквозь зубы. — Если бы мне не было сейчас так трудно дышать в этом наряде, я бы…
Он внес ее в церковь, в которой колыхалось море сверкающих блестками желтых платьев, пышных причесок и букетов, и остановился. Из праздничной толпы вдруг, словно белая лебедь, вынырнула Джойс в подвенечном наряде.
