Свидание на Аламуте - Резун Игорь (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Прокурорский раздраженно хмыкнул. Под внимательным предостерегающим взглядом полицейского он спрятал окурок в карман, а потом кивнул сотрудникам полиции: мол, все, убирайте!
Но, прежде чем они взялись за боковые ручки каталки, Гипар, все это время стоящий поодаль и ковырявший форменным ботинком рифленый пол, внезапно подскочил к телу.
– Разрешите, господа…
Он откинул тряпку. Прокурорский поперхнулся – инспектор оголил бедра женщины. Лобок с выбритыми волосами, багрово-синий и вздыбленный, выглядел, как на порнографической картинке. Но Гипар, не чувствуя стыда, внимательно осмотрел разверстое лоно и, указав на что-то, обескураженно прицокнул языком.
На посиневшей коже, справа от испепеленных рыжих волос, чернели три точки, расположенные правильным равнобедренным треугольником. Три родинки.
– Ну, кончайте же! – раздраженно крикнул Беллиде. – Господин полковник, мне придется вас потом еще вызвать…
Его слова снова потонули в реве авиадвигателей. Полицейские покатили каталку к выходу. А полковник в сопровождении Гипара пошел тем же путем – по лестнице и металлическому коридору. Промокшие ботинки инспектора скрипели и чавкали при каждом шаге. Шагая за полковником, он оборонил:
– Черт! Кому же мне теперь отдать пятьдесят монет?
– А что такое?
– Я поспорил с одним парнем, Буазеном, из патрульной роты. Он утверждал, что у нее на киске три родинки, а я не верил… Ну вот, я и проиграл.
Полковник шел, не оборачиваясь. Свет ламп перебегал по его короткой шевелюре серебряными волнами.
– Он был с ней знаком?
– Да. Комиссар Лунь Ву. Она занималась делом об убийстве женщин в Париже – было у нас такое. И они, когда вытаскивали первый труп из Сены, познакомились с ней. Потом Буазен передал ей какое-то оловянное колечко, вроде как там найденное… В общем, непонятная история. Такая же, как и эта.
– Ну, так найдите вашего Буазена и отдайте долг.
– Не могу. Они с напарником сгорели в машине. Во время той заварушки, что произошла за Окружным бульваром, из-за которой, говорят, застрелился секретарь департамента, эта гадина Неро.
Заратустров резко остановился у самого выхода в мокрый, пахнущий гнилью и расцвеченный белилами рассвета день. Инспектор почти налетел на полковника и остановился испуганно.
– Я бы вам показал того, кому вы сможете отдать этот должок, – странным голосом произнес полковник. – Но боюсь, ОН уже слишком далеко от нас… Она пыталась его остановить. Видимо, что-то узнала в последний момент и бросилась сюда. А он опутал ее паутиной разрядов. И убил.
– А почему она… почему она голая?
– Удар шаровой молнии часто срывает с человека одежду. Этот – тем более, потому что…
Заратустров хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и, жалко сгорбившись, молча пошел к выходу.
Гипар, бывший деревенский жандарм из Оверни, плотный, с квадратной челюстью, с удивлением следил, как привезенный им человек шагнул из дверей к тротуару, и тотчас же рядом остановился, расплывчатый в неровном мерцании рассвета, черный «БМВ». Какой-то молодой человек, на секунду показав Гипару свое обожженное, со страшными рубцами лицо, предупредительно распахнул дверцу для этого загадочного русского полковника, так много знавшего о природе шаровых молний.
Но им, честное слово, неоткуда было взяться в грузовом терминале аэропорта Руасси.
