Осколки памяти (СИ) - Ефремова Наталья Владимировна (книги онлайн полностью TXT) 📗
Это была ошибка Оливии. Вся последняя тирада, которую не стоило произносить.
Глаза Кристины опасно сузились, она закусила губу от злости, ее ноздри затрепетали, а пальцы сжались в кулаки.
– Мама, – металл в ее голосе резал уши, и Оливия содрогнулась. – Ты прекрасно знаешь, как его зовут и нечего делать вид, что у тебя проблемы с памятью. Ты столько времени потратила на то, чтобы собрать о нем информацию, что наверняка выучила наизусть не только имя. Разве не так? Твое отношение к Нику мне известно, поэтому не старайся лишний раз его демонстрировать, хорошо? Если тебя, конечно, это не затруднит.
– Но…
– Все, мама, мы поговорили, – Кристина встала, чтобы уйти, потому что после такого разговора о совместном ужине не могло быть и речи, но в дверях столкнулась с отцом, который, догадавшись о случившемся, поспешил вмешаться:
– Здравствуйте, мои дорогие! Простите ради Бога, задержался. Оливия, пожалуйста, скажи, что можно накрывать, я не буду переодеваться, только умоюсь. Дай мне пять минут. Малыш, можно тебя на пару слов?
Кристина втянула в себя воздух сквозь сжатые зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость. Вслед за отцом она вошла в его кабинет и приготовилась к обороне.
Мистер Риверс с явным облегчением сбросил пиджак и ослабил узел галстука. Словно давая ей время свыкнуться с новостью, он неторопливо вынимал из кейса документы и раскладывал их на столе.
Кристина стояла у двери и смотрела себе под ноги, кусая губы.
Эдвард Риверс вздохнул:
– Малыш, я вижу, мама успела тебе сообщить о наших планах.
Она кивнула.
О ваших планах. Ну да, конечно. А кто хотя бы раз принял в расчет мои планы?
Было понятно, что эту битву с родителями уже проиграла, и ей придется смириться, но в последний раз попробовать стоило.
– Папа, ты пойми… Я не могу сейчас уехать.
На этом все ее доводы странным образом закончились.
– Малыш, – мягко сказал мистер Риверс, взяв ее за подбородок и заставляя поднять голову, – я не знаю, что и в какой форме тебе сообщила мама, но и ты пойми меня, пожалуйста. Я не стал бы просить просто так, поверь. Мне не хочется ссориться с тобой, но эта поездка очень много для меня значит, очень. Она не просто повод встретиться на празднике. Я не преувеличу, если скажу, что от нее зависит будущее нашей семьи, а кроме того и… некоторые другие планы.
– Матримониальные? – в этом единственном слове, произнесенном не столько язвительно, как хотелось Кристине, сколько с горечью и презрением, выразился весь ее протест.
Эдвард Риверс удивленно поднял брови, а потом тихо рассмеялся:
– Что? Какие еще матримониальные планы?
Кристина похолодела: неужели она ошиблась, и сейчас ей придется выкручиваться из жутко нелепого положения, в которое она сама себя поставила?
– А-а-а! – воскликнул отец, избавляя ее от необходимости оправдываться. – Я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Неужели мама обмолвилась тебе о своих, как бы это назвать, надеждах?
Получив в ответ утвердительный кивок, он покачал головой.
– Да, Оливия немного торопит события.
Кристина молча наблюдала, как отец расхаживает по кабинету, сложив на груди руки. Выходит, она все-таки не ошиблась, и ей припасли потенциального жениха?
Словно в ответ на ее невысказанный вопрос, мистер Риверс начал объяснять:
– Алекс – прекрасный парень, толковый, эрудированный. Я знаю его с рождения. Он мог бы дать фору некоторым опытным юристам в нашей компании. Даже как-то странно, что за все эти годы у нас так и не нашелся повод вас познакомить.
Она скептически хмыкнула.
– Что касается маминой… ммм… идеи относительно вас с Алексом, то могу тебе сообщить, что она, увы, далеко не нова. Хотя, думаю, ты об этом догадываешься. Что поделать, мама беспокоиться о тебе и твоем будущем. Ты ведь совсем взрослая. Постарайся ее понять.
В кабинете раздался звук, похожий то ли на смех, то ли на всхлипывание.
