Гравитация (ЛП) - Вест Мелисса (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗

В итоге, после нескольких секунд, я кладу кейс в слот и возвращаю на место, мои глаза крепко сжимаются. Я слышу, как стекло закрывается. А затем происходит нечто волшебное: он отключается. Я открываю один глаз и вижу зелёный свет возле моего кейса. Я не могу удержаться, чтобы не проверить.

Я прикладываю большой палец к сканеру, и как только стекло поднимается, хватаю кейс и открываю крышку, готовясь поставить его обратно в слот, но замираю. Мой патч здесь, серебряный и блестящий патч смотрит на меня так невинно, как никогда. Моя челюсть падает. Как это произошло? Я кладу кейс обратно и спешу уйти перед тем, как случится ещё что-нибудь, и мой патч снова пропадёт.

Я думаю о прошлой ночи. Его там мне было. Я переворачивала кейс вверх ногами. Я проверила всё в своей комнате. Однако… может быть, это был сон. И если я это придумала, тогда, возможно, я придумала и Джексона. Я воспроизвожу в памяти его лицо, глаза, то, каким сильным и уверенным он выглядел. Я его не выдумала.

Мне надо сказать папе, но если я это сделаю, меня подвергнут допросу и чтобы наверняка, введут сыворотку памяти. Я делаю вдох. Мне следует сказать ему, но позже. В первую очередь надо расспросить Джексона.

Я пересекаю порог квартиры. Как только я захожу в стеклянный лифт, он закрывается и спускается в один из самых передовых тренировочных залов в городе. Как обычно появляется четыре серых стены, однако, эти стены оснащены регулировкой температуры и звукоизоляцией, и способны поглотить пулю, не давая ей отрикошетить. Всё остальное папа меняет согласно нашему расписанию тренировок. В прошлом году здесь было четыре базы для стрельбы. Теперь в комнате нет ничего кроме расположенного в центре мата для борьбы. Папа уже на нём и подпрыгивает на месте, словно он всё ещё ученик. Иногда мне кажется, что он всё ещё хочет тренироваться, именно поэтому он наносит мне слишком сильные удары.

— Я здесь, — говорю я, не смотря на него.

— Оденься.

Кондиционер дует через вентиляцию в потолке, и я дрожу, когда под ней прохожу. Он знает, я ненавижу мёрзнуть. Я хватаю пару перчаток с полок для оружия, расположенных на левой стене, и иду к мату. Я подскакиваю на секунду, ища равновесие, и затем скольжу.

Я наклоняю голову в сторону, пока моя шея не трещит, папа тревожно реагирует. Но я делаю это, чтобы напомнить себе, что я выносливая. Папа машет передо мной руками. Он слишком меня любит, чтобы первым нанести удар, поэтому говорит мне, что я делаю не так, а затем проверяет мою способность блокировать удары, показывая на мне, как делать правильно. В любой другой день я бы так и сделала, но сегодня у меня нет на это времени.

Чем раньше я завершу тренировку, тем быстрее я доберусь до Джексона.

Я поворачиваюсь вперёд и наношу удар, целясь ему в лицо, но он хватает меня за ногу, переворачивая меня вокруг, поэтому я тяжело приземляюсь на мат. Я подпрыгиваю вверх и бью, не позволяя ему остановить меня, и, в конечном счёте, резко бью ему в челюсть. Меня передёргивает от неизвестности, что он будет говорить или делать.

Папа кивает в знак одобрения.

— Хорошая работа. Никогда не позволяй противнику иметь превосходство. Попробуй ещё.

Я бью один, два, три раза, пока папа блокирует каждый удар, а тем временем мои мысли перемещаются к прошлой ночи. Джексон — Древний. Парень из школы — Древний. Даже сейчас я не могу осознать это до конца.

Единственным Древним, которого я когда-либо видела, был Зевс, их лидер, и то, это было одно из телевизионных обращений. И да, он достаточно похож на человека. Думаю, я предполагала, что они выглядят, как люди, но на самом деле они являются чем-то другим и лишь проецируют человеческую форму. Что-то вроде иллюзии, как все говорят. Но Джексон очень даже реальный. И если Древние действительно выглядят и ведут себя, как люди, тогда, возможно, в школе есть и другие. Может быть, они всё время вокруг нас. Наблюдают, анализируют — готовятся атаковать. И возможно, это единственная причина наших усердных тренировок. Я всегда удивлялась, почему управляющие нуждаются в таком количестве оперативников. Конечно, нам сказали, что они охраняют территорию страны, хотя восстания случаются редко, особенно теперь, когда нет проблемы нехватки продовольствия. Мы все знаем, что мы тренируемся в качестве меры предосторожности. Это не то, что они скрывают. Но, тем не менее, я всегда считала, что мы тренируемся из-за того, что они могут атаковать, а не потому, что они уже здесь.

