Попадать, так с музыкой - Гуткин Михаил Львович (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗

— Вася, я тетрадку отдала капитану Трофимову, а мне нужно еще кое-что записать. Дай пару листиков.

— Вот тебе листики и карандаш. Пиши, но потом сразу отдай мне.

— Отдам, не беспокойся.

Я набросала мысли по поводу объемной бомбы — все равно технологию ученые придумают сами. Тут, в отличие от атомной бомбы, важна идея.

Закончив записывать, я позвонила по телефону, оставленному мне Трофимовым. В течение нескольких минут его нашли.

— Товарищ капитан, мне нужно будет встретиться со специалистом по электронным лампам и полупроводникам. Лучше всего, если это будет ученый из Московского энергетического института (МЭИ). Еще одна встреча нужна со специалистом из НИИ, который занимается боеприпасами. И наконец, очень хотелось бы поговорить со специалистами по гриму. Такие наверняка есть в нашем наркомате. Все записали? Спасибо. Когда ожидать от вас ответа? Завтра? Отлично! С 9.00 у телефона. А теперь еще личная просьба. Я хотела бы сегодня вечером попасть на выступление гроссмейстера Смыслова в клубе «Динамо».

— Да, я в курсе. К 17.00 к вам подойдет товарищ, которого вы можете называть Борис Самойлович. Он все организует.

— Большое спасибо, товарищ майор, до свидания… Ну вот, Васенька. На ближайшие пару дней работа у нас будет. А сегодня вечером, извини, тебе придется немного поскучать. Такой шанс, как лекция будущего чемпиона мира по шахматам, я упустить не могу. Хочешь — пойдем вместе.

— Нет уж. Я боюсь там уснуть и захрапеть. Лучше посижу дома. Ты у нас шахматистка — тебе там и сидеть. Кстати, про работу. Работа будет не у нас, а у тебя.

— Почему? А ты как?

— Во-первых, я совсем не знаю Москву, и все равно понадобится провожатый. А во-вторых, меня предупредили, что для меня тут тоже есть важная работа. Так что я без дела не останусь.

— Так кто же будет меня, хрупкую и беззащитную девушку, сопровождать?

— Думаю, что Трофимов и будет. Кстати, насчет беззащитности. Ты на всякий случай предупреди капитана, что носишь с собой пистолет. Он московские порядки лучше знает. Как скажет, так и сделаешь.

— Поняла, будет исполнено. А теперь, пока до 17 часов есть время, пора проверить местную спальню.

— На это всегда готов!

К пяти часам я была уже в норме и ждала. Раздался звонок в дверь. За дверью стоял невысокий румяный мужичок с характерным носом, в очках.

— Здравствуйте, товарищ Северова. Я Борис Самойлович. Вы готовы?

— Здравствуйте, Борис Самойлович. Можем идти. А этот клуб далеко?

Борис Самойлович улыбнулся:

— Да, далековато. Придется идти минут десять.

— Так это совсем рядом!

— Конечно. Наш клуб находится на Петровке. Спустимся вниз и направо.

Глава 25

Немного подумав, я оставила пистолет мужу и вышла за моим гидом. По дороге мы разговорились. Оказалось, что Борис Самойлович имеет вторую категорию [24] по шахматам и хотел бы играть на первую, но дела не позволяют. Для него поручение меня сопровождать оказалось очень ко времени, так как крайне редко удается совмещать работу и шахматы. Тут я обнаглела и сказала, что хотела бы не только послушать лекцию, но и принять участие в сеансе одновременной игры. Когда еще выпадет случай сыграть против гроссмейстера. Услышав эти слова, Борис Самойлович немного скис.

— Видите ли, товарищ Северова, в такие сеансы обычно записывают только квалифицированных игроков, которые предъявляют свою квалификационную книжку.

— Борис Самойлович, но я же здесь в командировке. Единственная книжка, которую я вожу с собой, — это книжка Ботвинника о матч-реванше Алехина с Эйве.

Эти слова немного удивили моего спутника, и, подумав, он сказал:

— Хорошо, попробую вас записать шахматисткой третьей категории.

— Большое спасибо. Постараюсь своей игрой вас не разочаровать.

