Путь в Обитель Бога (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
Спустившись вниз, я придирчиво осмотрел склон. Догадаться о существовании пещеры мог бы только ясновидящий, поскольку её совершенно скрывали заросли, да и сама местность не предполагала наличие пещер. Оставшись доволен, я пошёл обратно.
— Готово? — спросил Тотигай, когда я возвратился.
— Да. Просто так никто не найдёт, хотя… Хотя, может быть, я бы обрадовался, если бы её кто-нибудь упёр и избавил нас от головной боли. Имхотеп что-то недоговаривает на счёт этой штуки. Что-то он ещё знает — точно. Вернёмся в Харчевню, постараюсь расспросить его подробнее.
Поляна у входа в ущелье, где мы расположились, была довольно большой. Солнце стояло уже высоко и стало жарко. Тень от ближайшего к нам холма сдвинулась, пока я ходил к пасеке, и мы перенесли лагерь ещё ближе к нему.
— Зря всё-таки я не подстрелил того оленя, — сказал я задумчиво.
— Ненавижу тебя, Элф, — проворчал Тотигай. — Как раз в твоей манере. Отойти в сторону, побродить немного, а возвратившись, сказать полумёртвому от голода керберу: «Зря я не подстрелил того оленя». А почему не целое стадо?
— Нет, там правда был олень. У родника.
— Тогда ты вдвойне скотина.
— Всё равно мы не стали бы тратить сейчас время на вымачивание и варку мяса. А сырую оленину ты есть не можешь.
Я уже полез в карман за галетами, когда на поляну из лесочка у реки выскочил заяц и весело запрыгал в нашу сторону. Нас он пока не замечал. Возбуждённый разговорами об оленях, Тотигай сорвался с места, и ему удалось отрезать зайчонку путь к лесу. Косой испуганно заметался, а кербер бросился на него, расправив кожистые крылья.
Наверное, с самого появления на свет бедному зайцу не доводилось испытать такое потрясение. Он кинулся в сторону, потом пошёл зигзагом и принялся выписывать в траве петли. Тотигай преследовал его с яростным рыком, помогая себе крыльями на крутых поворотах. Его челюсти непрерывно лязгали в непосредственной близости от заячьего зада, подпрыгивающего прямо у него перед носом, а один раз беглец проскочил под самыми лапами кербера, и Тотигай едва не перекувыркнулся через голову, пытаясь его схватить.
— Брось, старина! — крикнул я. — Всех калорий, которые в нём содержатся, не хватит, чтобы оправдать погоню. И у тебя потом разболится живот.
— Помоги, Элф! Застрели его! Ведь уйдёт же!..
— Сейчас. Только лыжи смажу…
Бобел, пожёвывая травинку, молча смотрел, как Тотигай гоняет бедного зайца по всей поляне.
— Не поймает, — заключил он наконец.
Зайчонок, совершив ещё один отчаянный пируэт, рванул по прямой в сторону реки. Тотигай взмахнул крыльями и прыгнул, но в результате лишь врезался в кусты в том месте, где только что скрылась его добыча.
— Не расстраивайся, — сказал я, когда он оттуда выбрался и подошёл к нам. — Этот экземпляр всё равно был маловат. Он подрастёт, женится, и они с супругой нарожают кучу детишек, один из которых в будущем достанется тебе же.
Тотигай зло глянул на меня и потребовал две галеты. Я хотел отпустить ехидное замечание, но решил не накалять отношения.
Перекусив, мы отправились дальше и к вечеру вышли на берег Кривого ручья, где мне посчастливилось убить молодую лосиху. Сняв шкуру и забрав лучшие части туши, мы уже хотели идти, но Тотигай насторожился и предостерегающе фыркнул.
— Ничего не слышу, — одними губами прошептал Бобел, когда мы оказались в укрытии.
— Я тоже, — ответил Тотигай. — Но я их чую. Один человек и один ойду. С ними кербер.
Ветер был на нас, и чужой кербер учуять нас не мог. Они шли от фермы Лики, и мне это не нравилось.
— Может, рейнджеры Хака? — предположил Бобел.
— Среди них не было ойду… Сейчас всё узнаем.
И вот они показались из-за деревьев в конце видимой нами части тропы, но ещё раньше приникший к земле Тотигай облегчённо выдохнул и выпрямился во весь рост.
— Это сам Хак, — сказал он. — Опять они намазались этой дрянью.
Он вышел на открытое место. Всадники резко остановились, но потом их кербер, очевидно, учуял нас, и они продолжили путь — очень, однако, настороженно.
Мы тоже вышли, и я заметил, как Хак сразу расслабился. Подъехав ближе, всадники спешились. Тотигай в стороне уже оживлённо болтал со своим собратом на кряхтящем и гавкающем керберском наречии.
— Ваша мазь не очень-то помогает, — заметил я. — Помнится, этот чудак с Водяной мельницы обещал вас почти невидимками сделать?
