Горячие дни (Разозленные) - Кренц Джейн Энн (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Грейс снова сидела на диване. Она была сильно измотана, и поэтому ее крайне удивляло, как у нее еще хватает сил извлекать суть из текста на мониторе компьютера, а потом складно излагать ее своему начальнику. Ее то и дело сотрясала дрожь — последствия впрыска адреналина в кровь. Еще не скоро ее нервная система успокоится настолько, чтобы она могла заснуть.
Зато она все еще может прикасаться к Лютеру. Радость наполняла ее душу.
Лютер стоял у окна, наблюдая, как водная гладь сверкает и переливается в лучах жаркого послеполуденного солнца, и одновременно слушал разговор с Фэллоном. Он снова вернулся в то состояние, которое Грейс мысленно называла «профессиональный режим»: стал хладнокровным, жестким и очень сосредоточенным.
— Что такое Сирена? — спросил Фэллон. — Это своего рода гипнотический дар?
— Он имеет отношение к гипнозу только в том, что парапсихическая энергия передается голосом. Для него обязательно требуются очень высокие, чистые ноты, а их мало кто может взять. Кроме того, среди населения имеется немало Сирен, но только у нескольких хватает силы сгенерировать убийственную волну энергии.
— А что с остальными? Почему мы не слышали о несмертоносных Сиренах?
Грейс слабо улыбнулась:
— Слышали, сэр, просто вы об этом не догадывались. Их называют оперными певицами.
— Оперными певицами? — Судя по голосу, Фэллон был в крайнем замешательстве.
— Не все из них Сирены, естественно. Только, как я подозреваю, лучшие колоратурные сопрано. А еще многие Сирены просто не знают о своей паранормальной природе. Нет, я выражусь иначе. Оперные певицы славятся своим самомнением. Некоторые из них действительно считают свой талант паранормальным.
— Что, черт побери, вы имеете в виду?
— Вспомните, вы же часто слышали, как об оперной певице говорят, что она обладает «гипнотическим даром». В истории не раз рассказывалось, что различные певицы умели приводить в экстаз или в оцепенение свою аудиторию.
— Гм.
Грейс перевела взгляд на монитор компьютера и быстро пробежала глазами текст.
— Высокий уровень дара, способный разрушить нервную систему человека, появляется исключительно у женщин, потому что для него нужно обладать настоящим колоратурным сопрано — ведь только таким голосом можно взять высокие, смертоносные ноты. Дар связан не только с голосом, но и с их сексуальностью, поэтому их и называют Сиренами.
— Оперные певицы сексуальны? — Фэллон был огорошен.
— Сэр, мне очень жаль, что приходится открывать вам прописные истины, но оперные певцы — мужчины и женщины — уже стали легендой благодаря своей сексуальности. Богатые, властные мужчины не могут устоять, в частности, перед сопрано. Вспомните Марию Каллас и Аристотеля Онассиса.
При этих словах Лютер обернулся и слегка изогнул бровь. Грейс сделала вид, что ничего не заметила.
— Вы сказали, что та певица сумасшедшая? — спросил Фэллон.
— Ну, все зависит от того, что вы вкладываете в слово «сумасшедшая». В ее ауре присутствовала определенная нестабильность, но она смогла разработать и претворить в жизнь сложный план. Я почти уверена, что она зашла в шестьсот четвертый, чтобы причинить вред кому-то, вероятно, Юбэнксу.
— Вы считаете, что она собиралась дождаться его в номере?
— Я уверена в этом.
— А как же телохранитель?
— Может, она не знала, что он есть у Юбэнкса. Или решила, что ей по силам справиться с обоими. Как бы то ни было, в план вмешалась горничная. Сирена страшно разозлилась на нее за это. — Грейс поежилась, вспомнив сцену. — Клянусь, певица вела себя как настоящая дива, которой помешали во время выступления.
— Попытка убить горничную выглядит слегка чрезмерной при сложившихся обстоятельствах, — сказал Фэллон. — Сирена вполне могла выкрутиться, наболтав настоящей горничной, что она якобы новенькая.
— Она оперная певица, и она умственно нестабильна. Ринуться в атаку — это, вероятно, ее вторая натура.
— Вы действительно считаете, что она профессиональная певица?