«…Представитель британского Интерпола Макс Файве официально заявил, что его организация готова вызвать для дачи свидетельских показаний главу Итало-французского инновационного банка Робера Вуаве, находящегося сейчас в Лондоне. Интерпол расследует дело об авиакатастрофе 2003 года, когда неподалеку от африканского Бенина в море рухнул лайнер южноафриканских авиалиний. Как полагают эксперты, на его борту находилась большая группа ливанцев, занимавшихся нелегальной перевозкой алмазов из Африки, из Сьерра-Леоне, на бельгийский алмазный рынок. Однако в составе группы летел человек, перевозивший важные документы низаритов-исмаилитов в их европейскую штаб-квартиру, и к организации устранения этого человека мог иметь отношение Итало-французский банк господина Вуаве, который уже был замечен в связях с американской и английской разведслужбами… Официальный теолог „Общества Истинного Ислама“, объединяющего в Европе немногочисленных сторонников этого религиозного течения, Шараф аль-Сяйни Салех, сообщил в интервью компании „Аль-Джазира“, что заявление Интерпола – очередная спекуляция западного мира на теме низаритов-исмаилитов, которых чаще называют „ассасинами“, и направлена она на провоцирование дальнейших нападок в адрес исламского мира… Эту информацию немедленно распространила глобальная сеть abracadabra.go…»
The Washington Post, Вашингтон, США
Тексты
Реджи, полковник и другие
Замок Хостербридж спрятался за зеленой шевелюрой Ричмонд-парка, в котором едва ли не впервые с тысяча шестьсот тридцать седьмого года, когда этот парк основал Карл Первый для своей охоты, стали гулять олени и лани.
Здесь всего две сносных автодороги; поэтому автомобилисты своим вниманием Ричмонд-парк не балуют. Западный Лондон, вытягивающий свои щупальца к Суррею, тих и даже пустынен. Хостербридж, сохранивший три из пяти своих башен и внушительный Дом Сюзерена с игольчатыми башенками на крыше, замкнулся за дубовой колоннадой, растущей здесь на трех барьерных уступах – остатках крепостного вала, созданного некогда защищавшим этот замок Йориком Бледным, герцогом Монкфорским, одним из последних крестоносцев Европы. Аллея, обсаженная более мирными деревьями – липами, тянется от сурово запертых стальных ворот с сигнализацией и веб-камерами и ныряет под тяжелую арку в стене; но и тут надо решить непростую задачу, стоя на выложенном крупной плиткой дворе, – выяснить, в какие из нескольких дверей, скрытых под массивными козырьками, входить…
Хостербридж хорошо защищен от непрошеных посетителей, но весьма благосклонен к тем, кого ждет. Сейчас над его потемневшими крышами гуляет ветер, рвущий с петель старые, сделанные из литой меди флюгера, и дождь понуро шумит в водостоках, а на третьем этаже башни пылает старый добрый английский камин, пахнет сигарами и джином. Сидящий в кресле немолодой человек одет в замшевую охотничью куртку (карманы с клапанами, высокий воротник) и серую шерстяную водолазку грубой вязки. В руках этого человека – бокал джина с тоником, во рту – сигара.
– …Собственно, я тут проездом. Случайно, – говорит полковник, рассматривая камин сквозь сизую фактуру джина. – В порядке частного визита, скажем так… Так вот, можно утверждать, что Невесту номер один из Парижа они вывезли. Совсем. Мы сделали все, что могли, мы локализовали ее местонахождение – она вышла на связь с нами… Но вы же знаете, что французская полиция со времен кастрата Фаринелли считается самой тупой и грубой в Европе. Увы, чиновники французского МВД все изгадили. Была там одна девчонка… китаянка. Она в последний момент получила какую-то информацию, попыталась задержать их, но не смогла. Ее переиграли. Увы! Так что Невеста номер один сейчас на пути… на пути к конечной станции.
Ему внимали: рыжебородый сэр Реджи в диковинном турецком красном халате, остроносых туфлях и феске; небритый Капитоныч, непривычно тихий; и Мими, свернувшаяся калачиком в большом кресле, вытянув на всеобщее обозрение голые черные ноги, словно выточенные из дерева редкой породы. Каминный зал не был огромен, как это принято в старых замках бриттов; наоборот, он был компактен, и дубовые своды потолка сходились почти над самой головой полковника, создавая особый уют.
– А остальные? – спросил сэр Реджи, почесывая рыжую бороду.
Он изредка жадно припадал к мундштуку кальяна, стоящего у ножек кресла. Кальян отсвечивал древней бронзой и потемневшим стеклом.
