Любить запрещается - Картленд Барбара (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
Ария хотела выкрикнуть эти слова, но они прозвучали как тихий вздох.
– Не надо! Прошу вас, не надо!
Его страстность напугала се. С этим она никогда не сталкивалась – с мужчиной, как будто одержимым дьяволом, утратившим самообладание, движимым только нахлынувшим изнутри необузданным чувством.
Задыхаясь, она билась в его объятиях и тщетно упиралась руками в его грудь, отворачивая голову, чтобы избежать его губ, но в следующий миг снова оказывалась в их плену.
– Этого… этого вы хотели? – снова спросил он хриплым голосом, и на мгновение она увидела в его глазах огонь, такой же жгучий и страстный, как его поцелуи, которыми он покрывал ее лицо.
Сопротивляясь, Ария вдруг почувствовала, как слаба и беззащитна перед его силой. Она была напугана до такой степени, что, казалось, голос застрял в горле, и только трепетала, потому что ее противником был мужчина, лишенный лоска цивилизованности, дикий и примитивный в своих желаниях.
– Пощадите… – услышала она свой голос.
И вдруг ее губы оказались свободными, а он оттолкнул ее так же грубо, как только что прижимал к себе.
Девушка откинулась на спинку дивана. Затем, наклонившись, чтобы поправить платье, запуталась в длинном подоле и медленно осела на пол в волнах пенящегося вокруг тюля.
Не оглядываясь, Дарт Гурон уже шагал прочь от нее. Ария услышала собственное испуганное всхлипывание; глядя, как он удаляется, исчезая в темноте, она почувствовала, как по щекам покатились слезы ужаса, который она не могла бы объяснить даже самой себе.
Глава XI
Ария тайком пробралась по задней лестнице к себе в спальню. Заперев дверь, она стояла и дрожала. Откуда-то издалека лилась мелодичная музыка, а снаружи доносились звуки отъезжающих и подъезжающих к дому автомобилей, голоса и случайные взрывы смеха.
Она ощутила, что холодна как льдышка, а руки замерзли так, что, держась за спинку стула, ее пальцы почти не чувствовали ткани.
Через несколько мгновений девушка села, как будто ноги ее не держали. В зеркале на туалетном столике мелькнуло ее отражение: очень бледные щеки и очень яркий рот, но не от губной помады, а от грубости, с которой ее целовали. В темной глубине ее глаз затаился ужас.
В течение долгого времени Ария пристально смотрела на себя, а затем с тихим стоном спрятала лицо в ладонях. Неужели все это случилось с ней? С ней, которая всю жизнь не только боялась, но и испытывала отвращение к любому проявлению необузданной страсти.
Ей казалось, что его руки все еще обнимают ее, а его губы с какой-то тигриной жестокостью осыпают ее лицо жгучими поцелуями, а она тщетно пытается оттолкнуть его.
«Почему я не закричала?» – подумала она и вспомнила, как звук застрял у нее в горле, когда он покрывал ее бешеными, неистовыми поцелуями.
Ее знобило, хотя глаза были сухими и в них не было ни слезинки. Она даже не испытывала гнева, а только как-то странно оцепенела, ошеломленная тем, что с ней такое могло произойти.
Спустя много времени, в течение которого нежная мелодия как бы переплеталась с ее мыслями, преследуя и дразня своей сладостью, Ария встала и начала медленно снимать великолепное платье из зеленого тюля, одолженное ей леди Гранией.
Какая-то практичная и бережливая часть сознания говорила ей, что платье должно остаться чистым; ведь случись ей испортить его, она не сможет его купить. Как ни странно, на нем не было никаких следов насилия, которому она подверглась.
Ее ноги и бедра саднили от грубости, с которой он швырнул ее на диван, но платье осталось невредимым, и на его сверкающей и переливающейся поверхности, кажется, не было ни единого пятнышка.
Что же делать? Медленно, как бы борясь с собой, она пришла к выводу, что должна уехать. Здесь ей нельзя оставаться даже на то время, что Дарт Гурон пробудет в Англии, ибо эта вспышка насилия непреодолимой преградой встала между ними.
