Любовь со вкусом вишни (Смерть в наследство) - Алюшина Татьяна Александровна (книги .TXT) 📗
«Все, спать!» – отдала себе приказание она.
За несколько мгновений до того, как провалиться в сон, уютно укутавшись в одеяло на большой, удобной кровати, Ника вдруг подумала:
«Где же ты это спрятал, дедушка, а? Наверное, придумал что-то очень сложное или совсем простое. Так где же ты спрятал всю эту хрень?»
И, уже совсем засыпая, улыбнувшись, добавила:
«Прости, Сонечка, я стала слишком часто ругаться!»
Он пришел к ней ночью.
Вероника совсем не испугалась и сразу его узнала, хотя было совсем темно. Он подошел к кровати и улыбнулся очень доброй, любящей, какой-то светлой улыбкой.
– Идем, детка, путь неблизкий, а надо успеть до утра.
Вероника встала и следом за ним вышла из комнаты. Она не видела, куда и как они идут, да и самого движения не ощущала физически, только рассматривала его во все глаза, стараясь запомнить каждую черточку лица, походку, голос. Он шел рядом, но смотрел не на дорогу, а на девушку.
– Ты красивый, а я даже фотографий твоих не видела, их просто нет, – пожаловалась она.
– Это ничего. Теперь же видишь. А ты у нас умница, да ты всегда очень умненькая была, с пеленок, – улыбался гость.
– Дедушка Олег, а ты там, ну, у вас, моих родителей и бабушек видел?
– Конечно, мы все там вместе. Ты не волнуйся, не переживай, детка, у нас все хорошо. Но об этом потом. Вам не надо ездить к Агрипине, ты правильно догадалась. У нее есть только письмо, еще одна зашифрованная инструкция, да и Агрипина станет уговаривать вас отдать все монастырю, на благое дело. – Он усмехнулся. – Она всегда такая была, ей требовалась в жизни сверхидея, сначала Сталин и лучшая в мире страна, а уж потом служение Богу. Ну вот, пришли.
И только теперь Вероника посмотрела по сторонам и с удивлением обнаружила, что они стоят в каком-то подъезде, перед железной дверью, ведущей в подвал, закрытой на внутренний замок и еще, видимо для надежности, на навесной большой амбарный замок. Дедушка Олег толкнул дверь, она открылась.
Пахнуло старыми, затхлыми вещами, гниющим луком и картошкой. Вниз вели три ступеньки. Спустившись по ним, Ника оказалась в длинном темном коридоре, по бокам которого тянулись ряды дверей сараюшек с номерами квартир на них. Ника с дедушкой прошли почти до конца коридора и остановились перед предпоследней дверью справа, но номера на ней почему-то не было. Олег опять толкнул закрытую на замок дверь, она открылась, и они вошли в небольшую, метров десять, комнатушку. Сарай был завален всяким хламом, который обычно держат на балконах или в кладовках: старые лыжи, санки, перевязанные ремнем четыре перьевые подушки, верстак, на котором стояли банки с соленьями; возле двери слева большой деревянный короб, в котором хранилась картошка, какие-то еще вещи.
Олег прошел к противоположной двери стене, отодвинул в сторону какие-то коробки, расчистил от вещей небольшое пространство и махнул Нике рукой, подзывая к себе.
– Теперь смотри и запоминай, – сказал он, указав на стену, – пятый кирпич снизу, – он отсчитал ряды, – и четвертый справа от стены.
Он нашел нужный кирпич, ничем не отличавшийся от всех остальных.
– Надо сильно надавить. Ну-ка, попробуй.
Дедушка отодвинулся в сторону, давая Веронике возможность подойти. Ника нажала на нужный кирпич, но он не поддавался. Она сделала полшага назад и уперлась в кирпич двумя руками, навалившись на него всем телом. Раздался щелчок, кирпич немного ушел в стену и вернулся в исходную позицию.
Несколько секунд ничего не происходило, и вдруг стена дрогнула и часть ее кирпичей выступила из общей стройной конструкции на несколько сантиметров.
Дедушка Олег толкнул и открыл дверь в маленькую комнату, совсем темную, с низким, метра два, потолком, бетонными стенами, площадью не больше шести метров. В центре, на выступающем примерно на полметра бетонном уступе, стоял деревянный ящик, похожий на те, в которых перевозят оружие, зеленый, с двумя прибитыми по бокам перекладинами вместо ручек.
