Пари с морским дьяволом - Михалкова Елена Ивановна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Ни слова из написанного на календаре Макар не понимал. Не потому, что это был иностранный язык. А потому, что, похоже, он начисто утратил способность к восприятию прочитанного и услышанного.
Некоторое время спустя
– Ты уверен, что готов к этому? – в третий раз спросил его врач.
Бородача звали Джахад. Макар смог повторить его имя не так давно, но с этого момента его болезнь стала отступать с каждым часом. В одно прекрасное утро он проснулся и понял, что может разобрать каждую букву на календаре и отделить одно слово от другого. Сердце зачастило так, что в соседней каюте раздался сигнал тревоги, прибежала перепуганная медсестра, и его на сутки снова уложили в койку.
Илюшин кивнул. Да, он был готов. Единственное, что по-прежнему подводило его, – это чувство времени. Он даже под страхом смерти не мог бы сказать, сколько заняло его излечение. Календарь не помогал, а только сбивал с толку.
– Тогда потерпи, сейчас тебе помогут одеться. Все будет в норме, не волнуйся.
Илюшин чувствовал, что именно в ближайшее время в норме ничего не будет. Но спорить благоразумно не стал.
Когда нормальная речь вернулась к нему, он пытался задавать вопросы, но доктор игнорировал все, что не относилось к здоровью пациента, и Макар быстро угомонился. Он понимал, что все равно неизбежно получит ответы, и, судя по темпам, которыми его восстанавливали, довольно скоро.
Так оно и вышло.
В дверь постучали, и в каюту протиснулся охранник. Высоченный, как оглобля, с узким лошадиным лицом и длинными желтыми зубами.
– Хозяин ждет, – без выражения сообщил он. Голос у него оказался тонкий, как у кастрата.
Впрочем, Макар не удивился бы, если бы узнал, что охранник и в самом деле кастрат. Он бы сейчас ничему не удивился.
– Глаза мне завязывать будешь? – поинтересовался он.
Тот не ответил. Молча, без видимого интереса наблюдал, как Макар обувает кроссовки без шнурков. Что шнурки у него изъяли, Илюшин обнаружил на второй день после того, как пришел в себя.
Выпрямляясь, Макар покачнулся, и тотчас на шею ему легли холодные пальцы.
– Спокойно, без нервов, – попросил Илюшин, не поднимая головы.
Охранник неторопливо убрал руку.
– Лишнего не дергайся, – ровно сказал он. – Шагай.
Длинный коридор все не кончался и не кончался. «Мы что, на лайнере?» – изумился Илюшин и вдруг понял, что это не коридор длинный, а он идет медленно, как больной старик.
– Быстрее!
Охранник слегка подтолкнул его в спину. Макар обернулся и уставился ему в переносицу.
– Еще раз так сделай, – холодно посоветовал он.
Тот молча смотрел. В туповатых глазах работа мысли не отражалась, но Илюшин не сомневался: за бледным лбом сейчас крутятся все шестеренки.
Расчет Макара был прост: его не для того лечили, учили говорить и выхаживали, чтобы сразу прикончить. Пару дней назад ему вспомнилось: когда он только начал приходить в себя, кроме доктора с ним в каюте находился еще один человек. Женщина, пожилая: ему запомнилась ее тяжелая морщинистая шея. Она ставила ему иголки, двигаясь от плеч к ступням.
По-видимому, тот, кто держал его в каюте, хотел использовать и традиционную, и нетрадиционную медицину, чтобы поставить на ноги и вернуть в разум своего пленника. Что могло означать только одно: по каким-то причинам Макар довольно ценен для него. Так что Илюшин не собирался спускать с рук этому голему его наглость. Нет никого хуже холопа, возомнившего себя хозяином.
– Еще раз толкнешь – твой босс тебя утопит, – разделяя каждое слово, предупредил он.
На лошадином лице промелькнула какая-то эмоция. Страх? «Я что, попал в точку? – озадаченно размышлял Илюшин, пока они так же неторопливо ковыляли дальше. – Здесь топят нерадивых слуг?»
Как бы там ни было, до самого конца пути его больше никто не подгонял.
Они остановились перед полуоткрытой дверью, из-за которой раздавался приятный баритон. «Лав ми тендер! – сладко просил баритон. – Лав ми свит! Невер лет ми гоу…»
Охранник прокашлялся и дважды постучал.
