Гетика - "Иордан" (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Но наиболее существенными представляются нам исследования Е. Ч. Скржинской, посвященные следующему кругу вопросов: взаимоотношение утраченной «Истории готов» Кассиодора и «Getica» Иордана, политическая тенденция сочинений этих обоих авторов, место написания «Getica». Е. Ч. Скржинская датирует время завершения «Getica» и «Romana» 550—551 годами и отмечает при этом, что изложение в «Getica» обрывается на 540 г. (т. е. на капитуляции остготского короля Витигеса), между тем как в «Romana» оно доведено до 551 г. (хотя о смерти византийского полководца, племянника Юстиниана Германа, преемника Велисария, и о рождении Германа – сына упомянуто и в конце «Getica»»). Е. Ч. Скржинская подчеркивает, что «Getica» и «Romana» Иордана нередко упоминаются в старых каталогах средневековых библиотек, между тем как такое крупное произведение, как «История готов» Кассиодора в 12 книгах, о котором неоднократно говорит сам Кассиодор в своих «Variae» и которым пользовался Иордан, там не отмечается. Отсюда автор делает вывод, что хроника Кассиодора не дошла до нас отнюдь не в силу случайных причин: в изменившейся к 550—551 гг. политической ситуации надо было устранить труд Кассиодора, заменив его компиляцией, близкой по содержанию, но с другим замыслом и другим заключением: «Кассиодора целиком заменил Иордан» (стр. 31, 37, 38). Этот вывод Е. Ч. Скржинская подробно аргументирует разбором политических событий от последних лет правления Теодориха до 551 г.
Во время существования Остготского королевства в Италии на международной арене действовали три политические силы: готы (во главе с остготской знатью и королевской властью), италийцы (т. е. коренное римское население Италии, высшие социальные слои которого составляли крупные итальянские землевладельцы, чиновничество и представители католической церкви) и Византийская империя (см. стр. 34, а также стр. 357, 369). Теодорих хотел «спаять» готов и италийцев, хотя он и не стремился к слиянию готов с населением Италии; при этом он намеревался сохранить римскую экономику и законы, лишь до известной степени обновив их; тем самым он хотел сохранить и итало-готский дуализм – при полной независимости Остготского королевства, этого «гибридного государственного организма» (стр. 369) от восточно-римской империи. Это основное направление политики Теодориха хорошо сформулировано современным анонимным хронистом в следующих словах: «И так он правил двумя народами – римлянами и готами, слитыми воедино» (Anonymus Valesii 60).
Однако такую политику можно было вести лишь временно, и она могла удаваться только внешним образом; вернее – некоторое время могло казаться, что она удается. Но уже к концу правления Теодориха недовольство высших классов италийского общества господством остготов настолько усилилось, что в «римском сенате созрел план освобождения Италии от готского владычества» (стр. 34); сторонники этого плана вступили в союз с Византией (может быть, с Юстинианом, как раз в это время стремившимся к императорской власти). Раскрытие заговора Теодорихом, казнь главы римского сената Симмаха и магистра оффиций Боэция и низложение папы Иоанна I знаменовало поворот в политике Теодориха и его стремление усилить преобладание остготов над римлянами в Италии. При Аталарихе и Амаласвинте уже шла открытая борьба двух течений – одного, стремившегося продолжить политику последних лет правления Теодориха (Е. Ч. Скржинская называет его «ультраготским»), и другого – готового идти на тесное сближение Италии с Византией, которое должно было привести к подчинению остготской Италии империи (Е. Ч. Скржинская называет это течение «итало-византийским» – см. стр. 37—38).
Политическая тенденция хроники Кассиодора, задуманной и начатой еще при Теодорихе, отражала политику последних лет его правления; труд Кассиодора «должен был, возвысив варваров до уровня римлян, подготовить дальнейшее преобладание варваров над римлянами» (стр. 36). «Книга Кассиодора должна была способствовать противопоставлению Остроготского королевства империи и отрыву Италии от последней» (стр. 35). В обращении короля Аталариха к римскому сенату в конце 533 г. (составленном, конечно, самим Кассиодором и дошедшем до нас в тексте его «Variae», IX, 25) Кассиодору ставилось в заслугу то, что он своим прославлением готов и Амалов «превратил происхождение готов в римскую историю, сделал историю готов частью истории римской» (стр. 32). Однако, несмотря на это, в 533 г. король и его готское окружение уже видели в этом труде идеалы «ультраготского» направления. Что же касается самого Кассиодора, то, по мнению Е. Ч. Скржинской, он, скорее всего, осторожно «лавировал между приверженцами ультраготского и итало-византийского течения, втайне склоняясь ко второму» (стр. 37—38)
За четверть века после смерти Теодориха обстановка резко изменилась: после капитуляции остготского короля Витигеса в 540 г. и далее – во время длительной борьбы Тотилы с Византийской империей – произошли существенные перемещения внутри остготского общества, и «провизантийская» позиция италийской знати очень усилилась. Если на сторону Тотилы переходили крестьяне и рабы, а также римские солдаты, то италийская знать и часть готской знати были ему враждебны. После взятия Равенны и окружающих ее готских крепостей Велисарием и после того, как война остготов с империей продолжалась с переменным успехом, решающим поворотом в этой борьбе послужил в 550 г. морской бой за Анкону – единственный опорный пункт византийцев на Адриатическом побережье (исключительное значение этого сражения для обеих сторон видно из характера речей византийских полководцев и Тотилы перед боем – речей, включенных Прокопием в его историю готских войн). После поражения готов при Анконе исход войны был предрешен (стр. 42—43). В этой обстановке, по мнению Е. Ч. Скржинской, «в определенных общественных кругах было решено создать трактат о готах, в прошлом славных и непобедимых, а, в настоящем преклоняющихся перед императором-победителем» (стр. 43); это было, полагает автор вступительной статьи, в интересах италийской и части готской знати, которую не устраивала тенденция Кассиодора – это стремление «отстаивать равенство готов и италийцев с тем, чтобы оправдать подчинение вторых первым» (стр. 36). Историческим трудом, проникнутым новой тенденцией, и послужила «Getica» Иордана, которую Е. Ч. Скржинская считает «не чем иным, как политическим, если не своеобразно публицистическим трактатом, созданным по требованию определенной общественной группы в известный переломный для нее политический момент» (стр. 44).
