Красивое зло - Джеймс Ребекка (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Роды начинаются вовремя. В самом начале я даже рада физической боли — переносить ее намного легче, чем боль душевную. Но схватки продолжаются двое суток, боль столь огромная и невыносимая, что под конец я умоляю Бога прекратить ее, рыдаю и зову акушерок, но они только кивают мне в ответ и велят приседать и ходить. Наконец огромным усилием я выталкиваю младенца, и вот она здесь. Сара. Дочь Мика. Моя девочка, моя дочь.
Не знаю, было ли это следствием прекращения боли или просто гормональным всплеском, но я чувствую прилив любви и благодарности. Я благодарна моей девочке, маме и Филиппе, ведь она появилась на свет благодаря им, акушеркам, всему миру. Я поднимаю свою дочь, прижимаю ее к груди и тихонько шепчу торжественное обещание Мику всегда беречь и защищать ее.
39
Робби неуверенно улыбается. Я отвечаю, и его улыбка становится более открытой. Он подходит и берет меня за руки.
— Боже мой, Кэтрин, это и в самом деле ты. Не могу поверить. Это на самом деле ты!
Теперь, когда он рядом, я замечаю, как он повзрослел. Еще бы, ведь прошло уже пять лет. Он стал мужественнее и серьезнее.
— Мама, мама, кто это? — Сара прижимается к моей ноге и с любопытством смотрит на Робби. Он приседает на корточки так, чтобы его лицо было на одном уровне с ее.
— Привет! Меня зовут Робби. Я старый друг твоей мамы.
Сара наклоняет головку набок и пристально рассматривает Робби.
— Но ты вовсе не старый. Ты совсем не такой, как мои бабушка и дедушка.
Робби смеется, а Сара снова поворачивается к горке, хватает свои санки и тащит наверх.
Мы с Робби смотрим ей вслед.
— Она красивая, — говорит он.
— Да. Она очень похожа на своего отца.
— И на тебя.
Столько хочется ему рассказать, но сейчас мне не выдавить из себя ни слова. Мы так и стоим молча, пока он не берет меня за руку.
— Мне надо возвращаться. — Он оглядывается на людей, стоящих позади нас. — Они ждут.
— Конечно, иди, — говорю я, стараясь не смотреть ему в глаза. — Иди.
— Я очень рад нашей встрече, — признается он. — Это так неожиданно.
— Неожиданно. — Теперь, когда я знаю, что он сейчас уйдет, я осмеливаюсь посмотреть ему в глаза. — Я тоже рада.
Он еще раз пожимает мне руку и отворачивается. Я собираюсь идти за Сарой на горку, но тут Робби окликает меня по имени. Я оборачиваюсь.
— Да?
— Ты занята сегодня? Вечером? Может быть, пойдем поужинаем?
Мы уславливаемся поужинать у меня в номере, чтобы не нарушать режим Сары.
Робби приходит в половине седьмого с кучей всяких вкусностей. Сара уже поужинала, искупалась и лежит на диване в пижаме. Я включила ей мультики.
Робби садится рядом с ней и что-то спрашивает про мультики, пока я открываю вино. Мы садимся за стол друг напротив друга.
Сначала мы чувствуем себя немного скованно. Говорим о погоде, о работе и о всякой ерунде, которая не интересует ни его, ни меня. Так длится до тех пор, пока Робби не произносит имя Элис.
— Ты скучал по ней? В тот год, когда уехал в Европу? — спрашиваю я.
— Да. — Он кивает. — Еще как. Даже хотел вернуться домой. Мне казалось, что я не имел права бросать ее, несмотря на все, что она вытворяла. Но потом она погибла, и все потеряло смысл. Я даже на похоронах не был. Просто не смог себя заставить.
— Я тоже не была на похоронах. — Я сжимаю руки под столом. — Теперь мне даже немного стыдно. Я так ненавидела ее, и пойти на похороны мне казалось просто лицемерием. Я радовалась, что она умерла. Я ненавидела ее.
— Кэтрин, — произносит Робби, и я смотрю на него. Он качает головой и нежно улыбается. — Конечно, ты ее ненавидела, и это совершенно естественно. Мик погиб по ее вине, это все знали. Ты ждала ребенка, ты была так счастлива, а она все разрушила. Конечно, ты ее ненавидела.
— Но ты хотел приехать на похороны? — спрашиваю я.
