Прокаженная - Мнишек Гелена (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗

— Но почему? Где он еще найдет такую партию? Имя? Приданое?

— Нет уж, извини! Уж кто-то, а Вальдемар может позволить себе выбрать жену, не оглядываясь на приданое и партию! А что до имен — их у нас у самих хватает!

— Но что он имеет против Мелании? Красавица, образование получила за границей, une fil le trиs gentille! [50]

— Должно быть, он смотрит куда-нибудь в другую сторону. Я не сомневаюсь, что она обладает множеством достоинств… но она не в его вкусе.

— Папа, вы должны на него повлиять!

— О нет, от меня этого не жди! Благодаря таким вот идеям мы с твоей матерью были несчастны всю жизнь. Нет уж, пусть никто не повторяет наших ошибок!

— Вздор! — фыркнула пани Идалия. — На что это только похоже! Мелания ради него отвергла великолепную партию, а он изволит капризничать. Будет жалеть потом, когда ее уговорит кто-нибудь другой, а она девушка гордая, так и произойдет!

И баронесса покинула кабинет.

— Пан Мачей, глядя ей вслед, прошептал:

— Значит, то, что мы с Габриэлой были несчастливы — вздор! Вздор, что убить или покарать любовь — преступление! Взор, что дорогу к счастью нужно выбирать самому. Все вздор! А где же тогда истина?

И он склонил голову на грудь.

XXII

На другой день пан Мачей предался необычайно серьезным размышлениям. Он давно уже замечал в поведении Вальдемара перемены. Пани Идалия, правда, считала, что виной всему графиня Мелания, и Вальдемар просто шутит, как у него в обычае, не желая признаться, что влюблен в Барскую…

Однако пан Мачей подобному не верил. Он один заметил происходившую в Вальдемаре внутреннюю борьбу. Зная натуру внука и его порывистость, пан Мачей серьезно опасался за его будущее. С проницательностью старого человека он предвидел нечто, пугающее его. За время долгого отсутствия Вальдемара страхи приугасли, но теперь возродились вновь.

После крайне деликатной беседы с внуком пан Мачей испугался своих подозрений. Он пытался инстинктивно защититься от них; любимый внук удручал его, невысказанные слова были у обоих на устах, но они оба пока что не могли и не хотели объясниться начистоту. Пана Мачея это крайне мучило, но он не упрекал внука ни словом; не вспомнил даже, что завтра именины Стефы, о чем месяц назад не преминул бы сказать.

Впервые в жизни отъезд внука обрадовал старика; пан Мачей провел бессонную ночь, а утром встал с головной болью, в полном расстройстве чувств. В десять утра он попросил лакея пригласить к нему Стефу.

Она вошла, печальная, глаза ее были заплаканы. Белое простое платьице делало ее бледнее обычного, только глаза из-за переполнявших их слез неестественно блестели. Она сердечно поцеловала руку пана Мачея. Обняв ее, старик усадил девушку напротив.

— Почему ты плакала, дитя мое? — спросил он, не выпуская ее руки.

Стефа прикусила губы и быстро-быстро заморгала — слезы вновь навернулись ей на глаза.

— Почему ты плакала?

— Потому что мне грустно… — тихо ответила она. — Раньше этот день я всегда проводили дома…

— И больше никаких поводов для слез?

Стефа бросила на него быстрый взгляд:

— Никаких!

Пан Мачей выпустил ее руку и бессильно опустился в кресло. Ее восклицание выдало Стефу с головой. Проницательный старик понял, что, кроме тоски по дому, есть еще что-то, о чем она не хочет упоминать. Глядя на нее, он шептал:

— Стеня… вторая Стеня…

— Кто? — порывисто спросила девушка.

Пан Мачей сказал:

— Ты ее не знала, дитя мое. Была когда-то Стеня, похожая на тебя… но это было так давно…

Стефа вспомнила рассказанную Вальдемаром историю и, охваченная сочувствием, опустила глаза.

Пан Мачей взял со столика оправленную в замшу коробочку, открыл ее и приподнял с белой бархатистой обивки миниатюру в форме большого медальона, с необычайным изяществом выполненную эмалью на золоте.

Миниатюра изображала молодого человека в мундире польских улан, с орденской звездой и крестом Виртути Милитари на груди. Показав ее Стефе, пан Мачей взволнованно сказал.

