Добыча золотого орла - Скэрроу Саймон (книги регистрация онлайн txt) 📗
– Итак, могу я предположить, что ты отдашь необходимые приказы?
Командующий Плавт гневно воззрился на грека, мечтая подвергнуть этого наглеца и выскочку страшным пыткам, которые рисовались сейчас в его воображении. От бесцеремонной дерзости вольноотпущенника перехватывало дыхание, но социальная пропасть, разделявшая сенатора и вольноотпущенника, который всего несколько лет назад был рабом Клавдия, стиралась тем простым фактом, что Нарцисс являлся самым близким и доверенным советником императора. И если император управлял Римом, то императором – и Плавт это знал – управлял вольноотпущенник. Только сейчас Нарцисс обрел соперника в лице интриганки Мессалины, юной жены Клавдия, но это лишь делало коварного грека еще более опасным.
– Приказы будут отданы.
– Большое спасибо, командующий.
Нарцисс вновь сосредоточился на очищенной от кожицы груше, лежавшей на серебряной тарелке, которую он держал на коленях: теперь грек старательно разрезал ее поблескивающим ножиком на аккуратные ломтики.
– Извести меня, когда все будет готово. Я подожду здесь.
Плавт, которого с души воротило от пребывания в одной палатке с вольноотпущенником, подхватил вьючные корзины, хлопнул Веспасиана по плечу и подтолкнул к выходу. Оказавшись в палатке писцов, вне пределов слышимости Нарцисса, Плавт негромко обратился к подчиненному:
– Тебе лучше вернуться к своему легиону. Третья когорта должна построиться без оружия, в одних туниках, и к ней надо приставить стражу.
– Почему, командир? Зачем подвергать их такому позору?
– Затем, чтобы они почувствовали стыд. Чтобы знали – если опозорилось подразделение, то это распространяется на каждого, вне зависимости от должности и звания. Это послужит хорошим примером для других когорт.
– Но, командир…
Вся эта немыслимая спешка с расследованием сбивала легата с толку, мешая сосредоточиться.
– Подумай о боевом духе солдат. Такое публичное унижение станет позором и для всего легиона, и все, чего мы добивались в ходе этой кампании по части сплоченности, гордости своим подразделением, пойдет псу под хвост.
Плавт остановился и повернулся к легату, подняв брови.
– Псу под хвост? Какое вульгарное выражение. Мне кажется, ты проводишь слишком много времени в обществе простолюдинов… Возможно, тебе стоило бы вернуться в Рим, пока ты не забыл, кем являешься.
– Я знаю, кем являюсь, – холодно ответил Веспасиан. – А также знаю, что правильно, а что нет. И говорю тебе: то, что мы тут устраиваем вместо настоящего расследования, это ошибка. Ничего хорошего из этого не выйдет… командир.
Плавт уставил на него взгляд.
– Сдается мне, легат, ты забыл, кем являешься. Я отдал тебе приказ. Отправляйся к себе в легион и подготовь все к слушанию. Как только я обговорю этот вопрос со своими писцами, сразу же прибуду в расположение твоего легиона, и мы немедленно приступим к делу. Если же к тому времени необходимые приготовления не будут завершены, я расширю рамки расследования и не ограничусь командирами твоей Третьей когорты. Я ясно выразился?
– Так точно, командир.
– Тогда исполняй.
Глава 18
Старший трибун Плиний набрал побольше воздуху и выкрикнул приказ:
– Центурионы, ко мне!
Перед штабными палатками Второго легиона ровными шеренгами стояли бойцы когорты Максимия. Уже стемнело, но их строй был хорошо виден благодаря колеблющемуся свету множества факелов, которые держали в поднятых над головами руках назначенные в конвой легионеры Первой когорты. В отличие от своих товарищей подчиненные Максимия были без оружия и даже без доспехов, в одних туниках. Весь лагерь уже знал: эти люди осуждены и скоро могут быть изгнаны из лагеря в наказание за то, что днем раньше не смогли удержать брод. Некоторые солдаты выглядели откровенно напуганными. «Что и неудивительно, – думал Катон, строевым шагом направляясь к старшему трибуну. – Это ведь и вправду страшно, оказаться без какого-либо укрытия от непогоды и без оружия, чтобы защититься от вражеских шаек, которые запросто могут соблазниться возможностью, ничем не рискуя, раздобыть несколько голов римских захватчиков. И ведь неизвестно, сколько это наказание продлится».
