Ценою крови - Вилло Дэвис Робертс (книги хорошего качества txt) 📗

3

Жители Акадии любили потанцевать. Трио скрипачей за спиной у Солей взяли сразу зажигательный темп. Те, кто уже выбрал себе пару, закружились на пыльном пятачке. Солей едва слышала музыку, вся уйдя в глубину зовущих глаз Реми.

— Солей, Жака не видела? Его мама спрашивает! — Это был семнадцатилетний Бертин.

Солей не шевельнулась. Ну что там может случиться с Жаком — небось стоит с индейцами под деревьями; те любят посмотреть, как бледнокожие развлекаются, а его все время к ним тянет.

До Бертина наконец дошло, что сестре не до него, он покраснел, извинился и затерялся в толпе.

— Потанцуете со мной, мадемуазель?

Ох, какое это было ощущение — танцевать с ним! У Солей даже все потемнело в глазах; вон ее подружка, Селест, а с кем она — с Франсуа или с Антуаном? Впрочем, было темновато, и близнецов вполне можно спутать. Но все-таки это так здорово — чувствовать его сильные руки у себя на талии. Да и лицо тоже говорит о силе — силе воли и духа. Что-то упрямое в нем есть.

Ох, как жалко, музыка кончилась! А тут еще чья-то потная ладонь до нее дотронулась. Господи, Марсель Салье — только его и не хватало! Пивом несет, как из бочки, а туда же! Реми улыбнулся, выпустил ее руку и отошел — отдал ее этому слобоумному! Еще сейчас другую партнершу себе выберет! "Не надо, не танцуй больше ни с кем!" — молила про себя Солей, увлекаемая Марселем на следующий танец.

Он отошел в сторонку, к костру, пиво пьет. Интересно, на кого он смотрит? Может быть, ее ищет? Трудно сказать… У нее перед глазами появлялись и исчезали знакомые лица — Антуан, Луи, Пьер, Франсуа, все ее братья, кроме Жака и Бертина — тот был слишком застенчив, ему, чтобы пригласить девушку, надо сперва набраться как следует. Тут все их деревенские, но она видела только эту высокую, широкоплечую фигуру на фоне яркого пламени.

Очередной пируэт — она снова бросает взгляд в сторону костра, а его уже там нет! Она завертела головой; так вообще-то нельзя делать когда с кавалером, тем более что им сейчас был брат Луи — отличный танцор, пожалуй, лучший в округе: Но куда же он делся, неужели ушел?

Но нет, слава Богу, он просто подошел к группе индейцев. О чем-то разговаривает с Железным Орлом и еще с одним — его зовут Два Пера.

В танцах наступил перерыв: скрипачам пришло время тоже освежиться пивком. На площадку выбежали детишки. Смех, шум… Солей, без особого сожаления расставшись с последним кавалером, тихонечко отошла в сторону, подальше от того места, где мать с соседкой болтает. Ну и что он там делает?

Ее дернула за рукав Селест:

— Подруг даже не узнаешь сегодня?

— Горло что-то пересохло, — как-то невпопад отозвалась Солей.

Селест засмеялась; рыжеволосенькая, она пониже, поплотнее Солей.

— А у бочки как раз Реми Мишо стоит!

Солей почувствовала, что краснеет.

— Неужто так заметно?

— Я, по крайней мере, заметила. Шикарный парень.

С Селест незачем притворяться.

— Я таких никогда не встречала.

— Он здесь ненадолго.

— Уверена?

Селест пожала плечами:

— Вроде я так расслышала. Со мной не говорил. Кстати, слышала, он о тебе спрашивал.

Солей вся напряглась:

— У кого? Что?

— Спросил у Гийома, сколько тебе лет, помолвлена ли ты…

— Правда? А что Гийом?

— Что ты уже вроде как старая дева.

— Господи, позорище-то какое! — Солей теперь бросило в жар.

Селест засмеялась:

— Он это так не воспринял, по-моему.

— А что он сказал?

— Ничего. Посмотрел на тебя — ты тогда с Франсуа танцевала или это был Антуан? — и снова за пиво принялся. А потом начал что-то по-индейски…

Радоваться или печалиться? Солей сама не знала и решила на всякий случай переменить тему разговора.

— Когда же ты научишься отличать Антуана от Франсуа?

Селест поискала близнецов взглядом. Да вон они рядом друг с другом стоят, новую бочку начинают.

— Справа — Франсуа?

