Три сердца, три льва - Андерсон Пол Уильям (читаем книги TXT) 📗
Другое дело, если бы у нее было время. Она успела бы вызвать кого-то или… что более вероятно… бросила бы против Хольгера Мощь, против которой он был бы бессилен. До сего времени ему везло больше, чем он того заслуживал. Но он отдавал себе отчет в том, что из лап самых сильных ее союзников он бы, конечно, не выбрался. Только святой мог бы совладать с силами Тьмы, а до святости ему было ох как далеко.
Поэтому он должен был спешить.
Карау помолчал и сказал:
— Как пожелаешь, друг.
Хуги пожал плечами и двинулся вперед. Туннель, изгибаясь, пошел вверх, потом — вниз и снова вверх, ход отчаянно петлял, и становился то шире, то уже. Их осторожные шаги гремели, как колокол: «Мы здесь, тролль, мы здесь, тролль!»
Коридор стал таким узким, что они едва протискивались между каменными стенами. Впереди шел Хуги, за ним — Хольгер, потом — царил непроницаемый мрак, подкрашенный красным огнем факела. За спиной Хольгера Карау тихо сказал:
— Тягчайшим грехом ляжет на меня то, что позволил я такой прекрасной деве оказаться в этом зловещем месте. Бог мне этого не простит.
— Но я прощу, — отозвалась Алианора.
Сарацин засмеялся.
— О! Этого достаточно! И правда, моя госпожа, зачем нужны солнце или звезды, или луна, если рядом находишься ты?
— Прошу тебя, молчи. Мы слишком шумим.
— Что ж, я буду восклицать мысленно. Я буду славить красоту, прелесть, нежность и доброту, славить Алианору!
— О Карау…
Хольгер до боли закусил губу.
— Тихо там, сзади, — прошипел Хуги. — К самому логову приближаемся.
Лаз оборвался. Они очутились в огромном зале, таком огромном, что его потолок и противоположная сторона терялись во тьме. Пол устилал толстый слой веток, листвы, полусгнившей соломы и костей.
Над всем этим витал сладковатый запах смерти.
— Теперь тихо! — приказал Хуги. — Мне тут не нравится. Мы должны пройти это место тихо, на цыпочках. Выход, наверное, с той стороны.
Мусор трещал под ногами. Хольгер, спотыкаясь, брел по рыхлому ковру. Он ушиб ногу о пень. Ветка царапнула его щеку, метя в глаза. Под подошвами рассыпался человеческий позвоночник с остатками ребер. Лошади проваливались и негодующе фыркали.
Факел ярко вспыхнул. И в этот самый миг Хольгер всей кожей почувствовал ледяное дуновение.
— Мы не так далеко от выхода, — прошептал Хуги и вскрикнул: — Ай!
— Ай… — ответило эхо. — А-а-й… Из-под кучи сухой листвы выбирался тролль. Алианора взвизгнула. Хольгер успел подумать, что впервые услышал в ее голосе настоящий страх.
— Боже, храни нас! — пробормотал Карау.
Хуги согнулся и зарычал. Хольгер уронил меч, наклонился, поднял его и вновь уронил: ладони стали скользкими от пота.
Тролль, волоча ноги, брел к ним. Он был ростом метра два с половиной, если не больше: он сильно сутулился, его руки свисали до земли. Безволосая зеленая кожа висела складками, как будто была ему велика. Узкая трещина рта, висящий, как хобот, нос, черные дыры глаз.
— Хо-о-о!.. — Тролль улыбнулся улыбкой идиота и протянул руки к Карау. Тот вскрикнул и ударил саблей. Из раны вырвался дым. Но дебильная усмешка не покинула лица тролля. Он потянулся к сарацину другой рукой. Хольгер поднял меч и бросился в атаку.
Тролль размахнулся и ударил. Удар пришелся по щиту, он треснул, а датчанин полетел в груду сухой листвы. Несколько секунд он лежал без движения, переводя дыхание. Лошадь Карау обезумела от ужаса и с диким ржанием стояла на задних ногах. Алианора повисла на ней. Он увидел это прежде, чем вскочил на ноги. Потом он перевел взгляд на Карау.
Сарацин буквально танцевал на груде веток, служивших троллю постелью. Каким-то невероятным образом он умудрялся сохранять равновесие, и при этом его сабля не знала отдыха. Он нырял, отскакивал, уклонялся от неуклюжих ударов чудовища. Свистела сталь, и улыбка сверкала на темном лице. Каждый его удар оставлял на теле тролля ужасную рану. Но тролль только хрюкал в ответ. Карау целил по правой руке повыше запястья. В конце концов ему удалось отсечь кисть.
Он радостно рассмеялся.