Дрожь ползёт по моей спине. Я должна загнать Джексона в угол сегодня. Это не то, что я могу скрывать от своего отца долго.

— Ты слушаешь меня? Где сегодня твоя голова?

— Прости, — я прогоняю все посторонние мысли, желая заполучить кофе или хотя бы энергетик. Завтра я проснусь вовремя. Обычно я собираюсь за десять минут. Или же за пятнадцать, если не могу сосредоточиться.

— Начинай с серии, — говорит папа.

Я подпрыгиваю на мате и двигаюсь назад, делая серию переворотов в воздухе, позволяющих мне переместиться на необходимое расстояние для совершения серии упражнений. Папа начинает охватывать всё большую территорию, вращая руками напротив себя, чтобы принять позицию. Он не ударит меня, ну, он никогда этого не делает, но этот взгляд, серьёзный и смертельный, обычно заставляет меня думать, что он это сделает. Это неудивительно, что он был лучшим оперативником, лучшим во всём. Отчасти это было потому, что он не был приемником, как я, но думаю, это ещё зависит от того, кто он такой. Он — гонщик, он всегда на шаг впереди. Даже если я стану его преемницей, если мне суждено быть командующим, я не уверена, что у меня когда-либо будет решительность, которая есть у него.

Я вздыхаю, желая бороться с кем-нибудь, с кем угодно, кроме папы, и бегу через мат, ныряя в воздух, и затем делаю переворот снова и снова, пока не оказываюсь напротив него, продолжая двигаться, чтобы разум не замедлил меня. Я поворачиваюсь и бью. Посылаю удар за ударом. Мои зубы сжимаются.

Я бью жёстче и жёстче, папа блокирует каждое движение, но я отказываюсь сдаваться. Я вытряхиваю остатки сна из своего тела и продолжаю бороться без мыслей и переживаний, пока папа не вскидывает свою правую руку в знак остановки.

Он подходит ближе, возвышаясь надо мной.

— Хорошо, но этого не достаточно. Тебе необходимо закончить бой менее чем за пять минут. Чтобы перейти на следующий уровень, ты должна делать это менее чем за две минуты. В жизни, если ты сражаешься в реальном бою, ты должна знать, как убить врага менее чем за минуту. Ты должна реагировать быстрее, Ари. Древние догадываются о твоих действиях, ещё до того, как ты о них подумаешь. В чём секрет? Перестань много думать.

Я смотрю на него, совершенно сбитая с толку.

— Менее чем за пять? Я ударила тебя. Разве ты не… — огромное количество разных слов приходит мне на ум. О чём я действительно хочу сейчас сказать, так это о своей гордости, но я знаю, что лучше не заниматься самовосхвалением.

Папа смотрит на меня в течение секунды, а затем выходит, не сказав больше ни слова.

Я хватаю полотенце с оружейных полок, вытираю лицо, возвращаю перчатки, мои мысли ещё не пришли в норму. Даже если бы я занималась сверх всякой меры, я бы не смогла победить кого-либо менее чем за минуту, а затем забыть своего врага. Я вздыхаю. Ну, я думаю, что разберусь с этим или стану обладателем множества ушибов, пытаясь это сделать.

Я подхожу к дверям лифта и захожу внутрь. Лифт взмывает вверх, открываясь на главном этаже нашего трёхэтажного дома. Я машу маме, которая смотрит какую-то кулинарную программу на телевизоре в гостиной. Благодаря Четвёртой Мировой Войне, 95% населения Сидии не может позволить себе еду. Почва была разрушена токсинами, поэтому на ней больше ничего не растёт. В рамках договора Древние культивируют почву, но они не могут или не хотят делать это на всей планете. Поэтому наши гениальные химики создали пищевые добавки. Одна таблетка заменяет целый обед. Проблема в том, что производить их очень дорого. Что же они решили? Поднять цены на настоящую еду, чтобы покрыть расходы. Таким образом, хотя сейчас никто не голодает, большинство не может позволить себе купить даже яблоко, пока остальные могут позволить себе всё, что пожелают. Всё что мама хочет, так это готовить и иметь необходимые приспособления, которые сделают процесс интересным для неё. Но она всё ещё чувствует себя виноватой, именно поэтому она перешла от изучения материалов к пищевым исследованиям. Думаю, если бы я не была настолько запрограммирована, чтобы стать управляющим, я бы, вероятно, попробовала выучиться на химика. Они делают много хороших вещей.