Свобода – опасная вещь - Чейз Джеймс Хэдли (читать книги полные .txt) 📗
– Кино не понравилось? – поинтересовался Джей.
– Нет.
Повисла пауза, потом он спросил:
– А где отец?
В его голосе она уловила обеспокоенность. Ее подмывало ответить, что Флойд придет с минуты на минуту. Если в спальне сидит девица, мальчишка испугается отцовского гнева и впредь ему неповадно будет выкидывать такие номера. Но она устояла перед искушением проучить его.
– На просмотре.
Она раздраженно отдернула правую портьеру, которая почему-то была опущена, и глазами поискала подхват, чтобы вернуть ее на место.
Подхвата в кольце не оказалось.
– Ты что-нибудь ищешь, София? – спросил Джей как-то очень вкрадчиво.
Она резко обернулась.
Он стоял там же, где и раньше. Его красивое молодое лицо по-прежнему ничего не выражало, несмотря на улыбку. Улыбку манекена за стеклом.
В темных линзах его очков она видела собственное отражение – точь-в-точь два идентичных маленьких фотоснимка. София на этом фото была неподвижна и напряжена.
– Куда-то делся шнур от портьеры, – сказала она.
– Ты очень наблюдательна, – похвалил он ее и вынул из кармана алый шнур. – Этот? Забыл вернуть на место. Я с ним игрался.
Его идиотская реплика отчего-то прозвучала зловеще.
– Что значит «игрался»? – нервно спросила она.
– Да ничего! Мне было скучно. Дурачился.
Он начал медленно, шаг за шагом приближаться к ней. Кисти его рук были сдвинуты, из подогнутых пальцев петлей свисал алый шнур.
Что-то в его неслышном приближении включило в ее мозгу тревожный сигнал. Он словно подкрадывался, как хищник к добыче.
Сердце ее учащенно забилось. Она быстро перешла от окна за стол, стоявший посреди комнаты, так что теперь между ними была преграда.
Не сводя с нее глаз, Джей остановился. Из тонких загорелых пальцев все так же свисала петля.
София поняла, что начинает поддаваться страху. Она нутром чуяла: здесь, в этой комнате, что-то произошло. Запах чужих духов, расцарапанная рука Джея, шнур от портьеры, петля… Все это вместе складывалось в картину, анализировать которую ей не хватило духу. Ерунда, уговаривала она себя, ничего не случилось. С чего вдруг она испугалась сына Флойда? София призвала себя к спокойствию, хотя сердце колотилось уже как бешеное.
– Джей… Ты приводил сюда девушку? – строго спросила она, сама удивляясь своему незнакомому, сиплому голосу.
Джей выпустил из рук конец шнура. Теперь шнур раскачивался, как алый маятник. Проклятый мальчишка смотрел на нее и молчал.
– Ты что, не слышишь? – снова спросила она, на этот раз громче.
– Как ты догадалась? – Он небрежно махнул рукой в сторону своей спальни. – Но ты права. Вообще-то, она еще там.
Глава вторая
Было время, когда Джо Керр считался одним из ведущих журналистов, едва ли не лучшим в профессии.
Было время, когда Джо мог позвонить своему агенту, сообщить, что едет в Лондон, или Париж, или Рим, или еще куда, делать репортаж о каком-то важном событии, и меньше чем за час агент успевал продать его материал на корню – вслепую – и вдобавок выбить для Джо щедрые командировочные.
В то время Джо не только блестяще писал – он был еще и первоклассным фотографом, и эта комбинация обеспечивала ему надежный доход.
Пик его карьеры пришелся на 1953 год. Его новая книга была признана лучшей Атлантическим отделением Клуба книги месяца, еженедельник «Нью-Йоркер» в трех выпусках подряд печатал очерки о нем и интервью с ним, а «Лайф» отвел целых пять полос под его потрясающий фоторепортаж о рождении ребенка. Но главным событием этого знаменательного года стала для него женитьба на симпатичной, хотя и вполне обычной девушке Марте Джонс.
Молодая пара поселилась в Малверне, в часе с небольшим езды от Филадельфии, где у Джо был свой небольшой офис. Оказалось, что Джо просто создан для семейной жизни. Они с Мартой были счастливы, как только могут быть счастливы те, кто вступил в брак по большой любви. А потом его жизнь пошла под откос.
