Пламя войны (СИ) - Руд Евгений (читать книги без регистрации TXT, FB2) 📗
— Твое сердце. И его тоже. — Бонуло приподнял могучее плечо. — Тебе придется сделать выбор.
— Разбитые сердца со временем заживают, — заметила Кэлен.
Какая-то тень пронеслась по лицу Бонуло, и его черты стали казаться крупнее и почему-то печальнее. Он поднял руку и прикоснулся к одной из своих косичек, вместе со своими белыми волосами он вплел в нее тонкие рыжие пряди. Наверно, крашеные, решила Кэлен.
— Иногда они заживают. А иногда — нет. — Он повернулся к ней лицом и сказал: — Кэлен, ты получила то, что дано найти не каждому. Те, кто это теряет, с радостью умрут, чтобы снова завладеть этим сокровищем. Не отбрасывай его так легко и бездумно.
Кэлен ехала молча, раскачиваясь в такт большим, медлительным шагам геардоса.
Ей было трудно понять слова Бонуло, ибо еще никто не говорил с ней так о любви. Она, разумеется, в нее верила. Ее собственные родители очень любили друг друга, или так ей казалось, когда она была маленькой. Но с тех пор как ее забрали, чтобы сделать курсором, любовь превратилась в средство для достижения той или иной цели. Единственная любовь, которую мог позволить себе курсор, была любовь к лорду и королевству. Кэлен знала это с тех самых пор, как закончила обучение. Более того, свято верила в это.
Однако за прошедшие два года многое изменилось. Она изменилась. Дрейк стал для нее не столько человеком, имеющим огромное значение, сколько частью ее существа, частью мыслей, как дыхание. Еда и сон. Он одновременно был с ней и не был, она остро ощущала, когда его не оказывалось вблизи, и испытывала чувство, будто становится целой, когда он находился рядом.
Для такого сильного человека он был очень нежным. Когда его руки, его губы касались ее, он вел себя так, словно боялся, что она разобьется на крошечные осколки, если он прижмет ее чуть сильнее. Их ночи были и оставались наполненными ослепительной страстью, ибо он был невероятно терпеливым любовником, получавшим настоящее удовольствие от того, как она отвечала на его ласки. Но лучшими были тихие часы после занятий любовью, когда он прижимал ее к себе и они, уставшие и довольные, засыпали вместе. Она лежала в его объятиях и забывала обо всех заботах, печалях и бедах. Она лишь чувствовала себя прекрасной, желанной и в полной безопасности.
В полной безопасности. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки и прогнать слезы. Она прекрасно знала, как на самом деле этого мало в мире. Знала, сколько самых разных опасностей угрожает королевству — и одна-единственная ошибка может стать роковой. Она не могла допустить, чтобы чувства помешали ей принимать правильные решения.
Даже если ей этого очень хочется.
Она курсор. Она поклялась в верности Короне, она служит Астелии, ей доверены ее самые страшные тайны, которые она должна охранять от вероломных врагов королевства. Долг требует от нее жертв, чтобы другие могли чувствовать себя свободными и в безопасности. Она уже давно отказалась от спокойной жизни. А теперь долг требует, чтобы она отказалась и от любви.
А требует ли он этого?
— Я подумаю над твоими словами, — тихо сказала она Бонуло.
— Хорошо, — ответил он.
— Но сейчас не время для подобных вещей, — сказала Кэлен. Ее чувства уже отвлекли ее от дела. Ей требовалось больше знать про врага, с которым им предстояло встретиться, и Бонуло был единственным источником сведений о нем. — У нас имеются более важные проблемы.
— Да, имеются, — не стал спорить с ней Бонуло. — Древний враг. Скверна в глазах Единственного.
Кэлен перевела взгляд с Марата на солнце и, нахмурившись, снова посмотрела на вождя.
— В глазах Единственного? Ты имеешь в виду солнце?
Бонуло удивленно на нее посмотрел.
— Солнце, — повторила Кэлен и показала на небо. — Ты ведь его называешь Единственным, верно?
— Нет, — сказал Бонуло, и в его голосе прозвучал смех. — Солнце — это не Единственный. Ты не понимаешь.
— Тогда объясни мне, — в отчаянии попросила Кэлен.
— Зачем? — спросил Бонуло.
Вопрос был совсем простым, но за его словами она уловила нечто такое, что заставило ее хорошенько подумать, прежде чем ответить.
