Возвращение. Танец страсти - Хислоп Виктория (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Даже если Мартинес и Кампинс не в полной мере владели ситуацией, рабочие чувствовали: что-то затевается, и той ночью большая группа людей собралась на самой большой городской площади — Плаза дель Кармен. Гранада напоминала скороварку, которая вот-вот закипит. Крышка, казалось, была готова в любой момент взметнуться вверх, как от взрыва.
Это были в основном разнорабочие, и, если бы не одуряющая жара, их гнев давно бы уже выплеснулся наружу. Людям отчаянно не хватало оружия. Вскоре на улицах появились множество юношей и мужчин, готовых к борьбе, и даже те, кто никогда не интересовался политикой, оказались вовлечены в это неистовое сочувствие республиканцам.
Антонио и два его друга, Сальвадор и Франсиско, пошли на Плаза дель Кармен, чтобы узнать, что происходит. Куда бы они не кинули взгляд, повсюду, даже на крышах домов, видели мужчин, размахивающих оружием. Пока войска оставались в казармах. Никто не знал, в чьих руках власть и что будет дальше, но город лихорадило от напряжения и страха.
Рано утром 20 июля план восстания в Гранаде был осуществлен. Капитан Альварес пообещал лидеру повстанцев ополчения поддержку своих штурмовых бригад.
До самого вечера члены гражданского правительства не знали о том, что замышляется мятеж. Мартинес встретился с некоторыми из своих сторонников, включая Антонио Руиса Ромеро, руководителя Народного фронта, а также с командующим ополчения. В какой-то момент до Ромеро дошли слухи, что войска строятся в казармах и готовятся к выступлению. Кампинсу позвонили по телефону и описали ситуацию, он воспринял ее с недоверием. Он знал, что войска дали присягу на верность, но, тем не менее, тут же помчался в казармы, чтобы собственными глазами увидеть, что происходит. Прибыв в казармы, он с ужасом обнаружил, что восстала не только артиллерия — пехота, ополчение и штурмовые бригады тоже предали Республику.
Кампинс был заключен в тюрьму, и, хуже того, его вынудили подписать документ, которым вводилось военное положение. В документе также подчеркивалось, что каждого, кто не согласен с новым режимом, ждет наказание. Запрещалось носить оружие и собираться группами более трех человек.
Жители Гранады были лишены достоверной информации, но ближе к вечеру, когда город успокоился, а все магазины были еще закрыты, по сонным улицам прогромыхали грузовики с суровыми солдатами, не смотревшими по сторонам. За ними шла артиллерия. Некоторые неверно истолковали присутствие на улицах военных, решив, что они выступили, чтобы противостоять фашистам. Парочка наивных даже приветствовала их.
Конча проснулась от грохота грузовиков и скрежета тормозов. Женщина дремала в темной спальне, окна которой выходили на улицу. Она тут же разбудила Пабло. Они приоткрыли одну ставню ровно настолько, чтобы видеть то, что происходит под их окнами. Супруги стояли так близко, что во мраке комнаты слышали дыхание друг друга. Если бы солдаты подняли головы вверх, они бы их непременно заметили, но слова Кончи утонули в реве моторов.
— Святая Дева Мария! — прошептала она, и ее пальцы сжали руку мужа. — Это происходит. Это действительно происходит!
Перед ними разворачивалось то, о чем уже несколько дней ходили слухи. Кончу охватила паника.
— Где наши дети? Где они? Нужно их найти.
Конче захотелось немедленно собрать всю семью, она уже не скрывала тревоги. Присутствие этих вооруженных бригад, кого бы они ни поддерживали и каким бы ни был их приказ, означало лишь то, что никто сейчас не мог оставаться в безопасности.
— Антонио куда-то ушел, Игнасио, наверное, тоже. Остальные в своих комнатах, — ответил Пабло, выбегая на лестничную площадку, чтобы проверить спальни.
Хотя все дети были сильнее и здоровее родителей, необходимость узнать местопребывание своих отпрысков была продиктована инстинктом, который Пабло и Конча не могли сдержать. Они бегали от комнаты к комнате, разбудили Эмилио с Мерседес, потом увидели, что кровать Игнасио пуста.
— Я знаю, где он… — сонно пробормотал Эмилио, спускаясь с чердака и спотыкаясь при этом.
