Песня сирены - Карр Филиппа (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
С ним была собака.
— Бэлл так хотела прогуляться, что у меня не хватило духу ей отказать. Должно быть, она знала, что я встречусь с тобой, — сказал он.
Бэлл прыгала от радости вокруг меня. Я погладила ее, сказав о том, как я рада, что она пришла.
Я вынула ключи, и мы прошли через сад к главному входу. Сад поддерживался в относительном порядке. Джекоб Рок был одним из тех, кто за ним присматривал. Я подумала: «Теперь, должно быть, это будет кто-нибудь другой».
Дом был построен из красного кирпича времен Тюдоров. Как у многих домов того времени, в центре у него был зал, а по бокам два крыла. Большую часть стен покрывали вьющиеся растения. Он выглядел очень симпатичным, с этим красным кирпичом, просвечивающим сквозь блестящую зеленую листву, но не таким красивым, каким он будет выглядеть осенью, когда листья предстанут во всей красе, с оттенками красновато-коричневого цвета.
— Если бы срезать вьющиеся растения, то внутри стало бы светлее, заметила я.
— Тогда атмосфера дома не наводила бы на мысли о призраках?
— Да, это было бы прекрасно.
— Мне кажется, что тогда исчезло бы ощущение таинственности.
Мы вошли в зал. Мэтью оглядел великолепный сводчатый потолок.
— Он просто чудесный!
— Взгляни, вот галерея, где живут призраки.
— Это же место, где некогда играли менестрели.
— Это место действия трагедии. Одна из владелиц дома повесилась… или пыталась повеситься. Веревка оказалась слишком длинной, она покалечилась и много страдала, прежде чем умереть.
— Она и есть призрак?
— Я думаю, что есть и другие, но обычно рассказывают именно о ней.
Бэлл пробежала в зал, обнюхивая углы. Дом явно волновал ее так же, как и Мэтью.
— Давай пойдем наверх, — сказала я.
— У дома жилой вид, — заметил Мэтью.
— Это от того, что в нем есть мебель. Карлотта не захотела, чтобы ее вывезли.
— Кажется, Карлотта — очень решительная молодая леди!
Да, это так.
— Я хотел бы с ней встретиться. Смею надеяться, что когда-нибудь я ее увижу?
— Если ты останешься здесь долго, то, конечно, увидишь. Мы навещаем их, и они приезжают сюда. Я бы очень хотела повидать Клариссу.
— Я думал, что ее зовут Карлотта.
— Карлотта — это моя сестра, Кларисса — это ее ребенок, самая чудесная девчушка на свете.
— Все маленькие девочки таковы, Дамарис.
— Я знаю, но эта особенная, — вздохнула я. — Карлотта такая везучая.
— Потому что у нее есть несравненная девчушка, ты это имеешь в виду?
— Да, и это, и то, что она — Карлотта.
— Она, действительно, такая счастливица?
— У Карлотты есть все, что можно только пожелать: красота, богатство, муж, который ее любит…
— И.
Я прервала его:
— Ты хотел добавить: «и Кларисса»?
— Нет, я собирался сказать: «и очаровательная сестра, которая ее так невероятно обожает».
— Ее все обожают.
Мы поднялись на галерею менестрелей, и Мэтью вошел вовнутрь.
— Здесь довольно темно! — воскликнул он. — И довольно прохладно. Это все из-за занавесок. Они красивые, но немного мрачноваты.
Бэлл последовала за ним на галерею, она обнюхивала все вокруг.
Я сказала:
— Пойдем и посмотрим комнаты наверху. Мэтью последовал за мной. Мы прошли через спальни и зашли в одну, с большой кроватью под пологом на четырех столбах. Пологом в ней служили красные бархатные занавеси. Я тотчас же вспомнила, что однажды видела здесь Карлотту. Она лежала и разговаривала сама с собой. Я не могла забыть об этом случае.
— Интересная комната, — сказал Мэтью.
— Да, это самая большая из всех спален.
И в этот момент, мы услышали, что Бэлл яростно лает на что-то.
Мы нашли ее на галерее. Собака была взволнована, смотрела на пол и лаяла, царапая доски пола так, словно хотела их оторвать. Между досками была щель, и мне показалось, что она пытается что-то достать оттуда.
Мэтью встал на колени и заглянул в щель.
— Похоже, что там что-то блестящее. Должно быть, оно привлекло ее внимание.