– Во всяком случае, уверяю тебя, что вас обоих никто не собирается принуждать к общению того рода, на которое, возможно, надеется Оливия. Поэтому успокойся и не переживай так, договорились? Мы едем в Миннеаполис вовсе не для того, чтобы познакомить тебя с Алексом Гарднером, поверь мне.
Кристина кашлянула, прочищая горло, и спросила:
– Папа, тогда зачем там нужна я?
Эдвард Риверс остановился у книжного шкафа и засунул руки в карманы.
– Это сложный вопрос. Но ты же умница и все прекрасно поймешь, пусть не сейчас, когда в тебе говорят эмоции, а чуть позже. Мы с Гарднерами очень близки, у нас не просто дружеские, а, можно сказать, семейные отношения. И юбилей Роберта – это долгожданный повод наконец-то встретиться всем вместе. Не говоря уже о вопросах бизнеса.
Он вдруг заговорил немного по-другому, и Кристина тут же уловила перемену в его тоне:
– К тому же, ты ведь любишь путешествовать? Мы с мамой, к сожалению, знаем, как тебе скучно здесь жить. Вот и развеешься в Миннеаполисе, сменишь обстановку. Мне казалось, ты, наоборот, с радостью воспримешь эту новость. Уехать на две недели из Хиллвуда, по-моему, неплохая идея.
– Папа, да дело не в этом! – отчаянно воскликнула Кристина.
При чем здесь Хиллвуд? Она не знала, что сказать, как объяснить отцу, что расставание с Ником на такой чудовищно долгий срок будет для нее равносильно удару.
– Да, я знаю, что дело не в этом, – спокойно ответил мистер Риверс.
– Ты? Знаешь?
– Да, малыш. Думаю, не ошибусь, если скажу, что причина твоего протеста кроется в одном молодом человеке. Но мне кажется, нам с тобой не стоит сейчас это обсуждать. Я понимаю твои чувства, однако поверь, эта поездка очень и очень важна для всех нас, и для тебя в том числе. Если бы мистер Вуд знал подробности, он не возражал бы против твоего отсутствия и, как разумный человек, все бы понял верно. Поэтому я прошу тебя, поедем. И пожалуйста, не волнуйся: мы очень скоро вернемся назад. Уверен, ты сумеешь ему все объяснить. А теперь пойдем в столовую. Мы и так заставляем маму ждать и напрасно нервничать. Ну что, думаю, мы с тобой договорились?
Кристина только кивнула, не находя в себе сил что-либо возразить. Она боялась, что, если заговорит, то тут же расплачется.
Впервые необходимость расстаться с Ником, уехать от него куда-то далеко, пусть и на время, обрела для нее реальную угрозу. Понятно, что рано или поздно ей придется покинуть Хиллвуд, чтобы продолжить обучение, да и строительство пансионата однажды завершится. Но все это было в ее представлении «когда-то потом», далеко, а поэтому не страшно. И вот это «потом» наступило. И от внезапности и очевидности этого факта деться было некуда.
Она отказалась от ужина, и в этот раз родители не стали ни уговаривать ее, ни выяснять причину отсутствия аппетита: она и так была всем ясна.
Выйдя из кабинета отца, Кристина поднялась к себе в комнату на ватных ногах и сразу же взяла в руки телефон, но номер Ника набрала только с пятой попытки, каждый раз в последний момент нажимая отбой. Ей отчаянно хотелось рассказать ему, что ее вынуждают расстаться с ним, пусть и на время, но она не могла найти подходящих слов, чтобы все объяснить, а главное – убедить его, что она тоже должна поехать.
Телефонная трубка жгла ей ладонь, звонить было страшно, но она понимала, что эту новость лучше сообщить по телефону, чтобы не видеть лица Ника. Сейчас ей казалось это наилучшим выходом.
Наконец, она заставила себя выдержать недолгие гудки вызова. Ник взял трубку почти сразу:
– Кристи, привет! Как же я рад, что это ты!
К горлу подкатил ком, и она не сразу выдавила из себя первую фразу, но отступать было поздно.
– Привет.
– Постой, ты что, плачешь? Что случилось?
У нее действительно потекли слезы, как только она услышала его голос.
– Ник, мне надо сказать тебе одну вещь.
– Конечно, рассказывай, что произошло? Я слушаю.
И Кристина, то и дело всхлипывая и путаясь в словах, начала рассказывать. Как только она сообщила, что уезжает, в трубке раздался шум, словно что-то упало, потом он сменился непонятным скрежетом и шорохом, а потом все звуки разом стихли.
