Земля мертвых. Боги войны - Котов Сергей (читать лучшие читаемые книги TXT, FB2) 📗
– Вы ведь слышали про бомбардировки Хиросимы и Нагасаки? – спросил учёный. – В то время никто ведь даже не задумывался о том, что происходит со сложными информационными структурами, вроде людей или животных, при практически мгновенной дезинтеграции. Какие интересные явления при этом возникают.
Мы с Ваней переглянулись.
– Просто понимаете, для японцев то, что случилось потом, не было странным. Это были просто ками, разгневанные и опечаленные трагедией. Которые вдруг захотели помочь родной земле, окружающим. Восстановить, так сказать, своё присутствие. Равновесие. Они даже смогли хранить это в секрете, довольно долгое время…
– …Пока американцы не сообразили, что к чему, – вмешался Лев, хмыкнув. – Впрочем, даже после этого они действовали очень осторожно!
– Не понимаю, – сказал я, – можно как-то ближе к делу? При чём тут ками?
– Мои коллеги стараются, – ответил Михаил, – но как в двух словах объяснить фундаментальнейшие проблемы современной физики? Только на примерах.
– Вы вряд ли это помните, и в школах это не проходят, – снова заговорил Лев, – но во второй половине прошлого века Япония вдруг показала невероятные темпы развития, сильно обогнав остальной мир. В основном за счёт развития самых передовых технологий. Они первыми открыли промышленную полупроводниковую литографию, и долгое время их компании, производящие оптику, «Кэнон» и «Никон», занимали лидирующие позиции в производстве машин, которые делали полупроводники. Они даже были второй экономикой мира, можете себе такое представить? Потом, конечно, технологическое лидерство у них отняли. Поток новых технологий иссяк, страна пришла в упадок.
– Какое… – Я хотел спросить: «Какое отношение это имеет к нашей ситуации?» Но тут до меня начало доходить.
– Как… как это происходило? – спросил я, чувствуя, как вдруг пересохло во рту.
– Это знают только контактёры, – Лев пожал плечами, – а они предпочитают молчать.
– Но иногда бывают и прямые передачи, – добавил Михаил. – Взять вездеход от пропавшей экспедиции. На борту были… скажем, технологические изделия, которые были неизвестны до этого случая. В официальном отчёте это не указано, конечно. Об этом знает только специальная группа нашего НИИ.
– Люди и животные гибли так близко, что грани между структурированными реальностями смещались. Информационные всплески не успевали абсорбироваться, – снова заговорил Лев.
– Кое-что прорывалось оттуда к нам, – добавил Михаил. – Иногда это было очень полезно. Не всегда, но довольно часто. Новые технологические решения. Изделия. И даже готовая информация. Всё это обеспечило Японии технологический прорыв. Технологии из невозможных миров, если понимаете, о чём я.
– Они специально очень бережно подошли к сохранению наиболее пострадавшей части своих городов. Это, как они думали, обеспечит длительную сохранность конфигурации соприкосновения. Но сначала о происходящем догадались американские спецслужбы и учёные. Начали использовать это для собственного развития. И поток «откровений» начал иссякать. Пока не исчез полностью.
– До сих пор неизвестно, почему это произошло, – сказал задумчиво Семёныч. – Японцы предпочитают думать, что это естественный процесс. Что соприкосновение затухает со временем. Но мы знаем, что ряд американских исследователей считает собственное вмешательство одной из причин деградации контакта.
– Я так понял, что-то подобное появилось на Новой Земле? На полигоне? – спросил я и тут же добавил: – Но это ведь нелогично! Тут не было жертв. Тут вообще не было людей. Такие места ведь специально подбирались, чтобы минимизировать ущерб…
Учёные переглянулись. Потом Лев сказал:
– Верно, что людей тут не было… но вот насчёт животных…
– Тут было самое большое число погибших теплокровных за всё время ядерных испытаний, – добавил Михаил, – особенно птиц. Несколько десятков миллионов зараз… и не только они. Ещё белые медведи, тюлени. В общем, масштаб Аномалии тут будет побольше!
– То есть это не обязательно люди должны быть? – уточнил я.