Он положил руку на голову Бэлл и легонько ее погладил:
— Успокойся, ничего, там нет. Собака ответила на его ласку, но не давала себя увести, пытаясь лапой поднять доску.
Мэтью встал.
— Да, это интересный дом, — сказал он. — Я согласен, что в нем есть нечто такое, чего недостает Грассленду, но я бы сказал, что Грассленд более уютный.
Пойдем, Бэлл.
Мы начали спускаться вниз по лестнице, Бэлл следовала за нами очень неохотно. Мы остановились в зале, некоторое время оглядывая потолок. Пока мы стояли, Бэлл исчезла.
— Опять отправилась на галерею, — сказал Мэтью. — Она очень упрямая, эта Бэлл. Прежде она была собакой моего отца, и он, бывало, говорил, что если она что-то вобьет себе в голову, то так легко от этого не откажется.
Бэлл лаяла так яростно, что из-за шума мы едва могли разговаривать. Мы вернулись на галерею.
Собака опять смотрела на щель и изо всех сил пыталась поднять доску.
Мэтью сказал:
— Еще немного, и она оторвет доску. — Он опустился на колени. — В чем дело? Что тебе здесь нужно?
Теперь Бэлл лаяла с еще большим энтузиазмом. Она уловила, что у Мэтью возник интерес, и решила не отставать, пока не получит то, что нужно.
Мэтью взглянул на меня:
— Я мог бы поднять доску. Здесь не должно быть щелей, ее все равно нужно ремонтировать.
— Подними доску. Я скажу, чтобы один из работников пришел и починил ее. Я не думаю, что люди часто ходят на эту галерею: все ее боятся.
— Да, это место, где обитает призрак, не так ли? Странно, что Бэлл заинтересовалась именно им, хотя говорят, что собаки обладают особым чутьем.
— Мэтью, ты не думаешь, что мы на пороге великого открытия?
— Нет, это просто упрямство Бэлл. Она что-то там видит и не успокоится, пока не получит. Но скажу тебе, Дамарис, что меня самого это тоже заинтересовало. Ну, посмотрим, смогу ли я справиться с половицей.
Бэлл ужасно разволновалась, когда Мэтью начал поднимать доску. Она затрещала. Там, где доска касалась стены, взметнулось облако древесной пыли.
— Да, — сказал Мэтью, — ее нужно заменить. Ну, она поддается.
Доска поддалась, и мы заглянули в «пыль веков». Там, в этой пыли, и лежала вещь, которая привлекла внимание Бэлл. Это была пряжка и, похоже, от мужского башмака.
От волнения собака издавала странные звуки — то ли выла, то ли скулила, а иногда отрывисто лаяла.
— Из-за чего так волноваться? — спросил Мэтью.
— Возможно, она серебряная, — сказала я, — и, должно быть, лежала здесь много лет.
Мэтью держал пряжку в руке, а Бэлл с напряженным вниманием следила за ним, махая хвостом, и время от времени издавала странный звук, который, по-моему, должен был означать удовольствие: она получила то, что хотела.
— Мне кажется, пряжка свалилась с башмака, а ее владелец долго думал, где же он мог ее потерять, но он не догадался поискать ее под половицами. Что же теперь делать с этой доской? Я положу ее на место, — Тебе придется сказать, чтобы ее прибили, иначе кто-нибудь зацепится ногой и упадет.
Мэтью положил пряжку на пол. Собака тотчас же ее схватила.
Я потрепала ее:
— Не проглоти ее, Бэлл, — сказала я.
— Для этого она слишком умна.
Я наблюдала за тем, как Мэтью положил доску на место.
— Ну, — сказал он, — выглядит неплохо. Он встал, и мы осмотрели доску.
— Но не забудь рассказать им об этом, — сказал он.
Собака все еще держала пряжку в зубах. Она следила за нами, помахивая хвостом.
— Избалованная девица! — сказал Мэтью. — Стоит тебе только из-за чего-нибудь поскулить, и ты это получаешь, даже если для этого приходится поднимать половицу.
Мы вышли из дома и заперли его на ключ.
Мэтью сказал:
— Пойдем, навестим мою мать. Она рада, когда ты приходишь.
Так мы отправились в Грассленд. Бэлл не могла расстаться с пряжкой.
Элизабет, как всегда, тепло приветствовала меня.
— Что там у Бэлл?