Однажды после шумной вечеринки Джо, будучи не то чтобы в сильном подпитии, но определенно навеселе, нечаянно убил свою жену.
Они вместе возвращались домой в его «кадиллаке». Джо сидел за рулем. Он понимал, что нетрезв, и все тридцать с чем-то миль до дому соблюдал предельную осторожность, ведь он вез самое дорогое, что у него было, свою жену, и не собирался подвергать ее малейшей опасности только потому, что сдуру выпил лишнюю рюмку.
Они благополучно доехали до дому, и Марта вышла из машины открыть ворота гаража. Нажав ногой на педаль тормоза, Джо перевел рычаг автоматической коробки передач в положение «задний ход».
Марта отперла замок и уже хотела открыть ворота, как нога Джо случайно соскользнула с педали и автомобиль начал сдавать назад. Зная, что сзади спиной к машине стоит Марта, Джо запаниковал и ударил по тормозу. Но он промахнулся – нога опустилась на педаль газа.
Тяжелая машина рванула назад с такой скоростью, что Марта при всем желании не успела бы отскочить.
Ее расплющило о гаражные ворота и вместе с их ошметками отбросило к задней кирпичной стене гаража.
Джо не сумел пережить этой беды. С того момента, как он вылез из машины и подбежал к мертвой жене, началось его безостановочное падение.
Он запил. Он потерял хватку. И скоро издатели поняли, что на него больше нельзя положиться. Заказы перестали поступать, а в статьях, которые он писал по собственному почину, теперь не было ни соли, ни перца, и ни одна газета не хотела их покупать.
Тот, кто не видел Джо с 1953 года, просто не узнал бы его в неопрятном фотографе, который едва волочил ноги по подъездной аллее, ведущей к главному входу в отель «Плаза», после неудачной попытки уговорить младшего Дилейни устроить ему интервью с Дилейни-старшим.
Джо Керр, высокий и худой, выглядел много старше своих сорока с хвостиком. При ходьбе он сутулился и задыхался. Жидкие желтоватые волосы не добавляли ему привлекательности, но главное, что неприятно поражало любого при знакомстве с ним, – его лицо: потасканное, опухшее, синюшное.
После смерти жены он ежедневно заливал в себя по две бутылки виски, и его физиономия превратилась в сплошную сетку полопавшихся мелких сосудов. С такой рожей, с такими вечно слезящимися, выпученными глазами – прибавьте к этому заношенную, мятую, давно не чищенную одежду, – он производил впечатление конченого человека, и люди инстинктивно сторонились его.
Каким-то чудом он пока еще сводил концы с концами. В Канны его откомандировала голливудская бульварная газетенка «Замочная скважина». На выпивку и самое необходимое ему хватало.
«Замочная скважина» неплохо расходилась, специализируясь на полупорнографических фото и безответственных сплетнях. В лучшие времена Джо в страшном сне не привиделось бы сотрудничать с подобным изданием, сколько бы ему ни посулили. Теперь он был благодарен и за это.
Входя в вестибюль «Плазы» с камерой на шее – он снимал только «Роллейфлексом», – Джо думал об утреннем письме от Мэнли, редактора «Скважины». Мэнли всыпал ему по первое число: мол, если Джо воображает, что Мэнли оплатил ему поездку в Канны ради той преснятины, которой Джо его потчует, пусть пеняет на себя.
«Сколько раз я должен повторять тебе, какой материал нам нужен? – втолковывал ему Мэнли. – Чтобы у читателей челюсть отвисла! Канны – это выгребная яма, дураку понятно. Дай мне грязи! Оторвись от бутылки и покопайся как следует – сразу найдешь. А не можешь, так прямо и скажи, пошлю вместо тебя Джека Бернстайна».
От этого письма у Джо расходились нервы. В другие газеты ему бесполезно соваться. Если Мэнли его вышибет, можно не раздумывая идти топиться в море. Вот почему, как только в Канны приехал Флойд Дилейни, Джо всеми правдами и неправдами добивался интервью с ним.
Среди участников фестиваля Флойд Дилейни был, несомненно, самой колоритной фигурой. Джо надеялся, что сумеет его разговорить и Дилейни невзначай выболтает какой-нибудь пикантный секрет. Сперва Джо, как полагается, подвалил к Гарри Стоуну, бизнес-менеджеру великого Дилейни, с просьбой устроить ему интервью, но Стоун грубо отшил его:
