Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Френч Джон (книги полностью бесплатно TXT) 📗

— Что-то случилось, — сказал Локен. — Произошло нечто такое… непостижимое, что я…

Он помолчал, глядя на связанный труп Джубала.

— Я должен составить рапорт, но даже не знаю, что сказать. Это не в моей компетенции, и я рад, что вы оказались здесь, Кирилл. Вы единственный, кто может помочь. Долгие годы вы так хорошо направляли меня…

— Я рад, если это так…

— Теперь мне необходим ваш совет.

Зиндерманн шагнул вперед и положил ладонь на руку воина-гиганта.

— Ты можешь довериться мне в любом деле, Гарвель. Я здесь, чтобы служить.

Локен посмотрел на него сверху вниз:

— Это секретно. Совершенно секретно.

— Я понимаю.

— Сегодня мы понесли большие потери. Шестеро братьев из отделения Брейкспура, включая и командира Удона. Остальные его братья едва выжили. Хеллебор исчез бесследно, и я опасаюсь, что они тоже мертвы.

— Этого не может быть. Мятежники не могли…

— Они тут ни при чем. Это Ксавье Джубал, — сказал Локен, указывая на лежащее поодаль тело. — Он убил наших братьев, — коротко закончил он.

Зиндерманн отшатнулся, словно от удара, и заморгал.

— Он что? Прости, Гарвель, мне на мгновение послышалось, будто ты сказал…

— Он убил наших братьев. Джубал убил воинов. Он сделал это при помощи болтера и своих кулаков и убил шестерых солдат из отделения Брейкспура прямо у меня на глазах. Он и меня бы убил, если бы я не опередил его.

У Зиндерманна задрожали колени. Он отыскал взглядом подходящий обломок скалы и уселся, чтобы не упасть.

— Терра, — только и смог выдохнуть пораженный итератор.

— Вы правы, это ужасно. Астартес не может убивать Астартес. Космодесантники не поднимают оружие на своих братьев. Это против правил природы и человеческих законов. Этот барьер введен Императором в генный код каждого воина с самого момента его создания.

— Это, должно быть, какая-то ошибка, — пробормотал Зиндерманн.

— Никакой ошибки. Я видел, как он это сделал. Он стал безумцем. Одержимым.

— Что? Успокойся, Гарвель. Ты употребляешь старые термины. Одержание — понятие спиритуалистов, и оно означает…

— Он был одержим. Он твердил, что он — Самус.

— Ох…

— Вам знакомо это имя, не так ли?

— Я слышал шепот. Но ведь это было вражеской пропагандой, правда? Нам было сказано расценивать это явление как тактику запугивания.

Локен потрогал синяки на скулах, поморщился от боли.

— Я и сам так думал, итератор. И теперь еще раз хочу вас спросить: духи существуют?

— Нет, сэр. Совершенно точно.

— Так нас учили, и потому мы стали свободными. Но могут ли они существовать? Этот мир перенасыщен суевериями и фанатиками. Могут ли духи существовать здесь?

— Нет, — еще более твердо ответил Зиндерманн. — Даже в самых темных уголках Вселенной нет ни духов, ни демонов, ни привидений. Имперские Истины ясно говорят об этом.

— Я изучал архивы, Кирилл, — ответил Локен. — Обитатели этого мира называли Самусом архидьявола. Их легенды утверждают, что он был заточен где-то в этих горах.

— Легенды, Гарвель. Это только легенды. Мифы. За время путешествий среди звезд нам многое стало известно, и наиболее ценно то, что даже самым мистическим явлениям можно отыскать рациональное объяснение.

— Тогда объясните мне, что рационального в том, что Астартес обнажает оружие и убивает своих братьев, сэр.

Зиндерманн поднялся.

— Успокойся, Гарвель, и я попытаюсь объяснить.

Локен не ответил. Зиндерманн подошел к телу Джубала и внимательно осмотрел его. Открытые невидящие глаза закатились под лоб, и белки покраснели от крови. Кожа на лице обвисла и сморщилась, словно он постарел на десять тысяч лет. На растянувшейся коже проступили какие-то странные отметины, похожие на родимые пятна.

— Вот эти отметины, — заговорил Зиндерманн, — ими говорят о страшных признаках старения. Возможно ли, что они появились вследствие болезни или инфекции?