Мы как раз подошли к невысокому и длинному зданию. Борис Самойлович показал на входе свое удостоверение. Контролер даже вытянулся. Интересно, в каком звании этот Борис Самойлович? Мы прошли в фойе. Там уже было много народу, причем, как оказалось, моего спутника тут знали. То один, то другой подходили и здоровались. Кое-кто намекал, что с такой симпатичной спутницей надо идти в ресторан, а не в шахматный клуб. На это Борис Самойлович отвечал, что я не просто спутница, а коллега по работе, которая ресторанам предпочитает шахматы. Про его место работы, кажется, тоже все знали, так как шуточки тут же прекращались. В одном углу я заметила лоток с литературой и потащила своего спутника туда. Вот где глаза разбежались. Тут и бюллетени последних соревнований, и журнал «Шахматы в СССР», и книжки, которые в мое время давно стали библиографической редкостью. При этом самое обидное было то, что при полной доступности книг и журналов и при наличии у меня денег я не могла ничего здесь купить — куда потом девать эти покупки? В конце концов, не удержалась и купила сборник Одиннадцатого Всесоюзного шахматного первенства под редакцией моего любимого Ботвинника. Решила, что оставлю эту книжку на квартире. Может, еще когда-нибудь вернусь и снова смогу ее почитать.

Потом я заметила в другом углу небольшую толпу. Оказалось, что именно здесь записывают желающих принять участие в сеансе. Я отыскала взглядом Бориса Самойловича. Он кивнул мне, и я поняла, что уже записана. Тут все зашумели, и нас пригласили заходить в зал. Пришел гроссмейстер. Я в своем времени как-то видела Смыслова на соревнованиях. Он уже был дряхлым полуслепым дедушкой, которого водили под ручку. А тут высокий красивый рыжий молодой человек. Я сообразила, что сейчас он примерно мой ровесник. Говорил Смыслов бодро и с юмором. Рассказал о нескольких интересных моментах соревнования, не обошел вниманием партию Ботвинника с Кересом, которая полтора месяца назад помогла мне сориентироваться во времени. Потом подробно разобрал свою партию с гроссмейстером Лилиенталем, которую выиграл красивым заключительным тактическим ударом. После выступления сделали небольшой перерыв.

Народ вышел из зала, а в фойе уже расставлены пятнадцать столиков с шахматами, и организатор строго по списку рассаживает участников. Я оказалась единственной женщиной. К тому же, подсмотрев список, я увидела, что половина участников имеет вторую или даже первую категорию. Да, гроссмейстеру придется туго. А от меня он получит еще одну небольшую гадость. В свое время я в книжке гроссмейстера Котова прочитала, как правильно играть в сеансе, чтобы выиграть. Секрет оказался очень простым. Сеансер должен ходить по кругу, последовательно подходя к каждой доске. Так вот за каждый подход нужно делать ровно один ход, даже если следующая пара ходов вполне очевидна. И дебют выбирать такой, в котором мало форсированных вариантов. Часа через полтора после начала сеанса гроссмейстер устанет и начнет делать ошибки. Тут его и надо ловить.

Интересно только, а сейчас этот секрет уже известен или нет? Впрочем, скоро узнаю.

Организатор на всякий случай быстро проговорил правила игры в сеансе, и Смыслов сделал первый ход. Все затихли над своими досками. Я выбрала староиндийскую защиту, так как точно знала, что для сеансеров это один из наиболее неприятных дебютов — меньше всего шансов поймать противника в какую-нибудь быструю ловушку. Нужно аккуратно маневрировать, что в условиях сеанса не так-то просто. Через несколько кругов гроссмейстер кинул на меня испытующий взгляд. Он пошел на знакомый для меня вариант, в котором может получить сюрприз. Я, правда, несколько запоздало сообразила, что к партии со мной Смыслов будет относиться внимательнее, чем к другим, так как проиграть женщине гроссмейстеру всегда не очень приятно. Ну что же, так будет даже интереснее. За всеми этими мыслями я не забывала вспоминать теорию, аккуратно считать варианты и делать ровно по одному ходу за круг. Еще ходов (то есть кругов) через десять позиция усложнилась, и тут я неожиданно для сеансера пожертвовала фигуру. На самом деле жертва была временная, что гроссмейстер понял почти сразу. Он также увидел, что в результате выигрывает качество. Пока это ему было достаточно, и фигуру Смыслов взял. Вроде бы все хорошо, вот только через несколько ходов гроссмейстер увидел, что в лишнем качестве мало радости, так как позиция у него стала очень подозрительной. Он этого явно не ожидал и задумался. Но правила сеанса довольно жесткие — долго думать над одной доской нельзя. Пришлось Смыслову сделать нейтральный ход и идти дальше. Отойдя на пару досок, он оглянулся. Я поняла, что он пытается продолжить анализ позиции. А вот не получится у вас, товарищ гроссмейстер. Другие доски тоже требуют внимания. Через круг Смыслов неожиданно не сделал ход на моей доске, а пропустил ее. Значит, еще думает.