— Не знаю. Отец позвонил мне и сказал, что она утонула. Он прочитал об этом в газетах и позвонил твоей матери. Она ему все и рассказала — про Мика, про брата Элис, и вся эта история показалась мне такой отвратительной, что я не смог поехать. Я стал по-другому смотреть на наши отношения с Элис, на те три месяца, когда мы втроем так дружили. Ведь с ее стороны это все было просто игрой. Я возненавидел ее. Нет, я не мог прийти на похороны.
— И я думала о том же самом. Что у нас были за отношения? Неужели она только притворялась моей подругой, а на самом деле ненавидела меня? Неужели она только и ждала, когда сможет отомстить мне? — Я пожимаю плечами и горько улыбаюсь. — Я выбрала неправильную школу. Из всех школ в Сиднее я выбрала именно Драммонд, где училась Элис.
— Но как она узнала, кто ты?
— Наверное, по фотографии. Ее родители нашли в квартире кучу всяких материалов после ее смерти. Газеты, расшифровки из суда. В газетных статьях были фотографии, мои и Рейчел. И когда она увидела меня в Драммонде, то поняла, что ее мечта сбылась. Теперь она могла отомстить.
— Господи боже, как это все страшно.
— Да уж.
— Прости, — говорит он. — Прости меня. Я очень жалею, что не вернулся тогда. Мне надо было вернуться и помочь тебе.
— Нет. — Я качаю головой. — Ты бы ничего не смог поделать.
Робби опускает глаза. Он молчит, и я боюсь, что обидела его.
— Робби! — зову я. — С тобой все в порядке?
— Да. Мне просто жаль, что я потратил столько сил и времени на Элис. Это то же самое, что влюбиться в скалу.
Я смеюсь.
— Действительно, лучше уж было влюбиться в скалу. По крайней мере, не ждал бы взаимности и не был бы разочарован.
— Точно. — И хотя Робби улыбается, его глаза блестят от слез. — Да и мой отец… ты знаешь, я не разговаривал с ним около года. Глупо, ведь он ни в чем не виноват. Она его обманула, как и нас с тобой. Я злился на него даже тогда, когда узнал, что Элис погибла, теперь сам не понимаю, почему.
Я оборачиваюсь. Сара спит на диване, сунув в рот большой палец.
— Я тоже о многом жалею. Но не обо всем. Ведь не будь Элис, я не встретила бы Мика. Тогда не было бы Сары. Разве я могу жалеть об этом?
— Но ведь Мик погиб из-за нее. Хотя, если бы не она, у тебя на самом деле не было бы Сары. Парадоксально, правда? Господи, какое вокруг нее безумие.
— Ты все еще сердишься на нее? — спрашиваю я. — Ты ее ненавидишь?
— Немного, — говорит он и горько улыбается. — Но только тогда, когда думаю о ней. А ты? Ненавидишь?
Я задумываюсь. Нет, я больше не испытываю чувства гнева или ненависти. Эти чувства так долго жгли меня, что сейчас я изумлена, больше не испытывая их.
— Нет, думаю, что нет. Я жалею ее.
Робби удивляется:
— Правда?
— Знаю, это звучит неискренне. Но так ли уж она виновата? Ее просто не научили любить. Ее не любила собственная мать, поэтому она и выросла такой бездушной. Бессердечной, холодной.
Робби кивает, но, кажется, я его не убедила.
— Я вижу это по Саре, — продолжаю я. — Она ведет себя так же, как я. Она копирует меня. Если я добра, то и она ведет себя ласково, если я кого-то люблю, то и она подражает мне. А представь себе, если ребенок не испытывает такого внимания? Это просто ломает его.
— Может быть. — Робби пожимает плечами. — Может, это что-то и объясняет. Но все равно это ее не оправдывает. По крайней мере, в моих глазах. Другие люди растут в куда более худших условиях, но остаются порядочными людьми.
Некоторое время мы оба молчим.
— Благодаря ей я встретила тебя, — говорю я наконец. — И ты мне дорог. Я не понимала этого, наверное, до сегодняшнего вечера.
— И ты мне дорога, — признается он. — Только я-то знал, что ты мне дорога. С того самого дня, как уехал.
— Но почему ты не писал?
Робби пожимает плечами.
— Сначала просто не хотел. Мне казалось, что это слишком тяжело — потерять и тебя, и Элис. А потом, когда Элис погибла, я был так потрясен. И не думал, что ты захочешь общаться со мной. Я написал тебе кучу электронных писем, но не отправил.
