После войны (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (книги без сокращений .txt) 📗
Когда меня определили на постой в дом старосты деревушки, и там прямо с порога усадили за стол, именно об этом я и спросил, ожидая, пока хозяйка накроет стол к обеду (я выбрал весьма удачное время для появления).
— Да вроде нет ничего такого, — беспечно пожала плечами женщина. — Леший вот только озорует, но как уж его усмиришь? Привыкли давно.
— Да, с лешим ничего не поделаешь, — солидарно покивал я. — А у вас хорошо, — не удержался от похвалы. Изба действительно была замечательная; чистая, светлая. На окнах вышитые занавески, нарядная белёная печь с росписью, чистая свежая скатерть на столе, тоже вышитая. Всё так и дышит уютом и домашним теплом.
Только меня отчего-то не оставляло смутное ощущение, будто недостаёт какой-то маленькой детали во всём облике этого благополучного дома, без которой оное благополучие кажется неполным, наигранным. Но, разумеется, этих измышлений вслух я высказывать не стал.
— Это всё Марёнушка, — отозвался сидящий напротив меня хозяин, с нежностью посмотрев на хлопочущую у печи супругу. — Уж такая мастерица на все руки, такая рукодельница!
— Отрадно видеть, что здесь остались вот такие живые деревушки, которые чудом обошла большая беда, — задумчиво проговорил я. Смутные подозрения бередили душу и не давали расслабиться.
— Повезло, — отмахнулся он, как-то странно переглянувшись с супругой. — Да что прежнее ворошить, отвоевали — и ладно. Вот лучше отдохните с дороги, да поешьте как следует. Небось, сто лет уже нормальной еды не видали!
— Ваша правда, — спорить было глупо, тем более запахи были совершенно потрясающие. Щи, гречневая каша, молоко, пирожки… Всё, чтобы почувствовать себя счастливым.
— Не ешь ничего, и не пей, — раздался над самым ухом хорошо знакомый голос. Судя по всему, где-то там, в районе уха, Тень и залёг, да ещё для чего-то говорил едва слышно, шёпотом. — Это я, я потом всё объясню. Сделай вид, что всё съел, что очень понравилось, но ничего не ешь! — повторил Тень и замолчал. Не знаю, как, но у меня получилось сохранить неизменное выражение лица.
В разведку податься с таким талантом, что ли? Хотя, кто меня туда возьмёт! Полыхающая стихийной силой аура не видна простым людям, а вот любой грамотный маг за версту заметит. Проще уж сразу начать красным флагом размахивать и запеть гимн. Ни-ка-кой из меня разведчик.
Лицо-то сохранить удалось, а вот с душевным спокойствием получилось плохо.
Допускать, что Тень просто неудачно пошутил или в чём-то ошибся, я не стал. У этого события была настолько ничтожная вероятность, что её можно смело приравнивать к нулю.
А вот все остальные варианты не радовали. Если нельзя есть местную пищу, значит, случилась большая беда. С моими хозяевами, что совершенно точно, и со всей этой деревней, что почти так же точно: такого масштаба неприятности не ограничиваются одним двором.
Итак, варианты.
В еде и воде может быть снотворное или яд, которых я не могу почуять. Это простое, немагическое объяснение. Вся еда была приготовлена ещё до моего прихода. Конечно, они могли заметить меня давно, и спешно добавить яд в еду, но тогда они должны были запастись противоядием, или принять его загодя. В первом случае мы имеем дело с веществом замедленного действия, во втором — с тем, противоядие от чего рассасывается медленно. Или хозяйка должна была очень ловко и незаметно подмешать отраву только мне в тарелку. Или яд этот на хозяев по какой-то причине не действует.
Второй вариант — магический. На еду наложены чары. И вот тут существует огромное количество нюансов. Во-первых, чему-то опасному может быть придан вид безобидной еды. Во-вторых, уже готовая еда может быть зачарована. В-третьих, она может быть приготовлена из зачарованных продуктов. В-четвёртых, чары могли быть наложены на печь, на посуду, на саму повариху или даже на всю деревню разом. Ну, и так далее. У всех этих вариантов есть одна общая черта: зачарование настолько отличное, что я не могу уловить никакого следа даже при очень пристальном осмотре. Это, мягко говоря, плохо; значит, чары очень сильные, и накладывал их крайне талантливый специалист высочайшего уровня. Кроме того, я не видел ничего странного и настораживающего снаружи, и внутри не вижу, и на хозяевах дома, и на еде. Маг явно хоть в чём-нибудь, да прокололся бы; не вечно же ему пользоваться чарами повышенной сложности. Не к добру вспоминается давешний Ловец Душ, но, если бы это был он же, Тень бы меня точно предупредил.