Вспомнив, как ее губы были у него в плену, чувствуя, как на ее лице и шее горят следы его поцелуев, Ария поняла, что не сможет оказаться лицом к лицу с ним. Но в то же время гордая и решительная часть ее натуры восставала против самой мысли о том, что она может показаться трусихой.
Может ли она бежать от того, на что согласилась обдуманно, от решения, которое приняла, зная о возможных неприятных последствиях? Но того, что случилось, она и в дурном сне не могла бы представить.
Что такого она сделала, что можно так с ней обращаться? Что такого она могла сделать, чтобы подвергнуться такому оскорблению не только как личность, но и как женщина?
Прошло немало времени, прежде чем она осознала, что оркестр уже больше не играет и музыка смолкла. Машин за окном тоже не слышно. Осталась только тишина – тишина тихой, ласковой ночи.
Ария поднялась и подошла к окну. А что если сбежать? Она ощутила почти непреодолимое желание покинуть этот дом сейчас же, пока все спят, не оставив ни записки, ни адреса, – просто исчезнуть. Пока она раздумывала, сможет ли это сделать, к ней пришло убеждение, что, куда бы она ни уехала, где бы ни пыталась спрятаться, он все равно отыщет ее, если захочет.
Ее вновь охватила дрожь. «Почему я приписываю ему такое всемогущество?» – спрашивала разумная часть ее сознания. Но инстинкт оказался сильнее разума: если она нужна ему, он ее отыщет.
– Он просто использует меня, – сказала она в ночь.
Но эти слова даже ей самой не показались убедительными. Стоя и глядя, как лунный свет своим волшебным прикосновением сделал тени глубокими и зловещими и превратил сады и луга в сказочную страну, она услышала, как из двери слева от ее окна кто-то вышел.
С непокрытой головой, засунув руки в карманы, он медленно шел по газону перед домом. Ария догадалась, что он пребывает в глубоком раздумье. Медленно, но, как ей показалось, с какой-то целеустремленностью в каждом движении он пересек лужайку, пока огромный барьер из кустов не преградил ему путь.
Как ей хотелось, чтобы у нее хватило решимости и сил задернуть шторы и не смотреть в окно! Однако что-то более сильное, чем это желание, приковало ее внимание, не давая ей оторвать от него взгляда.
Он стоял так неподвижно, что его можно было с легкостью принять за статую. О чем он думал? Когда он откинул назад голову, Ария почувствовала уверенность, что он смотрит на ее окно. Но как можно быть уверенной в том, что является лишь фантазией, навеянной ее страхом перед ним?
Ария чувствовала, что не сможет заснуть, и когда все же легла в постель, оставила окно незашторенным и смотрела, как постепенно тает лунный свет, пока не наступил рассвет, так неуловимо, что она не заметила, когда это произошло.
Только тогда она поняла, что все эти часы, когда должна была спать, она слушала-слушала, ожидая возвращения с его одинокой прогулки.
Она, должно быть, заснула часа за два до того, как ее разбудили. Когда горничная постучала, она вздрогнула и проснулась, увидев, что в окно льется солнечный свет и комната купается в золотистой дымке.
– Сегодня я дала вам поспать немного подольше, мисс, – сказала девушка, ставя рядом с ней утренний чай. – Я решила, что после вчерашней вечеринки вы очень устали. Было уже три часа, когда музыканты стали собирать инструменты.
– Так поздно? – рассеянно спросила Ария.
– В самом деле, мисс! Надеюсь, вы хорошо повеселились. Все говорят, что вы были там самая красивая.
В голосе девушки слышалось неподдельное восхищение, и Ария выдавила из себя улыбку.
– Спасибо, – ласково сказала она, и молоденькая горничная улыбнулась ей в ответ.
– Мы все вас поздравляем, мисс, – сказала она и, как бы устыдившись своих слов, заторопилась из спальни, не дожидаясь ответа.
«Мне пригодятся их добрые пожелания», – подумала Ария, медленно выбираясь из постели, и вспомнила, что так и не решила, ехать или нет. При мысли о том, что в это утро она увидит Дарта Гурона, ее сердце учащенно забилось и перехватило дыхание.
