Девушка в тумане - Карризи Донато (е книги .TXT, .FB2) 📗
– Говорят, в шестнадцать лет случается, что дети бунтуют и совершают немыслимые поступки, и это считается нормальным, – снова заговорила Мария и покачала головой, – но все это не относится к моей девочке.
Фогель кивнул. Не имея тому никаких доказательств, он был с ней согласен. Он не просто проникся мыслями и чувствами матери, которая, прежде всего, хотела утвердиться в материнской роли и клялась в душевной чистоте и неподкупности своей дочери. Спецагент действительно был уверен, что она абсолютно права. Эту уверенность вселяло девичье личико, с улыбкой глядевшее на него со стен. Было в этом лице что-то по-детски простое и искреннее, и сама собой приходила мысль, что девочка явно исчезла не по своей воле. Скорее всего, к ней применили силу.
– Мы с ней были близки, она очень похожа на меня. Вот это она сделала специально для меня и подарила мне неделю тому назад.
Мария протянула полицейскому руку, на которой красовался браслет из разноцветных бусинок.
– В последнее время она очень этим увлеклась и дарила браслеты всем, кого любила.
Фогель отметил, что она рассказывает о мелких и, в сущности, бесполезных для следствия деталях и ни ее голос, ни взгляд не выдают ни малейшего волнения. И он понял, что за этим стоит. Женщина была убеждена, что им всем ниспослано испытание, чтобы они проявили крепость и цельность своей веры. В душе она принимала все случившееся, даже восставая против его несправедливости, в надежде на то, что кто-то там, наверху, пусть хоть сам Господь Бог, быстро найдет выход.
– Анна Лу мне доверяла, хотя мать вовсе не должна знать о ребенке абсолютно все. Вчера вечером, прибирая ее комнату, я нашла вот это…
Она на несколько мгновений оторвалась от руки мужа и протянула Фогелю дневник в яркой обложке, который держала рядом с собой.
Спецагент перегнулся через столик и взял дневник. С обложки смотрели два пушистых котенка. Он принялся его рассеянно перелистывать.
– Там нет ничего, что могло бы предвещать беду, – сказала Мария.
Фогель закрыл дневник и вытащил из кармана пальто ручку и записную книжку в черном переплете.
– Я полагаю, вы были в курсе того, где бывает ваша дочь?
– Разумеется, – ответила Мария Кастнер с ноткой негодования в голосе.
– А в последнее время у Анны Лу не появилось никаких новых знакомых, друзей или подруг?
– Нет.
– Вы абсолютно уверены?
– Уверена. Она бы мне рассказала.
Она только что допускала, что мать не должна всего знать о своих детях, а теперь будто бы кичилась уверенностью, что дочь ей полностью доверяет.
«Это типично для родителей пропавших детей, – вспомнил Фогель. – Они искренне хотят помочь и умеют отчасти взять на себя ответственность хотя бы за недостаточное внимание к собственным детям. Но когда их действительно что-то пугает, срабатывает защитный рефлекс, и они начинают отрицать очевидные вещи. Вот и Мария Кастнер уже начала обороняться».
Однако спецагенту обо всем надо было знать как можно больше.
– Вы не замечали в последнее время в поведении дочери чего-нибудь необычного?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, ведь вы же знаете детей, правда? По самым незначительным признакам в их поведении можно догадаться о многом. Как она спала? С аппетитом ли ела? Не было ли у нее резкой смены настроения? Не стала ли она замкнутой, вспыльчивой? Словом, не появилось ли в ее поведении что-нибудь необычное?
– Она была обычной Анной Лу. Я знаю свою дочь, агент Фогель, и способна понять, когда с ней что-то не так.
Фогель выяснил, что у девочки был мобильник, но старой модели, не смартфон.
– Ваша дочь пользовалась Интернетом?
Родители переглянулись.
– Наше братство не советует пользоваться гаджетами. Интернет полон ловушек и искушений, агент Фогель. И всяческих сведений, которые могут помешать воспитанию доброго христианина, – сказала Мария. – Но мы нашей дочери ничего не запрещали, выбор был за ней.