Катон встал рядом с другими центурионами, образовавшими шеренгу перед старшим трибуном. По обе стороны от них выстроился конвой.
– Шагом – марш! – скомандовал трибун, и группа направилась к входу в самый большой шатер. Полог его был отдернут и закреплен, и было видно, что изнутри шатер залит ярким светом укрепленных на стояках масляных ламп. Сквозь проем Катон заметил: рабочие столы писцов сдвинуты вместе, образуя длинный стол в задней части шатра, перед которым оставалось свободное пространство.
Еще несколько столов стояли сбоку, за ними уже сидели писцы, готовые вести протокол заседания.
Трибун Плиний под конвоем завел центурионов в шатер и жестом велел им выстроиться перед пустым столом. Конвоиры, держа ладони на рукоятях мечей, сформировали вторую шеренгу за их спинами. Писцы склонились над табличками, держа стило в руках, готовые начать свою работу. Все молча замерли в духоте шатра, ожидая появления членов трибунала. Катон, в первый раз оказавшийся в подобном положении, внутренне робел, но твердо решил никоим образам не выдавать своего страха. Вытянувшись в струнку, он смотрел прямо перед собой. Однако в ходе ожидания взгляд его скользнул по шеренге товарищей, и он заметил, что Феликс беспрерывно сжимает и разжимает кулаки. Неожиданно Феликс повернул голову, и их взгляды встретились. Катон слегка кивнул, указывая глазами на кулаки и взглянув в указанном направлении, Феликс явно удивился тому, что сжимает и разжимает пальцы, сам того не замечая. Он тут же прекратил нервные движения и благодарно подмигнул Катону, прежде чем снова устремил взгляд вперед. Что же до Катона, то ему полегчало оттого, что переживает в нынешних обстоятельствах не он один.
Откинулся боковой полог, и в шатер вошел префект лагеря. Он шагнул в сторону от входа и провозгласил:
– К прибытию высших командиров – встать, смирно!
Писцы встали из-за столов и вытянулись в струнку, точно так же, как подконвойные центурионы и стража. Легат и командующий, войдя в шатер, быстро направились к своим местам. Потом, после небольшой паузы, появился Нарцисс, усевшийся по другую сторону от командующего.
Как только он занял свое место, префект выкрикнул:
– Вольно!
Командующий Плавт, не мешкая, приступил к делу.
– Прежде чем начать слушания, я прошу занести в протокол то, что чрезвычайные обстоятельства делают невозможным проведение обычной, оговоренной уставом процедуры, поскольку расследование требуется завершить как можно скорее. В связи с этим я объявляю: приговоры будут вынесены сразу же по окончании заседания трибунала и безотлагательно, при первой возможности, приведены в исполнение.
Командиры Третьей когорты переглянулись, обеспокоенные столь серьезным нарушением их прав. Если бы слушания происходили в крепости или базовом лагере, они продолжались бы дольше, были тщательнее, и обвиняемые имели бы больше возможности для защиты. В полевых условиях допускалось некоторое упрощение процедуры, однако в данном случае ею фактически пренебрегали, что буквально ошеломило центурионов.
Прежде чем кто-то попытался возразить, командующий продолжил:
– Настоящее расследование имеет своей целью выяснить: соответствует ли исполнение своих обязанностей бойцами и командирами Третьей когорты высоким требованиям, предъявляемым к тем, кому оказана честь нести службу во имя императора Клавдия, а также сената и народа Рима. Суть рассматриваемого вопроса в том, что на августовские иды сего года командир когорты Гай Норбан Максимий не выполнил полученный им приказ; результатом пренебрежения долгом стало бегство пяти тысяч вражеских солдат. Кроме того, отдельным пунктом, согласно показаниям Максимия, центурион Люций Корнелий Макрон обвиняется в том, что не оказал должного отпора врагу, защищая остров посередине реки, и отступил, дав противнику возможность преодолеть переправу. После чего Третья когорта под началом помянутого выше Максимия, встретив противника на берегу реки, не проявила должной стойкости и упорства в отражении атаки. Тщательно ознакомившись с представленными мне материалами допросов, я составил мнение, что вся Третья когорта, и в первую очередь ее командный состав, разделяет вину за случившееся. Однако прежде, чем будет вынесено решение, я спрашиваю, желает ли кто-либо из командиров воспользоваться возможностью ответить на обвинения?
