Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
- Нет, она не моя, и никогда не будет моей!
- Я его, его навсегда…
Дрожащая и возбужденная Моника позволила слететь этим словам, которые перед ее совестью обнажали правду души. Долгое время она смотрела со страхом и желанием, со стыдливой надеждой на слабую дверь, что она откроется, а за ней окажется Хуан. В ней сталкивались и разбивались мысли, вслед за бесполезным поиском своих потерянных сердец. Достаточно нескольких шагов, слов, чтобы без смущения обнажить сердце. Но ни один не сделал ни шага, не произнес ни слова. Как Хуан, она тоже повернулась спиной, прислонив измученный лоб к круглому окошку каюты, глядя на мерцающие над морем звезды. Если бы он посмотрел на нее по-другому, если бы пришел к ней нежный и страстный, если бы она могла произнести вслух его имя, безуспешно повторяемое:
- Хуан, Хуан… Если бы ты меня любил!
- Искать Монику? Самолично искать Монику? Вы уверены, Ноэль?
- Я своими глазами видел, как он сел на корабль. Он отверг мое общество, приказал возвращаться, не занимая делами, которые, как вы понимаете, я не смог сделать. Он был в доме губернатора, ждал в прихожей, затем проследовал в экипаже до пристани, сел вместе с береговой охраной; меня проинформировали, что все это при полной поддержке губернатора. Ренато удалось то, в чем вам было отказано и даже больше: приказ о немедленной выдаче.
София Д`Отремон провела кружевным платком по вискам и протянула руку, чтобы взять флакон, который Янина поднесла тихо и прилежно. Был самый разгар раскаленного утра со спертым воздухом, когда старый нотариус, начал свой рассказ:
- Он сказал, что его невестка совершенно невинна, и он должен вырвать ее любой ценой из рук этого варвара, кому в момент помешательства и ревности отдал ее.
- Невинна? Совершенно невинна? С кем говорил мой сын до того, как принять это решение? Кто мог рассказать ему? И когда, как? Кто? Янина, с кем говорил мой сын вчера вечером? Ты можешь сказать?
- Он говорил с сеньорой Айме, донья София, очень долго. Они долго говорили в коридоре. Сеньор Ренато нетерпеливо смотрел на дорогу, ожидая вашего возвращения. Мне показалось, что к концу разговор приобрел жесткий оттенок.
- Где Айме? Я не видела ее в комнатах, когда приехала, – сильно встревожилась София. – Где она была?
- Я бы тоже хотел знать, – указал Ноэль. – Почему ее исчезновение совпадает с…
- Сеньора Айме не исчезла, – надменно подтвердила Янина. – Она в своей комнате. Она приказала убрать и почистить комнату, а Ане – поставить цветы в вазы. Там ей вчера подавали ужин, а сегодня утром – завтрак. Позволю себе сказать сеньору нотариусу, что трагедии не произошло, и вероятно не произойдет.
София Д`Отремон встала, еле сдерживаясь. Она сжала руками изящный кружевной платок, казалось, раздумывая мгновение, и наконец направилась к дверям, у порога развернулась и предупредила:
- Будьте добры, подождите меня в библиотеке, Ноэль. Я сейчас же иду поговорить с невесткой.
С полными парусами, чуть накренившись на правый борт, Люцифер бороздил воды под сильным и горячим ветром; уже была видна столица Доминики. Отодвинув зеркало, Моника приблизилась к двери, в которую нервно постучала рука Сегундо Дуэлоса, не удержавшись от первого порыва повернуть голову и посмотреться в зеркало.
- Что происходит, Сегундо?
- Мы вошли в Розо. Капитан приказал позвать вас.
С головы до ног Моника осмотрела себя в зеркало и разволновалась перед своим отражением, как тогда, когда Хуан заставил взглянуть на себя в те воды… Да, она красивая, желанная. Она смотрела, жадно вопрошая яркими глазами, дрожащими и покрасневшими губами. С глубоким, неясным удовлетворением она подумала, что Хуан найдет ее красивой, чувствуя острое, нестерпимое страстное желание взглянуть в глубокие, темные и жгучие глаза, которые стали для нее одержимостью, наслаждением и мучением души.
- А где Хуан?
- Он в той лодке.
- Он не дождался меня?
- Он пошел за разрешением для разгрузки судна. Сказал, чтобы подождали, он вернется с сюрпризом. Что привезет вам красивое платье!
