Недотрога - Фритти Барбара (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Тогда почему мне никто не верит? – с отчаянием в голосе вскричала Алисия.
– Ты-то сам пытался убедить своих друзей или знакомых, что гибель Брайана была всего лишь несчастным случаем? – спросил у парня Гейб. – Вы же наверняка вели разговоры на эту тему.
– Да я пытался, только мне не больно кто поверил. Говорят, я защищаю Алисию, потому что работаю на нее.
– Но сейчас ты уже не работаешь. Что мешает тебе сделать еще одну попытку?
– Я сделаю! Обещаю! – клятвенно заверил его Кенни. – И вот еще что я хочу сказать тебе, Алисия. Я очень надеюсь, что ты вернешься на реку. Ты ведь была одним из лучших проводников на реке. Как и твой отец.
– Напрасно ты ушел от нас, Кенни, не поговорив со мной. Нас связывали не только деловые отношения: работодатель – работник. Мы ведь были друзьями! – Алисия вздохнула и повернулась к Гейбу. – Пошли!
Они уже были в дверях, когда Кенни снова окликнул ее:
– Подожди, Алисия!
– Ну, что там еще?
Кенни взглянул на свою подружку, словно ища у нее поддержки, а потом выпалил:
– Йен Палмер!
Алисия почувствовала неприятную пустоту в желудке.
– Он-то здесь при чем?
– Ему срочно нужны деньги, чтобы погасить свои карточные долги. Он в последние дни все пытался у кого-то перезанять. Не утверждаю, что твою машину повредил именно он. Но коль скоро ты спрашиваешь…
К горлу подкатила тошнота. Всю свою жизнь Алисия была для Йена старшей сестрой. Неужели он способен на такой отвратительный поступок по отношению к ней? Она шла к машине, потрясенная до глубины души. Молча уселась рядом с Гейбом, пристегнула ремень безопасности. И вдруг неожиданно вспомнила слова Келли о том, что ее тревожат слухи, будто бы брат снова взялся за старое и опять начал играть.
Гейб включил двигатель и искоса посмотрел на Алисию.
– Ничего не хочешь сказать мне об этом Йене Палмере?
– Это младший брат Келли. Я его тоже считала своим младшим братом. Но после гибели Брайана мы не разговариваем.
– Пока еще рано делать какие-то выводы. Кенни, вполне возможно, брякнул его имя просто так, чтобы отвести подозрения от себя.
– Ума не приложу, что думать!
– Тогда поехали домой. Там все и разложим по полочкам. Ну и видок у тебя! Краше в гроб кладут!
Да, вид у нее был ужасный. Алисия тупо уставилась на свое отражение в зеркале, висевшем на стене ванной комнаты в доме Роби. Волосы слиплись и неопрятными прядями болтались вокруг смертельно бледного лица. Да и свитер Келли был слишком велик и висел на ней мешком. Алисия достала из ящика расческу и машинально прошлась ею по волосам.
Вернувшись в комнату, она обнаружила, что Гейб колдует над плитой, а в кастрюле что-то скворчит.
– Кухаришь? – удивленно воскликнула она. – Вот уж не думала, что ты умеешь готовить.
– Да купил по пути несколько банок консервированного супа. А еще я отлично подрумяниваю сыр на гриле. Хочешь попробовать?
– Хочу, – не стала упираться Алисия, глянув на часы. Шел уже девятый час вечера. А из города она выехала где-то около трех. Целых пять часов прошло! – Мне надо срочно позвонить Джастину! – спохватилась она.
– Он уехал с Кейтом?
– Да. Кейт во дворе соорудил для мальчишек домик для игр. Настоящий двухэтажный дом, с лестницами, окнами, крохотными комнатками. Словом, там есть где разгуляться фантазии ребят.
– Я тоже в детстве мечтал соорудить себе на дереве нечто похожее. Но, ты не поверишь, где бы я ни жил, там и деревьев-то стоящих поблизости не было. В большом городе все не так, как здесь.
– Я даже не представляю себе, каково это жить в большом городе, – простодушно призналась Алисия. – Особенно ребенку. Кругом толпы людей, вой сирен, запруженные машинами улицы. Ужас!
– А музеи? Шикарные рестораны? Театры? Неужели тебе никогда не хотелось побывать там?