— Вот мое изображение в те времена, когда я был гораздо счастливее… любил такую, как ты, Стеню, думал, что мне принадлежат и она, и весь мир… Но молодость пролетела. Что с тобой, дитя мое?

Стефа, едва бросив взгляд на портрет, вздрогнула:

— Я это где-то уже видела!

Старик внимательно посмотрел на нее:

— Эту вот миниатюру? Где ты могла ее видеть? Ты ошиблась, деточка! А может… Идалька тебе показала?

— Нет… Но я, несомненно, видела этот портрет!

— Может, в каком-нибудь старом-престаром журнале? Вполне возможно. Когда-то я вызывал некоторый интерес у господ редакторов.

— Быть может, — сказала Стефа без особого убеждения.

Пан Мачей подал ей миниатюру:

— Это тебе мой подарок на именины. Мне показалось, ты не откажешься от портрета, изображающего в молодые годы человека, который так к тебе расположен.

— Большое вам спасибо, — сказала Стефа. — Это для меня лучший подарок. Но заслужила ли я? Это ведь ценная семейная реликвия.

— У меня их было несколько. Я роздал их членам семьи, и оставил одну для тебя, последнюю… Ты так похожа на мою Стеню… Когда-нибудь я тебе покажу и ее портрет… он у меня один-единственный, реликвия моя…

Явно взволнованный, старик погладил Стефу по голове и сказал удивительно мягко:

— Не грусти, детка. Сегодня твой праздник, не плачь и будь счастлива. Ты такая еще молодая…

Вернувшись к себе, Стефа разглядывала миниатюру, охваченная непонятными ей самой чувствами. Смутные воспоминания связывали этот портрет с ее ранним детством. Лицо молодого улана напоминало Вальдемара, только одежда и прическа были другими.

Стараясь вспомнить, где она могла видеть медальной, Стефа не сводила с него глаз. Сходство юного офицера с Вальдемаром было поразительным, и Стефа шепнула:

— Что же он не едет? Почему он вчера уехал так быстро, почему он так изменился?

Она пыталась быть веселой — и не могла, боясь признаться самой себе, что отъезд Вальдемара перед самыми ее именинами крайне ее обидел. Но перестать думать о нем она не в состоянии.

Перед обедом Люция уговорила ее пройтись. Они отправились в лес. Стефа вспомнила майскую встречу с Вальдемаром, его язвительные шуточки. Вспомнила свой гнев, резкие ответы и неприязнь, которую она тогда питала к злоязычному магнату. В то время она боялась его, он вызывал в ней панический страх, но и привлекал. И теперь она сердилась на себя за то, что думает о нем постоянно, неважно, хорошо или плохо, но думает всегда и везде…

Теперь чувства ее изменились: страх перед ним не исчез, даже усилился, но уже по другим причинам. Она боялась признаться в своих новых чувствах к Вальдемару.

Видя ее задумчивость, Люция отбежала в сторону. Ее юная головка трещала от домыслов, которыми ей было не с кем поделиться — матери она побаивалась, а с дедушкой говорить не хотела.

Свои подозрения она держала втайне, боясь ошибиться. От ее внимания не ускользнуло, что отношение Вальдемара к Стефе вдруг резко переменилось. Впрочем, они сами изменились, и Вальдемар, и Стефа. Стефа не была так безоглядно весела, как раньше. Люцию это озадачивало…

Так, погруженные в свои мысли, они оказались на лесной дороге. Люция шла быстро и вскоре обогнала Стефу. Внезапно, выйдя на поворот, она остановилась в удивлении. Увидела четверку гнедых, узнала в них глембовическую упряжку и моментально спряталась за деревья. Она догадалась, что Вальдемар помнил об именинах Стефы и ехал сюда главным образом из-за нее; теперь Люция хотела подсмотреть их встречу.

Стефа не заметила маневров девочки, но, не видя ее рядом, громко позвала. Люция не ответила. Тем временем совсем близко раздался стук копыт, и из-за поворота показались прекрасно знакомые Стефе каурые арабские кони. «Американкой» правил сам Вальдемар, кучер сидел сзади.

Стефа вспыхнула, остановилась, как вкопанная, собрав всю силу воли, чтобы заставить себя быть спокойной. Вальдемар уже заметил ее. Он резко остановил коней и приподнял шляпу. Спрыгнув на землю, он сказал кучеру: