Рота Его Величества - Дроздов Анатолий Федорович (книга жизни .txt) 📗
— А вы попытайтесь!
— Зачем?
— Затем, что я хочу это знать!
— Хорошо! — сказал я со вздохом. Терять мне было нечего. — Слушайте! Год тому я встретил женщину. Мы полюбили друг друга и решили пожениться. Я был счастлив, вы даже не представляете как! Я думать не мог, что мы когда-либо расстанемся! Случилось так, что она умерла. Я думал, что сойду с ума, я не хотел жить! Были мысли о самоубийстве, но Господь отвел меня от пропасти. Я остался жив, но решил, что не полюблю более никого и никогда. Потому что это очень больно — терять любимого человека. Вы не можете представить, как больно! Видеть любимую во сне, стремиться к ней и осознавать наутро, что ее нет и никогда больше не будет. Она перестала сниться мне совсем недавно. Я обрадовался, но тут встреча с вами… Вы мне не просто понравились. Это был удар! С тех пор я никак не оправлюсь. У меня дрожат руки, когда я вижу вас! Это пугает меня. Я боюсь, что все повторится, только иначе: я признаюсь, а вы посмеетесь надо мной. Я убеждал себя, говорил: у нее есть жених, что ей до тебя? Я избегал встреч с вами, но не помогало. Не было дня, чтоб я не думал о вас, не было ночи, чтоб вы мне не снились! Но все равно я не пришел бы, если б не узнал: ваш жених вас не любит! У него есть другая женщина, и он мечтает на ней жениться!
— Он сказал это сам?
— Да! Ты не знала?
— Мне говорили, но я старалась не верить сплетням. Ты видел эту женщину?
— Да.
— Она красивая?
— Она не стоит твоего мизинца!
— Это дежурный комплимент?
— Это правда!
— Вот как! — Она опустила глаза. — Что еще говорил Николай?
— Просил скомпрометировать тебя, чтоб у него был повод расторгнуть помолвку.
— И ты согласился?
— Отказался. Но, если честно, я об этом мечтаю!
Она встала на цыпочки и заглянула мне в глаза. Я не отводил взгляда, она смотрела в упор. Это длилось бесконечно долго — так мне показалось. Она первая опустила глаза.
— Что ж! — сказала со вздохом. — Компрометируй!
Я замер недоуменно.
— Чего ты ждешь?
Я положил руки на дрогнувшие плечики. Она закрыла глаза. Теплая губка, попав мне в рот, испуганно вздрогнула и обмякла. Я обнял ее крепче, она не воспротивилась. Наоборот, прижалась теснее. В голове у меня зашумело, и я стал жадно целовать ее глаза, губы, шею… Затем подхватил на руки.
— Спальня там! — указала она рукой.
Я отнес ее в нужном направлении. Две трети спальни занимала огромная кровать под балдахином. Я усадил ее на покрывало и стал расстегивать пуговички на платье. Пальцы не подчинялись.
— У тебя действительно дрожат руки! — сказала она, отстраняясь. — Я сама. Отвернись!
Когда я, стащив с себя непослушную одежду, обернулся, Александры не было — только платье валялось на стуле. Сама хозяйка спряталась в недрах спального чудища. Я нырнул в пуховое царство и нашел ее. Она лежала, свернувшись, как еж, спиной ко мне. Я попытался ежика расправить, но он не поддался. Я оставил попытки и вытянулся рядом. Она лежала рядом, тихо дыша.
— Тебе не страшно здесь? — спросил я.
— Что? — Она выглянула из-под одеяла.
— В этой кровати заблудиться можно!
— Я ее не покупала! — сказала она сердито. — Осталась от родителей.
— Кровать делали для казарм. Здесь взвод разместится.
— Ну да! — не согласилась она.
— Взвод! — подтвердил я. — Если правильно распределить места и уложить людей валетом.
— Как это, валетом?
— Вот так! — Я нырнул под одеяло и вытянулся головой к ее ногам. Теплая ножка оказалась рядом, я погладил ее, затем пощекотал ступню. Ножка дернулась, я получил пяткой в лоб и вылетел наружу.
— Бессовестный! — сказала она, с трудом сдерживая смех. — Я ужас как щекотки боюсь!
— Я тоже! — признался я, обнимая ее.
Тело ее снова напряглось.
— Саша! — сказал я. — Мне уйти?
— Почему? — обиделась она.
— Я не хочу тебя насиловать. Скомпрометировал — и ладно!
— Глупый! — Она скользнула мне под мышку. — Ты, наверное, думаешь: я легла с тобой из-за обиды? Ничуть! Я тебя хотела — с первой минуты! Мне стыдно признаться, но ты мне тоже снился. Приходил, брал меня, а я отдавалась. С радостью.
— Тогда почему сейчас?..
— Потому что я боюсь! Вдруг тебе не понравится — и ты больше не придешь. Я ничего не умею! Вейки учат дочек, как ублажать мужчин, у ари это не принято. Потому наши мужчины предпочитают веек. Если ты опять исчезнешь из моей жизни, мне будет горько.
— Ты хочешь сказать…
— У меня этого не было.
— Ты серьезно?
— Сразу видно, что ты чужак, — вздохнула она. — Внебрачные связи у нас не приветствуются. Перед свадьбой священник исповедует молодых и не станет венчать, если невеста обманывает жениха. К тому же мне было некогда: я училась. А как выучилась, стало ясно: мужчины умных женщин боятся. Даже ты!
— Неправда! — возразил я.
— Не спорь! Боятся! Глядеть глядят, а подойти не решаются.
— А как же Николай? Даже с ним?..
— Представь себе! Когда мы были маленькими, он попросил меня показать, что у меня есть. Я согласилась, если он покажет свое. Я росла любопытной девочкой. Мы разделись, посмотрели и даже потрогали. Тут зашла тетя Софья, после чего нас высекли, обоих. Вот и все.
Я захохотал.
— Бессовестный! — обиделась она. — Нашел над чем смеяться! Я даже целоваться не умею.
— Правда? — прошептал я, обнимая ее.
— Да! — сказала она капризно.
— Бедная моя девочка! — Я чмокнул ее за ушком. — Неужели здесь не целовали?
— Нет, — прошептала она.
— А здесь?
— Нет.
— Здесь?
— Нет…
Когда она задышала порывисто, я прижал ее к себе и стал гладить. Тело ее трепетало. Внезапно она открыла глаза.
— Ты что там делаешь? — шепнула тревожно.
— Ищу одну маленькую штучку.
Она хотела что-то спросить, но в этот миг штучка нашлась. Я погладил ее пальчиком, и штучка благодарно набухла.
— Развратник! — прошипела она, обнимая меня за шею.
«Еще какой!» — хотел сказать я, но не успел. Мне просто-напросто заткнули рот.
Саша проснулась от одиночества. Она пошарила рукой, разыскивая Илью, не нашла и открыла глаза. Затем села и осмотрелась. Ильи нигде не было, его одежда на стуле также отсутствовала.
«Ушел! — огорчилась она. — Даже не попрощавшись!»
Она хотела заплакать, но воспоминания о прошедшей ночи не позволили ей сделать этого. «Наверняка у него дела», — подумала она. Он не хотел ее будить и ушел тихо. Он заботливый и ласковый. Саша посмотрела на часы: начало восьмого. Рано он встает! Она собралась еще вздремнуть, но внезапно услышала шорох, донесшийся из-за неплотно закрытой двери. В гостиной кто-то был! Саша вскочила и, как была голенькая, побежала к двери.
Это был Илья, и занимался он странным делом. Присмотревшись, Саша поняла: заваривает чай. Водрузив чайник и чашку на поднос, он поднял его и направился в спальню. Саша метнулась к кровати, шмыгнула под одеяло и притворилась спящей.
— Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, — сказал знакомый и такой родной голос, — что оно багровым цветом по листам затрепетало…
Саша открыла глаза и села.
— Вот! — Он водрузил поднос ей на колени. — Во Франции есть обычай: мужчины по утрам приносят возлюбленным в постель кофе с круассанами. Кофе у вас нет, но круассаны хорошие.
Саша потрогала пальчиком, рогалик в самом деле был теплым и хрустящим.
— Здесь за углом чудесная булочная, — сказал он, садясь. — Ешь!
— А ты? — спросила Саша.
— Я после.
— Так не годится! — сказала Саша и взяла круассан. — Кусай!
Он откусил кусочек, затем она. Отпив из чашки, она дала глотнуть ему и снова протянула круассан. Они по очереди откусывали, пока не съели все. Он отставил в сторону поднос, посмотрел на нее и улыбнулся.
— У тебя весь рот в крошках!
Она потянулась стряхнуть, но он не позволил. Нагнулся и собрал крошки языком. Она обняла его за шею и в свою очередь собрала его крошки. После чего они просто поцеловались.