— Да нет, это Антуан!

Селест закусила губу:

— Как это ты так уверенно говоришь…

— Да они не так уж и похожи, — сказала Солей. — Конечно, лица надо видеть. Сейчас-то они почти спиной к нам.

— Да они похожи, как два угря в садке.

— Ну и на которого же ты нацелилась?

Солей сказала это просто так, скорее в шутку — хотя было заметно, что последнее время близнецы стали чаще приглашать Селест на танец. Оказалось, попала в самую точку. Теперь уже Селест густо покраснела.

— Как тут нацелишься, если их друг от друга не отличишь?

— Ну, не знаю, по-моему, в мужчине не внешность главное. А по характеру они совсем разные.

Селест вздохнула:

— Я знаю. Антуан заводила, Франсуа за ним тянется. Оба энергичные, работящие. Шутить любят. — Она слегка нахмурилась. — Да и пивко тоже, пожалуй, чересчур.

Вот и сейчас они откололи номер: Франсуа толкнул Антуана, тот врезался прямо в Реми, который пошатнулся и пролил пиво из кружки.

— Пардон, месье Мишо, — сразу извинился Антуан, — это мой братан, дубина неотесанная, разыгрался.

Франсуа тоже поспешил с объяснениями:

— Я его хотел в костер, а он почему-то на вас налетел.

Реми был выше их на голову.

— Тоже Сиры?

Оба близнеца засмеялись: неужто и так не видно?

— Ну ладно, но в следующий раз посмотрите: обоих в костер кину!

Он бросил взгляд в сторону от них, прямо на Солей, и сказал нарочно погромче, чтобы она слышала:

— Может, скажете своей сестренке, чтобы она еще со мной потанцевала?

Франсуа покачал головой:

— Послушает она нас, как же! Сами уж давайте попробуйте!

Реми не ответил, просто передал кружку очередному танцующему и двинулся к ним.

— Мадемуазель Солей, музыка сейчас опять начнется. Потанцуете со мной?

Солей проглотила комок в горле:

— Охотно, месье, — и добавила, после того как подруга пребольно стукнула ее ногой по лодыжке: — Познакомьтесь, это моя подруга, Селест Дюбеи.

Он лишь на секунду оторвал взгляд от Солей, произнес несколько вежливых, ничего не говорящих фраз в адрес ее подруги, и они вновь оказались в вихре танца. Мелькали знакомые лица: мать, на лице у нее — одобрительная улыбка, отец, вроде весь поглощенный своей скрипкой, но тоже отметивший для себя, что его старшенькая, мягко говоря, обратила на себя внимание этого чужака.

Раньше ей как-то даже не приходило в голову, что можно захотеть остаться наедине с парнем, хотя какой Реми парень — настоящий мужчина! А теперь она бы этого хотела больше всего, но ведь это нельзя, не принято… Интересно, а это он нарочно так сделал, что, когда музыка замолкла, они оказались на дальнем конце полянки, в другой стороне от костра и музыкантов? Конечно, и там они были не одни: на бревнышках сидели несколько старух, но они глухие, как совы; непонятно, как они друг с другом умудряются объясняться.

— Один из скрипачей — ваш отец? — Реми задал этот вопрос тихим голосом: он-то не знал, что старухи все равно ничего не услышат, даже если перестанут болтать. — Вон тот, справа?

— Да, — выдохнула Солей, голос сорвался, ну ничего, пусть думает, что это она запыхалась от быстрого танца.

— А ваша мама, она где?

— Вон там. В голубом платке.

Реми кивнул:

— Самая симпатичная. Мне сразу следовало бы догадаться.

Это он хочет сказать, что она самая красивая?

— А братья — их что у вас, не меньше дюжины?

Его глаза оглядели толпу, уже задвигавшуюся в ритме следующего танца. Она как-то несмело хихикнула. Да что это с ней: можно подумать, она никогда с парнями дела не имела — а ведь за ней бегать начали, когда ей еще меньше было, чем сейчас Даниэль!

— Ну поменьше. Вон Луи, разговаривает с женой, Мадлен, блондинкой. Близнецов вы уже знаете, там Пьер, он вдовец, его два сына с мамой. Жак — ворошит костер, с палкой. Младший, Бертин, куда-то подевался — я сразу за ним родилась…

— Значит, не совсем дюжина. Это утешает.

Его рука на ее руке, прилично ли это? И совсем темно стало.