— Одна есть! Посвети нам немного, Хуги!
Карлик воткнул факел в какую-то рогатку и бросился на помощь Алианоре. Папиллон кружил вокруг, выжидая удобный для нападения момент.
И он дождался. Тролль замахнулся на Карау левой рукой, и жеребец напал на него сзади. Копыта ударили в широкую спину, как в бубен. Тролль упал ничком, а Папиллон, не теряя времени, поднялся во весь свой устрашающий рост и обрушился вниз.
Череп тролля разлетелся вдребезги.
— О небо! — Карау перекрестился и, повернувшись к Хольгеру, весело сказал: — Все было не так уж плохо, а?
Хольгер взглянул на свой треснувший щит.
— Великолепно, — ответил он уныло. — Только я не особенно отличился.
Кобылу продолжала бить крупная дрожь, но она уже успокоилась настолько, что позволила Алианоре обнять ее за шею.
— Ну вот! А теперь поскорее уберемся отсюда, — подал голос Хуги. — А то у меня нос прямо наливается от этого смрада.
Хольгер кивнул.
— Выход где-то… О Боже!..
Отрубленная кисть тролля бежала по полу как огромный зеленый паук. Сначала по листьям потом по пню, цепляясь за кору ногтями, а потом по ветке — прямо к перерубленному запястью. Достигнув его, она мгновенно приросла на место Осколки черепа тролля катились по земле и соединялись в целое. Чудовище поднялось на ноги и вновь оскалило рот в жуткой усмешке. Пламя красными бликами заиграло на ужасных клыках.
Тролль пошел на Хольгера. Больше всего датчанину хотелось повернуться и пуститься наутек. Но бежать было некуда. Он в сердцах сплюнул и поднял меч. Когда тролль потянулся к нему, он ударил, вложив в удар всю свою силу.
Стальное лезвие зазвенело о твердую, как дуб, руку. Удар. Еще удар! Фонтаном била зеленая дымящаяся кровь. Казалось, меч раскалился и светится в темноте. Еще удар — и рука тролля была перерублена. Она отлетела в сторону, покатилась по ковру из листьев и тяжело поползла обратно.
Карау атаковал тролля справа. Его сабля ударила чудовище по груди и срезала целый пласт кожи. Кожа шмякнулась на землю и тут же с хлопающим звуком стала перемещаться к хозяину. Папиллон опять встал на дыбы и ударом передних копыт снес троллю половину лица. Челюсти упали ему под ноги и, подпрыгнув, сомкнулись на бабке. Жеребец громко заржал и стал кататься по земле, пытаясь избавиться от кошмарного врага, Карау не удалось уйти от очередного удара уцелевшей руки тролля — он пришелся по панцирю на животе. Сарацин отлетел на несколько метров, упал и не встал больше.
«Его действительно невозможно убить! — подущал Хольгер. — Ничего не скажешь, славное место для того, чтобы попрощаться с жизнью».
— Беги, Алианора! — крикнул он.
— Нет, — она подхватила факел и подбежала к обезумевшему Папиллону. — Спокойно! — крикнула она. — Я тебе помогу!
Тролль сгреб с земли свою левую руку и приставил ее на место. Он ухмылялся, казалось, даже уцелевшей половиной лица. Хольгер рубил мечом снова и снова, но самые глубокие раны затягивались мгновенно. Он отступил. Оглянулся на Алианору. Она опустилась на колени возле ноги Папиллона, пытаясь разжать мертвую хватку челюстей.
Случайно она приблизила факел к этому живому капкану. Челюсти разжались и упали на землю. Она испуганно вскочила.
— Хо-о-о, — произнес тролль. Он отвернулся от Хольгера, подошел к лежащим в мусоре челюстям и приставил их к лицу. Повернувшись, чтобы атаковать датчанина, он громко щелкнул зубами.
Алианора, закричав, ударила тролля факелом по спине. Монстр взревел и упал на четвереньки. На спине дымилась черная незаживающая полоса.
Хольгер понял, что делать.
— Огня! — крикнул он. — Разожги огонь! Мы сожжем его!
Алианора бросила факел на кучу соломы. Миг — и столб пламени поднялся к потолку. Едкий дым разъедал глаза, свербило в носу… «Но это чистый дым, — подумал Хольгер, — и чистый огонь, выжигающий смрад из могилы».
Он почувствовал прилив сил. Отрубленная кисть тролля пролетела почти полпещеры. Алианора схватила ее с пола. Кисть корчилась, пальцы извивались, как зеленые черви, пытаясь освободиться. Алианора швырнула ее в огонь. Кисть забилась в пламени. Ей удалось выкатиться из огня. Но, обугленная, она сжалась и замерла. Язык пламени лизнул ее — и все было кончено.