— В этом нет никаких сомнений. Я абсолютно уверена, что она когда-то пела на профессиональной сцене. Возможно, и сейчас поет.
— Вы говорите, что она обвинила вас и горничную в том, что вы прервали ее выступление?
— Я понимаю, сочетание слов необычное. Может, эта Сирена и не в себе, но она считает себя звездой. Поверьте, все это есть в ее профиле.
— А что вы скажете о горничной? — спросил Фэллон. — Она что-нибудь помнит?
Лютер все еще смотрел на Грейс. А она продолжала смотреть на монитор компьютера. Ложь — вещь коварная, и сейчас, когда она вымотана до крайности, нужно соблюдать особую осторожность. Как всегда, она впустила в свои слова столько правды, сколько было возможно.
— Почти ничего, — ответила Грейс. Правда. — Как я вам сказала, она упала в обморок, когда Сирена начала петь ей. — Не совсем правда. Она потеряла сознание из-за нее, а не из-за певицы. — Когда она пришла в себя, с ней все было в порядке. Я проверила ауру. Она выглядела здоровой. — Правда. — Она помнила только то, что шла по коридору и увидела, как какая-то горничная убирает шестьсот четвертый. Все последующие события в памяти не сохранились.
— Что вы ей сказали? — спросил Фэллон.
— Что я увидела, как она потеряла сознание, и поспешила ей на помощь.
— Все правда. Отлично. Мне это очень нравится во лжи. У вас талант, Грейс.
Несмотря на беспокойство, Грейс ощутила прилив гордости. Она машинально расправила плечи.
— Спасибо, сэр.
— Итак, каков сухой остаток? Никто не стал вызывать службу безопасности гостиницы? — спросил Фэллон.
— Именно так. Горничная и ее начальник пришли к выводу, что произошла какая-то путаница в расписании уборки, вот и все.
— Значит, Юбэнкс ни о чем не узнает, — удовлетворенно заключил Фэллон.
— Да, сэр, — согласилась Грейс. — Лютер недавно проследил за ним. Юбэнкс вернулся с гольфового поля вместе с остальными и прямиком отправился в свой номер. Судя по всему, у него не возникло никаких подозрений, потому что сейчас он находится на массаже в оздоровительном центре.
— Что означает, что его телохранитель не выявил споры насилия, которыми наверняка кишит все помещение.
— Как я вам говорила, у телохранителей профиль охотника недоразвит.
— Наверняка из-за препарата, — заключил Фэллон. — Проклятие, мне не терпится узнать, откуда он у них берется.
Что-то в его голосе напомнило Грейс, что Фэллон Джонс является потомком длинной череды охотников. Да, в его даре есть некоторые необычные отклонения, но, как и у всех охотников, в нем быстро вспыхивает азарт преследования.
— Да, сэр, — сказала она.
— Вы можете описать певицу?
— Нет, сэр. К моему великому сожалению. Когда она выбежала из шестьсот четвертого, я поняла, что, кроме парика и больших очков, на ней был еще и толстый слой грима. Думаю, ей немного за тридцать, и могу сказать наверняка, что она высокая и стройная и что у нее хорошо развита мускулатура плечевого пояса, но это все.
— Стройная? Мне казалось, что оперные певицы толстые, как бочки.
— Это обобщение, сэр. Да, верно, среди певиц есть очень толстые. Многие женщины, исполняющие Вагнера, вероятно, покупают себе одежду в магазинах для полных. Но на сцене есть и много стройных. Некоторые из самых знаменитых сопрано — невысокого роста и тоненькие.
— Вы уверены, что это было сопрано?
Грейс вспомнила о разлетевшемся на осколки стакане.
— Абсолютно. Колоратурное сопрано. У таких певиц широчайший диапазон. Я не специалист, но даже я смогла определить, что она обладает неповторимым умением держать самые высокие ноты. Во всяком случае, это у нее получалось, пока ею не завладела ярость.
— Вы видели ее ауру. Мне нужен полный профиль.
— Да, сэр. Я постараюсь составить его побыстрее. Но мне нужно время, чтобы проанализировать его, если вы не возражаете. А еще мне нужно изучить кое-какие генеалогические архивы. Ведь речь идет об очень редком даре.
— У нас мало времени, мы не можем тратить его впустую. — В голосе Фэллона слышалось нетерпение.
