Танец с огнем - Мурашова Екатерина Вадимовна (читать книги без регистрации .TXT) 📗
– Всякий кризис одних надламывает, других закаляет, – продолжал между тем докладчик. – Тяжелый кризис годов реакции закалил большевистские партийные организации. Выросли новые кадры передовых рабочих, на плечи которых легла вся тяжесть партийной работы на местах. Преследуемые полицейскими ищейками, большевики продолжают воспитывать, организовывать и сплачивать пролетариат. Надо неустанно разъяснять крестьянам, что нет иного выхода из нужды и нищеты, кроме борьбы вместе с рабочим классом и под его руководством за свержение царизма. В суровой школе подполья, в огне революции, в дни поражения, в боях с царизмом и буржуазией, в схватках с многочисленными противниками формируются замечательные качества большевика, несгибаемого и мужественного борца за интересы трудящихся. «Нас недаром прозвали твердокаменными», – говорил мне перед отъездом Владимир Ильич Ленин. И я с ним с ним совершенно согласен!
Уже состоялись областные партийные конференции в Центрально-промышленном районе, в Поволжье и на Урале, а также конференции местных партийных организаций в Петербурге, Москве, Иваново-Вознесенске, Нижнем Новгороде и в других городах…
Январев почувствовал, что засыпает (два ночных дежурства подряд!), встряхнул головой и крепче стиснул обеими руками листки своего собственного сообщения о выступлении рабочей группы на съезде фабрично-заводских рабочих. Прищурившись в полутьме, еще раз просмотрел текст. «…присутствовали товарищи, представлявшие профсоюзы Петербурга, Москвы, Центрально-промышленного района, Украины и Закавказья… На конкретных фактах большевики раскрывали непримиримость интересов пролетариата и капиталистов…»
Выступление на съезде несомненно прошло успешно, докладчикам удалось показать социальные корни многих распространенных инфекционных болезней, сифилиса и других венерических заболеваний, вскрыть провокационную политику царского правительства в области рабочего здравоохранения, поговорить о все нарастающей доле женского и детского труда на московских производствах и влиянии этого на здоровье следующего поколения… Сразу после выступления фракции съезд закрыли.
Но никого не арестовали, и печать отреагировала вполне взвешенно и умеренно. Сам Январев считал это удачей, хотя некоторые товарищи придерживались прямо противоположной точки зрения: чем больше шума, тем лучше – считали они, и приводили в пример рабочую группу, которая на антиалкогольном съезде сумела провести несколько своих резолюций, приведших в бешенство царское правительство. Это «не съезд борьбы с пьянством, а съезд борьбы с правительством», – вопила реакционная печать. Почти всех рабочих-делегатов арестовали. В связи с этим думская фракция получила возможность немедленно внести запрос, разоблачая действия царских властей.
В принципе, Январеву нравилась легальные формы политической работы. Но при этом он вполне разделял взгляды зарубежного лидера большевиков Владимира Ульянова-Ленина, который считал необходимым сочетать легальную работу с нелегальной. Январев и сам понимал, что, как ни крути, но в нынешних условиях в центре всей партийной работы находятся именно нелегальные организации, придающие истинно революционное направление деятельности большевиков. То, что в легальных учреждениях представители партии не могли сказать прямо, нелегальные партийные организации говорили в своих листовках, на подпольных собраниях, в беседах с рабочими, подводя их к выводу о необходимости сплочения в организованную силу и революционного свержения царизма.
Январев потряс головой еще раз, ему показалось, что он уже и думает так же, как пишет в прокламациях. От этого почему-то сделалось неприятно.
После окончания основного сообщения докладчику долго задавали вопросы о позиции «впередовцев» и возможности объединения большевиков с «меньшевиками-партийцами», (После революции 1905 г. обе фракции РСДРП – «большевиков» и «меньшевиков» переживали период раскола и брожения. Часть большевиков, во главе с А. А. Богдановым, объединявшаяся вокруг газеты «Вперед», обвиняла сторонников В. И. Ленина в отказе от революционных методов борьбы и переходе на реформистские позиции. С другой стороны, из тяготевшей к ликвидаторству фракции меньшевиков выделилась группа «меньшевиков-партийцев», которая выступала за сохранение нелегальной работы и на этой почве сблизилась с большевиками. – прим. авт.) во главе которых стоял многими уважаемый Плеханов.