– Хотелось. Я и бывала. Но после всех этих театров и музеев я всегда с огромным удовольствием возвращалась к себе домой. – Алисия взгромоздилась на табурет возле стойки, за которой Гейб готовил закуски. – Мне нужно будет собраться с силами и разобрать вещи Роби, решить, что с ними делать. – Она немного помолчала. – Ты ничего не хочешь взять себе на память?
– Возможно. Но вначале реши, что ты хочешь оставить себе, а уж потом я разберусь со всем остальным. Насколько я могу судить по шкафам, одежды у Роби было немного. Ее вполне можно будет передать в какой-нибудь благотворительный фонд. Наверняка в вашем городе таковой имеется.
– Есть-есть, и мы обязательно отвезем туда все ненужное. Я и так уже затянула с этим делом. Просто боялась даже заходить сюда. Сама не знаю почему. Глупо, да?
– Вовсе нет. Просто это горе. Большое горе, Алисия. Только и всего.
Алисия вздохнула.
– Знаешь, я думала, мне будет очень тяжело, когда ты поселишься в доме Роби. Но, странное дело, сейчас мне стало намного легче. Это гораздо лучше, чем каждый день видеть пустой и заброшенный дом.
– Ты уже прочитала письмо Роби?
– Нет, еще не собралась с духом. Но я верю, что у Роби были веские причины поступить так, как он поступил. Раз он захотел, чтобы ты приехал сюда, так тому и быть. Я уважаю его волю.
Она обвела взглядом жилую комнату. Немного же вещей успел накопить ее брат за свою короткую жизнь. Мебель, по большей части, старая и уже изрядно потертая. Роби редко сидел дома, а потому обходился самым минимумом необходимых ему вещей. Пожалуй, лишь несколько из них представляли для него истинную ценность.
– Пластинки! – воскликнула Алисия и перевела взгляд на полку, заставленную старыми виниловыми дисками. Рядом стоял такой же древний стереопроигрыватель, на котором брат крутил свои диски. – Забирай их себе. Роби очень дорожил коллекцией. Он вообще любил старую музыку.
– Тогда лучше оставь их себе, как память о брате.
– Возможно, ты прав. А что скажешь о пригласительных билетах и открытках, посвященных бейсболу?
– Роби собирал такие открытки?
Алисия кивнула, невольно улыбнувшись почти мальчишеской радости, зазвеневшей в голосе Гейба.
– Да. И в его коллекции имеются очень редкие экземпляры. Ведь он начал собирать открытки, когда ему исполнилось семь лет. Они все стоят на полке в шкафу, что в спальне. Уверена, ты обнаружишь там кое-что ценное.
– Я обязательно взгляну на них.
– Что скажешь про его гитару?
– Разве ты не хочешь передать ее Джастину?
Алисия отрицательно покачала головой:
– Нет. У Джастина уже есть одна, подаренная ему отцом. И потом, если честно, то менее всего на свете я хочу, чтобы Джастин тоже стал музыкантом. Может, я скажу что-то не так, но мне совсем не по душе богемный стиль жизни. Я не хочу такой жизни для своего ребенка.
– Понимаю. Но и ты пойми Джастина. Он все равно станет проявлять интерес к тому, чем занимается его отец. Что вполне естественно.
Гейб принялся намазывать нарезанные ломти хлеба толстым слоем масла, что не укрылось от зорких глаз Алисии.
– Не в избытке ли калорий главный секрет твоих кулинарных шедевров? – шутливо подначила она, глядя на то, как он укладывает хлебцы на большую сковороду.
– Нет, секрет в том, что для своих сэндвичей я обычно использую два сорта сыра, – усмехнулся он в ответ.
– И такая еда тебя устраивает?
– Вполне. Всегда можно поджарить еще одну гренку, если нужно. Или просто отрезать кусок сыра.
– Сочувствую, что у тебя было такое суровое детство. Расскажи мне еще что-нибудь о тех годах.
– Да, собственно, и рассказывать нечего. Я рос себе и рос. А потом вырос и ушел прочь, не оглядываясь назад.
– Никогда? То есть я хотела сказать, ты никогда не оглядываешься на свою прожитую жизнь для того, чтобы что-то переоценить в ней, подумать над тем, а нельзя ли было сделать иначе?
Он бросил на нее тяжелый взгляд. От хорошего настроения не осталось и следа.
– Давай не будем больше о моем детстве, ладно?
– Я не только о детстве! Мне просто интересно, жалеешь ли ты о чем-нибудь.