— Чёрт бы его взял, — ответил Хак. — Мы его на целый год от оплаты освободили. И уже в который раз убеждаемся, что его зелье никуда не годится. Запах становится неразборчивым, но совсем не исчезает. Он всё обещает улучшить состав… Ну уж нет, при следующем же объезде он или заплатит за охрану, или я отрежу ему яйца. Или сам провожу в его владения работорговцев.
— А вот это уже называется рэкет… Как у вас? Никого не потеряли?
— Нет, в последнее время всё спокойно. И вот, даже пополнение. — Хак кивнул в сторону ойду, который с обычным для своего народа насмешливо-независимым видом стоял чуть в сторонке.
— Ты скоро соберёшь целую дивизию, — ухмыльнулся я. — Как тогда фермеры вас прокормят?
— Глупости! — возмутился Хак. — Чем нас больше, тем им безопаснее.
— Да я шучу. Вы молодцы, ребята.
Рейнджеры Хака постоянно патрулировали всю эту часть Старой территории, питаясь тем, что подавали фермеры. И десяти — теперь одиннадцати — бойцов и кербера на такую площадь было явно недостаточно. Кого-то постоянно приходилось отряжать для сопровождения фермерских обозов, перевозивших продовольствие в Харчевню и Субайху. Минимум трое дежурили на границе с владениями Горного братства. Братские парни обычно соблюдают договоры, но люди они неспокойные, и лучше держаться с ними настороже.
Взгляд Хака упал на остатки лосиной туши.
— Не уступите? Вы вроде всё равно собирались уходить.
Отрицать было бессмысленно. Жаль. При другом раскладе можно было сдёрнуть с него за мясо хоть горсточку патронов, наврав, что мы хотели забрать всё, но теперь пусть пользуется. Не так уж хорошо им платят фермеры, а выбрать время для охоты рейнджеры могут не всегда.
И не всегда везде успевают, как ни стараются.
На ферму Лики они однажды не успели. Банда разогнала коровье стадо, осадила хозяев в доме, и всё кончилось бы совсем плохо, не окажись рядом мы с Тотигаем. Ввязавшись в драку, мы сумели продержаться до подхода рейнджеров.
Дом сгорел, отец Лики умер спустя два часа после окончания перестрелки, а её мать бандиты убили в самом начале. Лика только чудом не обгорела — её вытащил из огня Тотигай, когда она уже почти задохнулась в дыму. Тяжело ей пришлось. И просто так нелегко девушке стрелять в людей, пусть даже ты фермерская дочка со Старой территории, а люди — бандиты; но отстреливаться сидя в пылающем доме, когда твой отец рядом истекает кровью, зная, что всё кончено…
Стреляла она на редкость метко. Мы это хорошо разглядели, прежде чем разобрались что к чему и вошли в дело на её стороне.
Тогда капитаном рейнджеров был Голландец Клиф, которого потом убил грифон. Рейнджеры хотели проводить Лику на одну из соседних ферм, обещая помочь перевезти всё, что осталось от хозяйства, но она отказалась наотрез. Сопливая совсем девчонка, лет четырнадцать по земному счёту, а упрямства у неё было на целое стадо ослов. Спокойное упрямство человека, который точно знает, чего он хочет в жизни. Она хотела остаться на своей земле, которая принадлежала её родителям ещё до Проникновения.
Ну, мы помялись-помялись, да и ушли. А я потом не выдержал, вернулся и помог ей отстроить новый дом, хотя плотник из меня — господи прости. И рейнджеры тоже заезжали, помогали…
Так Лика и живёт теперь одна. Повзрослела, стала красавицей. Коров разводит, но в основном коз. Спит в обнимку с автоматом Калашникова.
Постоянно помогает ей по хозяйству высоченный и худющий глухонемой парень, поселившийся по соседству в лесу. Звать Сила, как он однажды мне на земле прутиком накарябал, хотя силы, сдаётся мне, ему как раз и не хватает, как и мозгов. Может, слабоумный, а может, и притворяется. Но тихий, и у него интересная особенность — пока на ферме ничего не происходит, он там не появляется, иногда три, иногда четыре дня. А если ночью нападут на коровник волки, так он в эту ночь будет непременно дежурить в коровнике. Изредка приходит днём и помогает в огороде. В дом не заходит, и пищи не берёт, зато я однажды видел, как он поймал пробегавшую мимо крысу. Схватил поперёк туловища, вцепился зубами в шею — хрясь! — и он уже спрятал её в свою котомку. Необычный парень, а чего он к Лике так привязался — неизвестно. Ночью видит не хуже Тотигая. Собаки его с первого же раза пропустили как своего. Он же ставит все покосы, причём исключительно по ночам, и удивительно быстро для своего скелетообразного сложения. Лика мне рассказывала: приходит как-то утром на покос — а вся трава уже свалена. Отправилась на другой, сделала половину, а когда вернулась на следующее утро, доделывать не пришлось — там уже Сила поработал. С тех пор так и повелось: на какой покос не явится — можно поворачивать обратно, и в конце концов она перестала ходить, только готовое, просушенное и сметанное в копны сено вывозит на своей единственной кляче.