Невзирая на кромешную тьму, Вероника почему-то видела очертания предметов очень четко. Наверное, эта комната когда-то являлась частью какого-то стратегического сооружения. Кто его знает, что таит в себе неизвестная подземная Москва.
Олег подошел к ящику и встал перед ним лицом к двери, Ника, последовавшая за ним, с интересом рассматривала цифровой диск от старого телефона, приделанный к крышке ящика.
– Запоминай и это: надо набрать последовательно 3, 1, 9, 7, 0, 3, иначе, если открыть крышку, он взорвется вместе с людьми, находящимися рядом. Чтобы поднять ящик, нужно не меньше двух человек, но если его поднимут, не набрав код или набрав его неправильно, он тоже взорвется.
– И что там внутри? – шепотом спросила девушка.
– То, что вы ищете, но мы сейчас открывать ящик не станем, когда найдете, тогда и посмотрите.
– А где мы находимся? Этот подвал, где он?
– А это пусть твой мужчина сообразит! – озорно усмехнулся дедушка Олег.
– Какой такой мой мужчина? – смутившись и изобразив удивление, спросила Ника.
– Да этот твой Кнуров Сергей Викторович, ты же знаешь, что он твой, что ж боишься-то признаться себе? Ни у нас в роду, ни у Сонечки трусов не водилось отродясь, не стоит и начинать! – попенял ей Олег.
– Почему ты не хочешь сказать, где именно находится ящик? – уходя от темы, выспрашивала она.
– Я бы и хотел объяснить, детка, и мне спокойнее, и вас обезопасить, да не могу. Раньше нельзя было отдавать – документы в грязные руки попали бы и беды большой наделали, и золото растащили бы по карманам да по собственным банковским ячейкам. А сейчас точно знаю, что бумаги в надежные руки попадут и слитки туда, где им и положено быть. Значит, время пришло, да и поторопили вас алчные. Но у золота свой характер, своя сила, и она притягивает как хороших людей, так и плохих, плохих чаще. – Дед вздохнул и развел руками. – Вы сейчас решаете не одну задачу, а несколько, все они важные, и справиться должны вы сами. Так вот, внученька.
– А что написано в письме, которое у Агрипины?
– Это я могу сказать и обязан, но давай возвращаться, а по дороге и поговорим.
Закрывая за собой все двери, они вышли из подвала, и Вероника так и не увидела и не поняла, где они находятся и куда идут.
Олег рассказывал:
– В письме том написано: «Здравствуй, Василий! Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет, а тебя все-таки побеспокоили. Возвращайся в Москву, здесь, кроме этого письма, ничего нет. Отдай этим людям письмо и объясни, что то, что они ищут, спрятано и находится в одном и том же месте с сорок шестого года. Это хорошее место, надежный старый дом на красивой улице, имевший отношение к моей жизни. Уж коль лихие люди тебя, Вася, нашли, то пусть дальше сами ищут, какие дома в Москве имели значение в моей жизни, а тебя отпустят, потому что ни ты, ни они не знаете, что именно там хранится, об этом знал только я. Прощай, мой друг». И приписка про подвал, номер кирпича и код.
– Зачем так запутанно, дедушка?
– Я хотел обезопасить Васю и вас, девочек. А раз уж он ничего не знает, так какой с него спрос, да и отдавать просто так эти ценности злым людям не хотелось. Поводить, поводить, а Вася умный, он бы за время их поисков смог бы придумать, кому и как сообщить про «кладоискателей» ретивых.
– А если бы сам дедушка начал искать?
– Вася бы нашел и все понял.
Ника заметила, что фигура Олега становится какой-то размытой, нечеткой.
– Подожди, не уходи! – заторопилась она. – Как там мама, папа, бабушки?
– Хорошо, внученька, мы все ушли в свой час, не раньше и не позже, и у нас действительно все хорошо.
– И мама с папой в свой час? – не поверила она.
– Да, и они. – Он улыбнулся ей той светлой улыбкой, и Ника сразу успокоилась.
– Ты, Никуша, передай Васечке, моему единственному товарищу, привет от меня и от нас всех да скажи, чтобы не торопился к нам. Он мужик здоровый, поживет еще, да и дел у него много.
– Каких дел? – спросила Вероника, и две тяжелые горячие слезы скатились по ее щекам. Она видела, что дед становится все более прозрачным, словно растворяется.