— Я хочу понимать вас, — сказала она. — И больше знать про тебя и твой народ. Что делает вас такими, какие вы есть? Что у нас общего и какие между нами различия?
Бонуло поджал губы, потом кивнул, словно отвечая самому себе, и повернулся, оказавшись лицом к лицу с Кэлен и скрестив ноги. Он сложил руки на коленях и через пару мгновений заговорил голосом, напомнившим ей ее лучших наставников в Академии.
— Единственный — это все вещи. Да, он является солнцем. И лучами, освещающими деревья. И землей, и небом. Он дождь весной, лед зимой. Он огонь и ночные звезды. Он гром и тучи, ветер и море. Он олень, волк, геардос. — Бонуло положил свою громадную ручищу себе на грудь. — Он — это я. — Затем он потянулся к Кэлен и прикоснулся пальцем к ее лбу. — И он — это ты.
— Но я видела, как представители твоего народа говорили о Единственном и показывали на солнце.
Бонуло помахал рукой.
— Ты Гай?
— Нет, разумеется, — ответила Кэлен.
— Но ты ему служишь, ты поклялась ему в верности, так? Ты его посланница? Его помощница? А временами ты действуешь от его имени?
— Да, — подтвердила Кэлен.
— Так же и с Единственным, — пояснил Бонуло. — Солнце дарит жизнь, так же как это делает Единственный. Солнце не Единственный, но таким способом мы показываем ему свое уважение.
Кэлен тряхнула головой.
— Я никогда не слышала ничего такого про твой народ.
Бонуло кивнул.
— Мало кому из астелианцев это известно про нас. Единственный — это все, что есть, все, что было, и все, что будет. Миры, небеса — это все часть Единственного. Каждый из нас — часть Единственного. Каждый из нас, имеющий цель и обязательства.
— Какую цель? — спросила она.
— Геардос должен копать, — улыбнувшись, ответил Бонуло. — Волк — охотиться. Олень — убегать. Орел — летать. Мы все рождены ради определенной цели, астелианка.
— И какова твоя цель? — спросила она.
— Как и у всего моего народа, — сказал Бонуло. — Учиться. — Он, почти не отдавая себе отчета, положил руку на спину уверенно шагающего вперед геардоса. — Каждый из нас чувствует зов других частей Единственного. Мы растем рядом с ними. Начинаем чувствовать то, что чувствуют они, узнаем то, что они знают. Геардос считает, что ржавое железо, которым вы обвешены, омерзительно воняет, астелианка. Но он улавливает запах зимних яблок в фургоне и думает, что должен получить целый бочонок. Он радуется тому, что приближается весна, ибо ему надоело сено. Он хочет раскопать землю и отыскать корни молодых растений, которыми сможет полакомиться, но он знает, что для меня важно, чтобы мы продолжали идти вперед. И он идет.
— Тебе все известно про твоего геардоса? — удивленно спросила Кэлен.
— Мы оба части Единственного, и оба благодаря этому сильнее и мудрее, — сказал Бонуло и улыбнулся. — Кроме того, геардос не моя собственность. Мы с ним товарищи.
Геардос издал громоподобный рев и потряс клыками, отчего седельная подушка заходила из стороны в сторону. Бонуло громко расхохотался.
— Что он говорит? — с благоговением спросила Кэлен.
— Ну, не то чтобы он говорит, — ответил Бонуло. — Но… он дает мне понять, что он чувствует. Геардос считает нас товарищами только до тех пор, пока он не проголодается слишком сильно. Тогда я либо должен дать ему еды, либо держаться подальше от тех яблок.
Кэлен увидела, что улыбается.
— А другие племена. Они…
— Связаны, — помог ей Бонуло.
— Со своими собственными тотемами?
— Лошади с лошадью. Волки с волком. Овцерезы с овцерезами, да, — подтвердил он. — И со многими другими. Именно так наш народ учится. Он познает не только мудрость ума. — Он положил кулак себе на грудь. — Но и мудрость сердца. Они имеют одинаковое значение. И все являются частью Единственного.
Кэлен покачала головой. Верования варваров оказались гораздо более сложными, чем ей казалось раньше. И если Бонуло сказал ей истинную правду про связь маратов с их животными, это могло означать, что они намного сильнее, чем считали астелианцы.
