Знак фараона - Бекитт Лора (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
— Что тебе нужно? Если ты, ничтожный раб, беспокоишь меня понапрасну, клянусь, по твоей спине прогуляется палка!
Тамит выпрямился.
— Я свободный человек, такой же египтянин, как и ты. Ты должен меня отпустить.
Мужчина злобно усмехнулся, и Тамит невольно подумал, как неприятно порой бывает видеть свое отражение в чужих глазах.
— Еще чего! Откуда мне знать, кто ты? Если тебя приговорили к работам в карьере, значит, ты опасный преступник! Я заплатил за тебя деньги, теперь ты принадлежишь человеку, на которого я работаю.
— Тогда позволь мне поговорить с ним.
— Мой хозяин не привык говорить с рабами.
С этими словами он велел трогать колесницу, а Тамита грубо толкнули в спину и приказали идти вперед.
Юноше не довелось увидеть Фивы, во всяком случае, те Фивы, о которых ходили легенды. Он не увидел города с мощными, словно горы, стенами, с морем цветущих деревьев, величественными особняками и Золотым дворцом, в котором жил фараон. По дороге им попадались глинобитные хижины, жилища бедняков, усталые мужчины, измученные женщины, тощие, бегающие голышом дети, жалобно блеющий скот.
Тамит обрадовался, когда его взору предстала уходящая в бесконечность голубая лента Нила — реки, дающей миру жизнь. На него повеяло покоем и домом.
Потом он увидел Город мертвых — заповедную долину, где на фоне желтых скал сияли белизной гробницы фиванской знати. То был город Вечности, полный жутковатого торжественного безмолвия, огромных теней и переменчивого волшебного света.
Когда Тамит и другие пленники добрались до места, где предстояло работать и жить, наступил вечер. Теперь белый камень казался темно-золотым, местами — багрово-красным. Это было очень красиво. Тамит невольно удивился тому, что все еще может искренне восхищаться красотой, созданной руками человека посреди удушливых песков пустыни.
Рабов сдали в руки надсмотрщиков и писца, который пересчитал живую силу и внес цифру в свиток. Здесь, как и на прежнем месте, никого не интересовали ни их имена, ни их желания, ни их мысли. Рабам разрешали оставить работу, когда солнце начинало садиться. Невольники спешили укрыться в тесной хижине, построенной из смешанной с рубленой соломой глины, где их ждал скудный ужин: ячменные лепешки, немного инжира и лука. Потом они ложились на тростниковые циновки, сожалея о том, что нечем укрыться. По ночам со стороны пустыни веяло холодом, а рабам не полагалось другой одежды, кроме набедренной повязки.
Днем безжалостное солнце накаляло известняковую облицовку гробницы так, что ее внутренность превращалась в печь; грудную клетку распирало от горячего дыхания, сознание затуманивалось, глаза заливал пот. Тамита окружали отупевшие, обозленные, обессилевшие люди. В основном это были иноземцы. Кое-кто говорил, что, когда строительство гробницы будет закончено, их всех принесут в жертву египетским богам.
Рядом с ними трудилась другая команда — эти рабы выполняли требующую особых знаний и умений работу. Им не приходилось долбить стены или поднимать тяжелые камни. Они работали с удовольствием и не выглядели измученными. Юноша пытался с ними заговорить, но они смотрели на него свысока и не желали отвечать на вопросы.
Человека, который выкупил Тамита из карьера, звали Джедхор, он приезжал почти каждый день и следил за строительством. Говорили, есть и другой, настоящий хозяин, но юноша ни разу его не видел.
Однажды к ним привели нового невольника. Он был молод, силен, но как только прошел слух, что он хетт, остальные рабы возроптали.
— Они приносят человеческие жертвы! — уверенно произнес один из них. — Рассекают человека надвое и натягивают его кожу на деревянную раму, будто шкуру животного!
— Да, — подтвердил второй, — они владеют древней магией и могут навлечь беду на любого, стоит им произнести волшебные слова! Не надо впускать его туда, где мы спим! Эти хетты —
презренные псы, пусть ночует на песке! К тому же у него рыжие волосы, а рыжий цвет приносит несчастье.