Январев отмалчивался, раздумывая об упомянутой докладчиком «твердокаменности», как о вроде бы необходимом для настоящего большевика качестве. Никакой «твердокаменности» в большевике Январеве не виделось даже на горизонте. Немного попереживав по этому поводу, он успокоил себя тем, что любые идеологии просто семантически обязаны ориентироваться на идеалы, а в реальности все и всегда выглядит несколько по-другому.
После окончания обсуждения пили чай с баранками, а потом молодая близорукая женщина в синем платье докладывала о деятельности рабочей группы на съезде народных университетов. Ни одной резолюции принять не удалось, но в целом делегатки вполне открыто говорили о необходимости освободить просвещение от полицейской опеки и добивалась права рабочих организаций самим определять программу занятий и состав лекторов.
Женщина-докладчица показалась Январеву знакомой, и еще до того, как ее представили товарищам (она оказалась слушательницей физико-математического цикла на курсах Герье), он откуда-то помнил, что ее зовут Надеждой.
После окончания доклада, Январев, умученный собственным любопытством, не выдержал и подошел к женщине.
– Простите…
– Боже мой, Январев! – быстро воскликнула она и внезапно мимолетно обняла мужчину. Клетчатый плед крыльями взметнулся за спиной, коротко стриженные русые волосы пощекотали щеку и шею. – Вы все-таки живы! Я рада очень! Можете не верить, но я часто вас вспоминала…
В эту же секунду Январев вспомнил девушку по имени Надежда. В дни московского декабрьского восстания, в лаборатории Прохоровской фабрики они трое – Камарич, Надежда и сам Январев – вместе изготовляли бомбы-македонки для нужд боевой дружины.
Следом за прозрением Январев почувствовал некоторую неловкость: девушка думала и волновалась о его судьбе, сам же он с тех пор ни разу о ней не вспоминал. По-видимому, противоречивый образ Лешки-Люши-Любовь Николаевны, также изначально связанный с баррикадами, заслонил в его сознании образы всех других девушек времен Красной Пресни.
Не зная о чем говорить, они сразу заговорили о партийных делах.
Январев, как всегда при общении с женщинами, если они не являлись его пациентками, чувствовал себя несколько сковано. Но Надежда мыслила четко и точно, говорила так же (и Январев, и Арабажин всегда терялись от «выкрутасов», которыми считали нужным украшать свою речь большинство женщин и декадентов), к тому же неожиданно до мелочей разделяла его политические взгляды.
– Программа-минимум: демократическая республика, 8?часовой рабочий день, конфискация всех помещичьих земель. Что здесь неясно? Кто с этим согласен, с теми пусть временное, но объединение, что бы они ни делали: пусть на аэроплане или воздушном шаре летают и сверху кричат. Каждое лыко – в строку. Вы согласны?
– Да. Безусловно, да.
– После третьего июня (в ночь на третье июня 1907 г. была арестована демократическая фракция Государственной Думы, после чего изменен избирательный закон (с сторону усиления неравенства на выборах) и урезаны властные возможности Думы. В результате сложилась новая система государственной власти – третьеиюньская монархия, – просуществовавшая до 1915 г. – прим. авт.) у всех разор. Радуются только монархисты. Прочие – не выдержали испытания на прочность. Кадеты в Думе все критикуют и ничего не предлагают. Октябристы впали в летаргию. У эсеров ловят ведьм и провокаторов. Анархисты в панике. Меньшевики дробятся на фракции, которые скоро можно будет разглядеть только под микроскопом. Закономерно. Кризис всех партий, как свидетельствовало кризиса политической системы России. Но Россия-то не благоденствует. Стало быть, неизбежно – все приспосабливаются, все мечутся в поисках новой тактической линии. Тут бы и подобрать без исключения всех, кому не противоречит вышесказанное. Кадет, эсер, меньшевик, черт в ступе – неважно. Лишь бы готов был работать. Вот в нашу курсовую ячейку уже полгода входит товарищ. Прежде был анархистом, членом «Лиги красного шнура». Как вам это понравится? Однако, ничего, работает с крестьянами и батраками эффективней иных опытных пропагандистов. Разумно использовать?
