Разные дни войны (Дневник писателя) - Симонов Константин Михайлович (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
- Это верно, - сказал Москаленко. - Еременко умел рисковать. Даже когда противник сильно наступает, бьет нас, а Еременко все равно не поворачивается спиной, контратакует. И в наступлении рискованно действовал, и артиллерию рискованно вперед гнал, массировал ее. Рисковал, всем рисковал. Вот Жуков, тот нет... Тот не рискует никогда, у того все точно рассчитано. А если наступление в течение трех дней не получается, откладывает, не упорствует. Новая подготовка, и все заново.
Все эти воспоминания от времени до времени прерывались телефонными разговорами. Некоторые из них я наскоро запаса. в блокнот.
- Товарищ Жуков, - почти ласково говорит Москаленко по телефону командиру корпуса, - ну вот, сегодня первый успех как раз у вас.
В этих словах - первый успех - слышится подбадривают интонация, предполагающая, что в корпусе у Жукова сегодня вслед за первым будут и последующие успехи.
- Свяжитесь с авиацией. Сейчас же свяжитесь и скажите им, чтобы они Рубау бомбили. И чтобы не вообще Рубау - они любят вообще бомбить, - а чтоб оборону бомбили, где мельница, где немцы сидят! - Москаленко отрывается от телефона и обращается к Епишеву: - Вот Жуков рассказывает, что у него дня в шести атаках дело доходило до рукопашной. - Москаленко смеется. - Брешет! Кто ему поверит, что в современной войне доесть раз за день врукопашную переходили?
После этого он звонит начальнику штаба армии Воробьеву:
- Вызовите авиацию. Все сделайте, чтобы скорей вызвать авиацию. Но только чтобы она мне не город, не старух и стариков бомбила, а немецкий передний край. Чтобы бомбила конкретные цели, а не каких-нибудь немецких богаделок в тылу.
Один из командиров корпусов докладывает по телефону, что продвинулись, подошли к болоту и озерам.
- Ну вот через это болото вам и надо внезапно захватить мосты, все, какие там есть, - говорит Москаленко. - Совсем как англичане и американцы, только они через Рейн захватили, а мы с вамп через Пщинку, через болота.
Он звонит кому-то еще. Начальник штаба докладывает о своем командире, что тот болен.
- Больной, - положив трубку, недовольно говорит Москаленко. Командующий армией его вызывает, а он велит по телефону сообщить, что он больной. Что же он, смертельно больной? Нет, не смертельно. А раз так, то это уж, по меньшей мере, хамство! Разве, если я в состоянии языком ворочать, позволю себе сказать командующему фронтом, что я больной? Да вдобавок не сам сказать, а чтобы это ему от моего имени по телефону передавали!
- Ну как, крепко они из "ишаков" по вас выпалили? - спрашивает Москаленко вошедшего артиллериста.
Как выясняется, он называет "ишаками" немецкие тяжелые метательные аппараты, которые солдаты окрестили "ванюшами". Москаленко считает, что их грохот похож на рев ишаков.
Поговорив с артиллеристом, он звонит командующему воздушной армией:
- Здравствуйте. Вот я тут в грязи толкусь, а ты на асфальтовой дорожке сидишь. А мне не помогаешь.
В разговор с командующим воздушной армией вступает только что подъехавший Петров. Он подробнейшим образом объясняет по телефону, как именно надо бомбить выемку от Реки до опушки рощи.
- Взрывайте у них все вдоль железной дороги. Там у них пулеметы, и минометы стоят, и танки, и самоходки, и пехота. Но только не так посылайте свою авиацию, чтобы покрутилась да улетела. А прямо нацеливайте ее на эту выемку, чтобы она вдоль всей выемки на этом участке прошла на высоте не более двухсот пятидесяти метров. И чтобы с самого начала все рассчитала, чтобы с точными интервалами через каждые сто метров свой груз сбрасывала. Вот тогда будет толк!
Петров, несмотря на неудачу дня, приехал в возбужденном и повышенном настроении. Он только что перед этим вернулся с рекогносцировки. Изучал тот участок в полосе фронта, который до сих пор не привлекал особого внимания ни с нашей ни с немецкой стороны.
Этот участок, и по мнению Москаленко, еще раньше тоже побывавшего там с Епишевым, у немцев слабо прикрыт. Петров, согласившись с предложением Москаленко, собирается неожиданно в ближайшие дни нанести здесь удар, вплоть до последней минуты делая при этом вид, что наступление продолжает идти на прежнем, с самого начала избранном направлении.
Петров сидит и рассказывает все подробности своих наблюдений на этом облюбованном им участке: как там проходят дороги, какой там сейчас грунт на полях. Он специально ездил пробовать этот грунт.
- "Виллис" только в некоторых местах вязнет на пахоте, а в общем проходит.
Он показывает по карте, откуда и до какого места немцы просматривают подходящую с нашей стороны к передовой дорогу, и попутно дает распоряжение поставить на том отрезке, который просматривается немцами, шлагбаумы для регулирования движения и повесить маскировочные сетки.
- За тринадцать дней немец бросил туда, на этот участок, всего одиннадцать снарядов, - говорит Петров. - Я все исходил там пешком. Подступы с нашей стороны исключительно удобные. Правда, от немцев с кургана просматривается к нам вглубь довольно далеко, но мы завесим сетками и затрудним им наблюдение. Но вот по этому отрезку шоссе, который нужно завесить, я сейчас специально проезжал взад-вперед прямо на "виллисе". Не обстреляли. Видимо, там у них сейчас всего одна-две батареи, и они не придают этому участку никакого значения. Прекрасный участок, прекрасный, еще и еще раз повторяет Петров с таким удовольствием, словно речь идет о какой-нибудь давно издали любимой и наконец-то выбранной в жены девушке. В том удовольствии, с которым он рассказывает об этой своей рекогносцировке и о разных ее подробностях, о том, как какие-то наши обозники преспокойно ездят за сеном в ничейную зону между нашими и немецкими окопами, и о том, как какой-то ошалевший от весны, что ли, боец где-то в этой же зоне на виду у немцев резвится, катаясь по льду на велосипеде, - во всем этом, кроме профессиональной военной заинтересованности, Петрова присутствует еще и какая-то неподдельная юношеская живость чувства. По-моему, на него, как и на других людей, оказывает сегодня влияние первый чудесный солнечный день. Такой День располагает к хорошему настроению, заставляет верить в удачу. Что бы там ни было до этого, все равно верить...