Новый невольник смотрел внимательно, чуть насмешливо и без тени страха. Было заметно, что он понимает, что о нем говорят. Он стоял, опустив руки, не собираясь бороться, и просто ждал, что будет дальше. Тамит без колебаний подошел к нему, встал рядом и сказал:
— Никого не слушай. Входи. Меня много раз называли презренным, но я никогда не чувствовал себя униженным, поскольку знал, что эти люди поступают несправедливо. Не так, как угодно богам.
— Просто им неведома истина, — сказал хетт. — А еще у них никогда не возникало стремления превзойти самих себя.
Тамита поразили слова незнакомца. Хетт говорил хорошо, лучше, чем большинство невольников-чужеземцев. В нем ощущалась внутренняя сила; похоже, он привык действовать так, как задумал, а возможно, даже повелевать другими людьми.
— Ложись на мою циновку, места хватит, — предложил Тамит.
Остальные рабы не осмелились возразить, лишь перетащили свои подстилки в глубину помещения.
— Как тебя зовут? — спросил юноша, забыв, что может не дождаться ответа на столь сокровенный вопрос.
— Кармел.
— Где ты научился так хорошо говорить по-нашему?
— В плену, — ответил хетт и, прочитав в глазах юноши безмолвный вопрос, продолжил: — Я бы не сдался, но меня тяжело ранили стрелой, и я очнулся среди врагов. У меня не было оружия, и я не мог себя убить.
— Ты был на войне? — удивился Тамит. Молодой человек выглядел немногим старше его самого.
— Не один раз. Наш народ давно воюет с египтянами.
— Я не знаю, что такое быть воином, — задумчиво произнес Тамит.
— Это судьба.
— Ты видел нашего фараона?
— Да. Он хороший воин, но он — не бог.
— Почему ты так думаешь? — с любопытством спросил Тамит.
— Потому что боги невидимы и бессмертны, — ответил Кармел и, подумав, добавил: — У нас разные обычаи и разные боги. Думаю, они разберутся между собой. Мы тоже можем встретиться в честном бою или... договориться.
— Я бы предпочел второе, — заметил Тамит, и хетт ответил:
— Я тоже. — И тут же осведомился: — Ты не пробовал бежать?
Юноша вздохнул.
— Нас хорошо охраняют. Кругом пустыня.
Кармел внимательно смотрел на него прозрачными серыми глазами.
— Пустыня не бесконечна, как и все на свете.
— Да, но ее невозможно пересечь.
— Так говорят. Но ты никогда не пробовал.
В его словах звучала непоколебимая уверенность, и в душу Тамита, будто яркое солнце в темную расщелину гор, проникла вера в чудо. Внезапно юноше захотелось позабыть обо всем, что мешало поверить в себя, в свои скрытые силы.
Он растянулся на циновке и стал смотреть в темный потолок. Потом медленно произнес:
— Почему ты не хочешь сдаваться?
— Потому что я не привык проигрывать. Нужно быть уверенным в том, что ты сильнее своих врагов.
— Тебя научили этому в твоей стране?
— Да, — сказал Кармел и после небольшой паузы промолвил: — Ты тоже научишься. Потому что на самом деле ты не такой, каким себя представляешь.
Тамит вздохнул.
— Если б я знал, кто я!
— Я скажу тебе это, если нам удастся отсюда выбраться, — загадочно произнес хетт.
Перед тем как заснуть, юноша осмелился задать последний вопрос:
— Правда, что вы приносите человеческие жертвы?
Кармел усмехнулся.
— Человеческие жертвы приносят все народы, все люди. И для этого совершенно не обязательно держать в руках нож!
Весь следующий день они работали рядом. Тамит уговорил Кармела хотя бы на время притвориться покорным. Хетт твердил, что им надо убежать и попытаться пересечь пустыню. Тамит не представлял, как это можно сделать без надежных проводников, без воды, но Кармела трудно было остановить.
Тамит ничего не знал о его стране, и хетт рассказал о широких долинах и множестве рек, о палящем летнем солнце и злых зимних ветрах. У юноши сложилось впечатление, что Кармел живет в краю, где случаются настоящие чудеса. Хетт не сумел объяснить египтянину, что такое снег и почему царя величают титулом «мое солнце», если он не бог. Кармел избегал говорить о себе, и Тамит не решился поинтересоваться, где он воспитывался и кто его родители.