– Любые сложные информационные структуры. – Михаил пожал плечами. – Если вам интересно, птицы устроены не сильно проще нас…
– И что, строители должны были разведать, реально ли получить что-то полезное в предполагаемой точке… соприкосновения у нас? – предположил я.
Учёные снова переглянулись. Лев улыбнулся, и мне совершенно не понравилась его улыбка.
– Зона давно разведана, – сказал он. – Более того, мы, наши контактёры уже начали получать новые технологии. Вполне успешно.
Вот это было неожиданно. Офицеры моего профиля привыкли владеть всей полнотой информации. А тут, получается, меня использовали втёмную! Не скрою – я немного растерялся.
– Гиперзвук, который вывел наши военные возможности на новый уровень. Лазерное оружие… Как вы понимаете, не предполагалось, что вы это узнаете. Всё, что требовалось, – это поставить новые средства обнаружения на границе Аномалии, создать заслон для диверсионно-разведывательных групп, которые, по нашим данным, активизировались в последнее время. Они проводят своих контактёров, надеются урвать кусок пирога. Мы предполагали, что гибель экспедиции – их рук дело, – признался Лев.
– А это не так? – уточнил я.
– Нет. Судя по всему, – Семёныч вздохнул, – они провалились в Аномалию.
– Понимаете, у контактёра главная задача – это остаться на поверхности нашего мира. Не уйти туда, откуда приходят знания. И много чего ещё, кроме знаний. Нужно получить нужное – и тут же обратно. Внутрь – нельзя. Оттуда ещё никто не возвращался.
– Скажите, а тот снайпер, который убил Михалыча, – продолжил Семёныч, – вы… не разговаривали? Ну, может перед тем, как вы его…
– Это не я его, – я покачал головой, – он сам себя. Да, он сказал что-то вроде: «Ты крутой! Встретимся на другой стороне». Это что-то должно значить?
– Аномалия растёт. Становится сильнее, – продолжил Лев. – Ещё никто не контактировал и не проваливался так далеко от места взрыва… Мы должны были всего лишь обследовать новые границы.
У меня холодок пробежал по спине.
– Судя по тому, что вы так легко всем этим делитесь… – задумчиво произнёс я.
– …мы находимся внутри, – закончил за меня Лев. – И не будем друг друга обманывать. Вероятнее всего, мы не выберемся. Но сможем сделать кое-что полезное для наших. Возможно, удастся протолкнуть что-то обратно. У той группы это получилось с вездеходом.
Ваня смотрел на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Но мне нечем было его успокоить.
Глава 4
Честно говоря, слухи про Аномалию на Новой Земле ходили давно. Равно как и слухи об огромном кальмаре, который нападает на рыбацкие лодки и сжирает людей. Или о пришельцах, которые устроили базу на одном из бывших ядерных объектов. Я даже как-то заикнулся на очередном совещании с участием проверяющих из Москвы о том, что подобные слухи носят «упорный» характер и, возможно, являются частью стратегии информационного противоборства, направленного на военнослужащих Северного флота. Мне тогда даже не ответили. Только посмотрели так, что я сразу всё понял.
Даже теперь, несмотря на обстоятельный разговор с учёными, я всё ещё надеялся на нормальное, рациональное объяснение всему происходящему. Может, радиоаппаратура сломалась, хотя кажется исправной. Мало ли, какое оружие было у ДРГ, чей снайпер застрелился у меня на глазах? Тогда, конечно, последует неприятное объяснение с учёными и их руководством насчёт секретной информации – но с этим уж как-нибудь я бы разобрался…
Надежды – надеждами, но нутром я чуял: правы научники. Мы вляпались в нечто невиданное. И что с этим делать – я пока не придумал. Однако же нужно поддерживать порядок на борту вездехода, по крайней мере до тех пор, пока не разработаем план действий. А он обязательно нужен, особенно в экстремальных обстоятельствах.
Поскольку из военных нас осталось двое, ночь вынужденно поделили на две вахты. Первую уступил Ване. Понятное дело, что парень бы не заснул сейчас, а так через четыре часа усталость своё возьмёт, и завтра он будет более-менее в норме.