«Ясное дело, не разрешали, – подумал Фогель. – Однако в одном она права. Из Всемирной сети часто исходит опасность. Восприимчивые подростки, такие как Анна Лу, обычно очень внушаемы. А в Интернете много охотников, которые, ловко манипулируя неокрепшими душами, могут внушить им что угодно. Постепенно разрушая все степени защиты и подрывая отношения доверия, они умудряются заменить подросткам самых близких людей и управлять ими на расстоянии, навязывая им свои поведенческие сценарии. В этом смысле Анна Лу Кастнер была прекрасной добычей. Возможно, она подчинялась воле родителей и не пользовалась Интернетом дома, но выходила в Сеть в школе или в библиотеке. Надо будет проверить и там и там». Но сейчас перед Фогелем стояла задача выяснить другие детали.
– Вы входите в число тех счастливчиков, кому повезло продать свои концессии горнодобывающей компании, это так?
Вопрос был адресован Бруно Кастнеру, но в разговор снова вступила его жена:
– Мой отец оставил нам земельный участок к северу от поселка. Но кто мог подумать, что теперь он будет стоить так дорого… Часть денег мы передали братству и смогли выплатить ипотеку за этот дом. Остальное оставили для детей.
«Должно быть, сумма оказалась немалой, – подумал Фогель. – Возможно, она обеспечит безбедное существование многим будущим поколениям Кастнеров. Они могли бы позволить себе роскошь и прикупить дом побольше и покрасивее, но решили не менять привычного уклада жизни». Спецагент не мог представить себе, как можно отказаться от неожиданно свалившегося благополучия. Однако принял это к сведению и, по-прежнему склонившись над записной книжкой, спросил:
– У вас кто-нибудь требовал денег? Я должен исключить версию вымогательства. Вам кто-нибудь угрожал? Возможно, у кого-то был мотив для зависти или злобы по отношению к вам?
Кастнеров этот вопрос, казалось, удивил.
– Нет, – сразу ответила Мария. – Мы общаемся только с членами нашего братства.
Фогель отметил для себя подтекст последней фразы: Кастнеры наивно убеждены, что в братстве нет почвы для конфликтов. Однако спецагент был уверен, что причина кроется именно здесь. Прежде чем явиться к ним в дом, он навел о них справки и узнал очень многое об их жизни.
Общественное мнение обычно зиждется на видимости, на чисто внешних проявлениях. А потому, когда происходит нечто из ряда вон выходящее – к примеру, исчезает обычная, прекрасно воспитанная девочка из благополучной семьи, – все склонны думать, что зло явилось извне. Но такие опытные полицейские, как Фогель, обычно не спешат с выводами о внешней опасности, поскольку в огромном количестве случаев причина оказывается банальной и жестокой и кроется она в стенах дома. Ему приходилось иметь дело с отцами, которые насиловали дочерей, и с матерями, которые, вместо того чтобы вступиться за девочек, начинали видеть в них опасных соперниц. А потом бывает, что родители приходят к выводу, что ради собственного спокойствия и сохранения брака лучше будет избавиться от плоти своей. В его практике был такой случай. Мать, обнаружив, что муж посягнул на дочь, сначала покрывала его, а потом, чтобы избежать позора, своими руками убила девочку. В общем, образцы жестокости отличались причудливым разнообразием.
Кастнеры производили впечатление вполне нормальных людей.
Он занимался грузоперевозками и, несмотря на неожиданно свалившееся богатство, продолжал надрываться на работе. Она была скромной домохозяйкой и всю себя посвящала дому и детям. К тому же оба культивировали горячую и убежденную веру.
Однако не стоило ставить на этом точку.
Фогель сделал вид, что удовлетворен:
– Ну, кажется, пока все.
Затем он поднялся с кресла, и вслед за ним с готовностью вскочил Борги, который все время сидел молча.
– Спасибо за кофе и вообще, – сказал спецагент, помахав дневником Анны Лу. – Надеюсь, что дневник нам очень поможет.
Кастнеры проводили обоих полицейских до дверей. Фогель еще раз бросил взгляд на мальчиков, безмятежно игравших возле рождественской елки. Кто знает, какое воспоминание сохранят они об этом событии, когда повзрослеют. Может, их вовремя оградили от ужаса ситуации. Но пакет с красной ленточкой, предназначенный для Анны Лу, говорил, что им всегда что-то будет напоминать о трагедии, произошедшей в семье. Потому что нет ничего хуже подарка, который так и не дошел до адресата. Счастье, заключенное в нем, будет медленно разлагаться, заражая все вокруг.