— Где? Где он, по-твоему? — обеспокоенно спросила мать.
— Наверное, у Эльвиры.
— Не хочу этого слышать, Эмилио. Сейчас не время говорить о брате гадости.
Эльвира была женой самого знаменитого матадора в Гранаде, Педро Дельгадо, а долгие вечера, которые проводил с ней Игнасио, стали предметом пересудов. По словам Игнасио, Педро все знал, как и остальные, и, когда уезжал из города, позволял своему протеже, молодому Рамиресу, до известной степени заботиться о своей жене. Это не объясняло ситуацию. До замужества Эльвира была проституткой, хотя и первоклассной. Что бы Конча Рамирес не думала о поведении сына, этот факт биографии Эльвиры беспокоил ее больше всего.
— Ладно, — отрезал Эмилио. — Но если нужно, можешь найти его там.
Даже несмотря на то, что на улицах города появились фашистские войска, Эмилио не мог упустить возможности походя очернить брата.
Антонио тоже не было дома. Сегодня его никто не видел.
Они все столпились в родительской спальне возле узенькой щелки в ставнях. Мерседес стояла на кровати, положив руки отцу на плечи, чтобы не упасть, горя желанием хоть одним глазком увидеть происходящее на площади. Последние войска ушли, теперь улица казалась необычайно спокойной.
— Эмилио, что происходит? Они еще там? — Мерседес говорила слишком громко в наступившей тишине. — Я ничего не вижу. Ничего!
— Тсс, Мерше, — цыкнул отец, жестом показывая, чтобы она замолчала.
Он различил звук приглушенных голосов лишь в нескольких метрах от их окон, а теперь они все услышали звук стрельбы, который нельзя было перепутать ни с чем.
Раз-два-три.
Они все про себя пытались уловить ритм, даже в звуке выстрелов. В этот миг их мир перевернулся. Звук выстрелов теперь еще долго будет прерывать их жизнь днем и сон по ночам.
Прямо под их окнами, непосредственно возле кафе, раздались голоса, но, сколько бы Рамиресы ни выглядывали, не могли разглядеть говорящих. Вскоре их любопытство было удовлетворено. Двое мужчин пересекли площадь с поднятыми вверх руками.
— Они вышли из дома Пересов. Это Луис и один из его сыновей! Это Луис и Хулио! — удивилась Конча. — Господи! Смотрите, их забирают! Они на самом деле их забирают…
Ее голос замер. Всем было тяжело смотреть, как у них на глазах солдаты арестовывают невиновных и уводят их прочь. Они не могли поверить своим глазам.
— Они сделали это, да? Власть захватили военные, — равнодушно заметил Эмилио.
Сложилась ситуация, на которую так долго надеялись те, кто был недоволен республиканским правительством, но сторонники демократически избранной партии считали почти невероятным то, что главенство закона будет ниспровергнуто прямо у них на глазах.
Семья Рамирес с ужасом наблюдала, как уводят их друзей. Когда они исчезли из виду, все отошли от окна и стали кружком в потемках.
Конча закрыла ставни и упала на кровать.
— Что будем делать? — спросила она, оглядываясь на силуэты мужа и детей.
Вопрос был риторическим. Что они могли предпринять? Остаться дома и ждать, что будет дальше.
Вскоре вернулся Антонио. Он с недоверием выслушал рассказ о том, как увели Луиса Переса и его сына.
— Но за что их арестовали? На каком основании?
— Откуда нам знать? — ответил отец. — Пойдем-ка позже навестим Марию и Франсиско.
— Думаешь, это разумно? — спросила Конча, в ее голосе слышались нотки опасения.
Антонио рассказал родным, что он видел на улицах, а особенно о том моменте, когда понял, что армия совершила переворот.
Вместе с Франсиско и Сальвадором он был среди собравшихся на Плаза дель Кармен. Он описал замешательство, когда до них дошли новости, что военные покинули казармы и направляются к площади.
— Мы решили, что солдаты идут сюда, чтобы навести порядок и защитить Республику, — признался он. — Но вскоре поняли свою ошибку.
Намерения военных были слишком прозрачны, они приближались с пушками и пулеметами на изготовку. У людей оставалось два выхода: рассеяться или быть обстрелянными.