Она с усилием подавила досаду и безудержное чувство огорчения, охватившее ее. Она упрекнула себя, что слишком долго занималась туалетом, который он не увидит. Поджав губы, она оперлась о борт и посмотрела на лодку, которая быстро удалялась, работая веслами. Рядом с Хуаном мелькала темная фигурка, которая подняла обе руки, словно издалека увидела ее.
- Колибри с Хуаном?
- Да, сеньора, он добился, чтобы его взяли. Он более, чем доволен. Не знаю, как добивается этот дьяволенок всего, что хочет.
- Хуан любит его больше всех.
- Любит, правда; но не думаю, что уж прямо так, больше всех. Говорю, если это не сумасшествие, а безумные настроения имеют…
- Безумные настроения?
- Да, временами. Вчера вечером он был словно тигр; к нему лучше было не подходить. Час за часом он ходил вниз-вверх по палубе. Вскоре он переменился, отыскал меня, чтобы подсчитать прибыль за груз. Более двадцати фунтов осталось свободными. И тогда он спросил: «Можно ли в Розо купить кольцо для невесты? Хватит ли двадцати фунтов, чтобы купить кольцо из золота, с сияющим камнем, которое будет сверкать на солнце?» Я сказал ему: «Конечно хватит. Я знаю ювелира, который продает бриллианты дешево. Их привозят из Трансвааль контрабандой!» и он спросил у меня адрес этого ювелира. Я дал ему, естественно, и тогда он спросил, показав свой мизинец: «Он такой же, как и палец Моники?»
- О чем вы говорите, Сегундо? – покраснела Моника, глубоко взволнованная.
- В точности то, что сказал мне сегодня рано утром капитан. Думаю, слишком много сказал, теперь вы знаете сюрприз. Он сказал, что вы поженились слишком поспешно, и он не смог купить вам кольцо, но лучше это сделать поздно, чем никогда. И я так думаю.
Моника замолчала. Она была слишком взволнованна, чтобы сказать хоть слово. Овладевшее ей чувство было слишком личным, чтобы проявиться перед незнакомцем. Но руки схватились за грубые перила, а глаза разглядели сквозь голубизну вод, как лодка приближалась к берегу, веслами которой управляли руки Хуана, лодка, которая уже причалила к Розо.
- Посмотри, Колибри, тебе нравится кольцо? Оно стоит двадцать фунтов, но не важно. Я отложу его, и мы заедем за ним, когда погрузим груз.
- Какое красивое, а камень такой большой! Оно для хозяйки?
- Конечно же для хозяйки! Как блестит, правда? Прямо как звезда, и как звезда будет дрожать на ее руке.
Сияющие восторженные глаза Хуана рассматривали бриллиантовое кольцо через стекло маленькой витрины одной из узких улочек Розо. Он захотел сначала прийти сюда, а не в Администрацию Порта, чтобы поскорее увидеть желанное.
- Запомни его хорошенько, Колибри, потому что мы вернемся сюда позже.
- За кольцом? Вы всегда ходите за вещами для хозяйки, капитан. Но хозяйка не так довольна. Она грустит. Часто она плачет, когда смотрит на вещи, которые вы приносите ей.
- Что значит плачет? Ей незачем плакать. Однажды она сказала, что счастлива, чувствует что-то похожее на счастье. Она сама об этом сказала, ясно дала понять, и нескольких дней не прошло.
- Да, я знаю, когда она сказала вам; но после этого, позавчера, она плакала. Я видел это своими глазами, ее слезы. Сначала, когда увидела черное платье, то, разорванное, которое вы закинули подальше в стол. Она нашла его, и я увидел, как она заплакала.
- Заплакала? Заплакала, увидев это ужасное одеяние, черную тряпку, которая казалось одеждой для казненного? Очень жаль, что не выкинул ее в море! Почему она плакала? Она не сказала, Колибри?
- Она сказала кое-что, но я не совсем понял. Она сказала что-то вроде того, что плакала Моника Мольнар. И снова кинула порванное платье в глубину стола, и начала писать, и пока писала, плакала.
- Писала? Моника писала?
- Да, хозяин, это могу вам сказать. Если вы ей подарите что-то, то она, уверен, хочет бумагу и конверт. Этой ночью она искала и искала, и наконец, выдернула два листка из мореходной тетради.