– Никита, это я.
Голем приоткрыл дверь перед Макаром, и тот вошел внутрь.
Каюта с первого взгляда показалась ему огромной, как губернаторский кабинет. Пол устилал ворсистый бежевый ковер, съедавший звуки шагов. Где-то вдалеке, у противоположной стены, раскинулся огромный желтый диван, похожий на выдавленную из гигантского баллончика оконную пену.
На диване сидел человек.
Но Илюшин сначала заметил не владельца кабинета, а картины. Стены украшали абстрактные полотна, по два с каждой стороны – четыре взрыва красок: синей, красной, желтой, зеленой. Что-то с этой живописью было не так, но Макар не успел разобраться, что именно: хозяин поднялся ему навстречу.
– Наконец-то, – суховато сказал он. – Я заждался.
На низком столике перед ним стояла бутылка вина и два бокала. Человек налил в свой бокал, пригубил, не предлагая Илюшину, и снова уселся на диван.
Макар не спеша подошел ближе, без приглашения опустился в угловое кресло. И только тогда поднял глаза на владельца каюты.
Перед ним сидел загорелый мужчина неопределенного возраста. Тридцать шесть – тридцать восемь, решил Макар, рассмотрев его внимательнее. Невысокий, с шишковатым лбом, жилистой шеей и мощной грудной клеткой, наводившей на мысль о профессиональном спорте.
Лицо его с колючими черными глазами показалось Макару смутно знакомым, но сколько он ни перебирал в памяти известных ему личностей, никто похожий не всплывал. Он бросил взгляд на кисти рук: крепкие, широкие, рабоче-крестьянские. На правой, в которой была зажата хрустальная ножка бокала, сверкали два перстня, подходившие этому человеку не больше, чем попона гусю. Камень на среднем пальце отливал желтым, на безымянном – искрил холодным голубоватым огнем.
Заметив его взгляд, человек шевельнул мизинцем:
– Побрякушки от бабки. Память.
– Неординарная женщина была ваша бабушка, верно? – заметил Макар. – Зачем я здесь?
Мужчина помолчал, покачивая ступней. Ступня была обута в замшевый ботинок такого же песочного цвета, что и ковер. Светлые брюки со стрелками, тонкий кашемировый свитер, белый, с молочным оттенком… Если вначале у Илюшина мелькнула мысль, что перед ним начальник охраны, он быстро от нее отказался. Начальники охраны так не одеваются и не носят таких перстней. А самое главное – от начальников охраны не исходит такая мощная животная сила. Он буквально наэлектризовывал собой воздух. Макар улавливал эти волны очень хорошо. Он бросил быстрый взгляд на запястья хозяина. Часов на них не было, и он с уверенностью мог бы предположить, почему: бедные механизмы каждый раз странным образом ломаются, не прослужив и двух недель.
– Откуда вывод про неординарную?
– Второй вопрос вы предпочли проигнорировать?
– Сперва ответьте на первый.
Теперь настала очередь Илюшина молчать.
– Бабушка, судя по вашему возрасту, жила в советское время, – наконец сказал он. – В Советском Союзе все бриллианты необычных цветов были искусственного происхождения – это раз, и их гранили по-другому – два. Значит, либо это наследство – но тогда вы сказали бы «от прабабки». Либо куплены ею, но за границей. Я бы предположил, судя по размеру и цвету камней, что в Индии. Каким образом скромная русская женщина оказалась в Индии? Не говоря уже о том, что даже жена посла не в состоянии приобрести подобные бриллианты. Отсюда вывод: ваша бабка либо воровка, либо женщина легкого поведения и дикой красоты, сводившая с ума местных магараджей. В любом случае – неординарная.
Хозяин вскинул брови:
– Про магараджей и воровку – это вы серьезно?
– Еще есть вариант, что она вообще не из Союза, – прибавил Илюшин. – Скажем, состоятельная англичанка вышла замуж за русского Василия. Но у вас на лице написана рязанская губерния пополам с тамбовской, без всяких примесей. Так что от англичанки, по здравому размышлению, я бы отказался.
Мужчина поставил бокал на стол и вперил в Макара задумчивый взгляд. Человеку менее впечатлительному, чем Илюшин, под этим взглядом стало бы не по себе.