Тень бы предупредил меня, если бы это было хоть что-то, с чем ему довелось сталкиваться в моей компании. Он явно пытался говорить короче и быстрее, будто боялся быть услышанным. Ведь куда проще назвать тварь или, хотя бы, место, где мы с такой встречались, чем объяснять про еду, рискуя быть непонятым. Значит, то, с чем я имею дело, моему загадочному спутнику незнакомо. Или, как упомянутый мной Ловец, знакомо только ему одному. За этот вариант говорит и боязнь тени быть обнаруженным; он точно что-то знает.
Похоже, да вот отличия тоже есть. Кривое Озеро — это была деревенька, замершая во времени в прошлом, между двух войн. А здешние обитатели явно в курсе прошедшей войны, но не хотят о ней вспоминать. Офицеру, опять же, радуются как родному… может, они именно магической силой питаются, поэтому я для них — лакомый кусочек? Но тогда были бы хоть какие-нибудь признаки! Энергетические вампиры оставляют ни с чем не сравнимые следы на теле мира, которые невозможно скрыть или уничтожить. Это своеобразные прорехи в воздушной стихии, оставляемые проходящим существом, чёткие, как тоннель в скале. Они появляются из-за того, что энергетический вампир постоянно качает силу из окружающего мира — неосознанно, маленькими порциями. Примерно так, как наша кожа дышит воздухом. И коридоры эти затягиваются достаточно долго, больше суток.
Что же, Чернух побери, здесь происходит, если я вообще никаких странностей не ощущаю, а Тень боится быть услышанным?
Хотя, секунду. Есть странности. Я же с самого начала почувствовал, что в этом доме не всё в порядке, не хватает чего-то важного.
Я начал внимательно перебирать в уме, что же могло меня насторожить.
Пока мысли метались в голове, руки и тело сами делали, что нужно. Со стороны казалось, что я увлечённо жую предложенные разносолы, явно довольный вкусовыми качествами пищи. На деле же хотелось плеваться.
Не так-то просто с вдохновенно-довольным видом жевать уголь, а именно это мне приходилось делать. Простой отказ от пищи мог вызвать подозрение, поэтому приходилось выкручиваться. Откушенный кусок прямо у меня во рту превращался в прах под действием стихии. Огонь ещё и поэтому считается идеальным для борьбы со всяческими тёмными сущностями: то, что проходит сквозь пламя, теряет следы любых чар.
Вот и жевал я мелко покрошенную угольную пыль, от души её нахваливая.
Если окажется, что Тень поднял панику из-за какой-то несущественной мелочи, я точно придумаю способ набить ему морду.
Но я опять отвлёкся. Что же, что мне с первого взгляда не понравилось в этом чудесном, светлом, благополучном доме?
Обычная изба, каких по всей нашей земле пруд пруди. Печь, напротив неё — красный угол с идолами. Там, на первый взгляд, тоже всё нормально; но чтобы удостовериться в подлинности идолов, их нужно подержать в руках некоторое время, «настроиться» на маленькую деревянную фигурку, схематично изображающую того или иного бога, а такой возможности у меня не было. Так что это было что-то другое. Вот если бы идолов на положенном месте не оказалось, тогда да, можно было бы о чём-то говорить. Но не сейчас, когда я нахожусь в сажени от них.
Дети в доме тоже явно есть, просто сейчас где-то бегают. А тот факт, что обедать сели без них — ну, везде свои порядки. Что ещё?
Я не видел на подходе к деревне совсем никакой техники. Более того, не видел следов тракторов и на дороге, и, кажется, в поле… но за это не поручусь, не приглядывался. Но опять не то; во-первых, деревенька маленькая, и пройденные мной поля были достаточно небольшими, чтобы силами одной деревни можно было обработать их, скажем, с помощью лошадей. Ну, нет у них тут тракторов, что поделаешь! Доманцы отобрали, в помощь фронту отправили, бомбой или заклинанием каким уничтожили, или свои, или доманцы — местность эта раза четыре из рук в руки переходила. А, во-вторых, мне же внутри дома что-то показалось неправильным!