— Что? — переспросил Локен.

— Вирус, может быть? Реакция на отравление? Чума?

— Астартес не подвержены болезням.

— Большинству болезней, но не всем. Я думаю, это может быть какой-то микроб. Настолько сильный, что вместе с телом Джубала он разрушил и его мозг. Некоторые болезни способны довести человека до безумия н только затем поразить плоть.

— Но почему пострадал только он один? — спросил Локен.

Зиндерманн пожал плечами:

— Возможно, в его генный код вкралась ничтожная ошибка.

— Но он вел себя как одержимый, — настаивал Локен, резко выделяя последнее слово.

— Все мы в какой-то степени поддались вражеской пропаганде. А если мозг Джубала уже пострадал от воспаления, он мог просто повторять услышанные фразы.

Локен ненадолго задумался.

— Кирилл, в ваших словах есть определенный смысл, — сказал он затем.

— Как и всегда.

— Вирус, — повторил Локен. — Этим можно все объяснить.

— Ты пережил сегодня настоящую трагедию, Гарвель, но духи и демоны не имеют к ней никакого отношения. А теперь принимайся за работу. Надо закрыть этот район на карантин и вызвать команду специалистов-медиков. Могут появиться другие проявления болезни. Обычные люди вроде меня не так устойчивы к вирусам, как Астартес, и тело несчастного Джубала может послужить рассадником заражения.

Он снова взглянул на неподвижное тело.

— Великая Терра, — вздохнул итератор. — Как сильно он изменился. Горько видеть подобные разрушения.

Раздался хруст закостеневших суставов, и Джубал, подняв голову, уставился на Зиндерманна налитыми кровью глазами.

— Оглянись, — прохрипел он.

Эуфратия Киилер перестала делать снимки. И убрала свой пиктер. То, что они увидели в узких мрачных туннелях, было недостойно записи. Она никогда и представить себе не могла, что человеческие тела можно изуродовать до такой степени. От запаха крови, стойко державшегося в холодном воздухе, несмотря на ветер, ее подташнивало, хотя Киилер и не снимала кислородную маску.

— Я хочу поскорее вернуться, — сказал ван Крастен. Он весь дрожал и был очень мрачным. — Здесь нет никакой музыки. Кроме того, меня тошнит.

Эуфратия была близка к тому, чтобы согласиться.

— Нет, — сдавленным, но решительным голосом возразил Бродин Флоран. — Мы должны увидеть все до конца. Мы — избранные летописцы. Это наш долг.

Эуфратия видела, что Флоран из последних сил борется с тошнотой, но его решимость ей понравилась. Это их долг. Для этого их и привезли сюда. Стать очевидцами и сохранить воспоминания о Великом Походе Человечества. О том, как все происходило.

Она снова вытащила из рюкзака пиктер и сделала наугад несколько снимков. Киилер не снимала мертвых, это было бы непорядочно. Ей хватило крови на стенах, струящегося на сквозняке дыма и пустых оболочек от снарядов, усыпавших черный каменный пол.

Следом за тремя летописцами в туннеле появилась группа солдат, занимавшихся уборкой тел. Кое-кто с любопытством поглядывал на троицу.

— Вы заблудились? — спросил один из солдат.

— Нет, совсем нет. Нам позволено здесь находиться, — ответил Флоран.

— И зачем это вам надо? — удивился второй солдат.

Эуфратия сделала серию пиктов, запечатлев силуэты солдат, собиравших трупы на пересечении двух туннелей. От этого зрелища ее пробирала дрожь, и Киилер надеялась, что ее пикты вызовут у зрителей такую же реакцию.

— Я хочу вернуться, — снова сказал ван Крастен.

— Не отставай, а то потеряешься, — предупредила его Киилер.

— Меня сейчас стошнит, — признался ван Крастен.

Он уже отвернулся и нагнулся, как вдруг по туннелям прокатился пронзительный душераздирающий крик.

— Что это может быть? — прошептала Эуфратия.

Джубал поднялся. Связывающие его веревки упали. Он испустил вопль, потом еще один. Душераздирающие крики разнеслись по пещере и эхом прокатились по туннелям.

Зиндерманн в полной панике отшатнулся назад. Локен прыгнул вперед и попытался остановить возродившегося безумца.