Возвращение ярла - Мазин Александр Владимирович (читать книги без сокращений .TXT) 📗

Вокруг приземистых «административных зданий» с заросшими травой крышами, теснилось десятка три – поменьше: жилые постройки, склады, помещения для скота и пр. Выбор места для заселения Фёдрычу тоже был понятен. Всё определила пусть маленькая, но удобная гавань, лучшее место на берегу которой и заняла «администрация». Но места хватило и на дюжину небольших суденышек для народа попроще, и на распяленные вдоль побережья сети, и на действующую мастерскую по рыбообработке, в которой аборигены коптили, вялили, солили улов. Была тут даже своя «промышленность»: этакая мини-судоверфь открытого типа, на которой четверо мужиков ладили основу кораблика где-то пятиметровой длины.

По примерной оценке Фёдрыча в поселке сейчас обитало человек пятьдесят, не считая детей, с дюжину коих в данный момент шарились по литорали [2], собирая замешкавшуюся живность.

Квартировали аборигены в полной беспечности: вокруг селения не было даже условного забора. Ни караулов, ни часовых, ни даже самого захудалого наблюдателя. Заходи кто хочет и откуда хочет: две большие тропы и еще с десяток тропок поменьше спускались к поселку с зеленых склонов. Впрочем, кое-какая «прослойка» между внешним миром и селением была. Чуть поодаль, на большом лугу, отделенном от поселка скальной грядой, паслось немаленькое коровье стадо, которое контролировали два человека и четыре собаки. Еще дальше и метров на сто повыше кушала травку овечья отара. При ней – один человек и три собаки.

Собаки – это неприятно. Но их можно обмануть. Пастухов обмануть труднее. Повоевав в горах, майор научился принимать всерьез тамошних чабанов. Наблюдательные, черти. Всё, блин, видят, каждый след читают. Аборигены – они такие. Вот почему на ногах у майора нынче не классные ботинки с фирменными отпечатками, на каждом из которых крупными буквами написано «Здесь был чужак», а местные кожаные чуни.

Нет, мимо пастухов и собачек скрытно точно не пройти. Но это и ни к чему. Кто мешает зайти с другой стороны, где визуально – никого. Вон та тропка – оптимальный маршрут, а вот те три дерева – еще одна отличная позиция для снайпера. Или для человека, который хочет всё видеть, оставаясь невидимым сам.

При необходимости можно и в поселок проникнуть незаметно, используя как естественное прикрытие разросшийся кустарник. А уж в самом поселке прикрытий столько, что просто глаза разбегаются. Строения возведены где попало. Плюс ограды, заборы, штабели дров… Главное: хорошенько запомнить, как тут все расположено. И придумать, как заблокировать собачек, чтобы не растявкались на чужака. Но и это – дело нехитрое. Вряд ли местных псов приучали не брать хавчик из чужих рук. А для сторожевого пса, кто кормит, тот и свой.

План, на который уповал Фёдрыч, был дерзок, но вполне реалистичен.

Кто такой этот ярл? Главный местный бандит. Ключевое слово «местный». Здесь его логово. Здесь все от него зависят и никто не дерзнет покуситься. Здесь он чувствует себя в силе и в полной безопасности. Следовательно, никаких особых мер по защите общака предпринято не будет. Так в девяностые крутая братва не трудилась закрывать свои дорогие тачки. Даже на всю голову отмороженные не рискнули бы их угнать. Ну угонишь, а дальше что? Куда с ней потом?

А у Фёдрыча было куда. Он в этой игре – человек временный.

Схватил – и убежал. Пока главный местный бандос осознает пропажу, пока наладит погоню, пока отыщет след похитителя… Фёдрыча уже и след простыл. Главное – чтобы сразу не накрыли. Но это уже вопрос техники. И тут майор Федоров – корифей, потому что с лейтенантских времен обучен правилу: проникнуть на объект и выполнить задачу, как правило, легче, чем уйти в целости. А поэтому именно этой части плана и следует уделить максимум внимания. Ничего. Фёдрыч справится. Судя по братьям-хуторянам, уровень здешних парней существенно уступает не только боевикам, прошедшим ЦРУшную подготовку, но даже обычным душманам-головорезам. Главное, приготовиться к сюрпризам, которые, как знал Фёдрыч, обязательно преподнесет реальная обстановка.

Обстановка – она такая. Гладко было на бумаге… Зато и у Фёдрыча был такой опыт «действия по обстановке» – другому на три жизни хватит. Это ведь любимая формула начальства, не желающего ни ответственность принять, ни признать свою некомпетентность. Так что майор спецназа практически всегда действовал именно по обстановке. Не теряя бдительности.

Так что, возвращаясь на хутор, следы тележных колес на дороге майор заметил вовремя.

Когда майор уходил, следов на дороге не было.

Вывод: у Крашены гости. И гости эти сейчас – на хуторе, потому что следы – в одну сторону.

Осторожность способствует продлению жизни. Скрытность – основа ее. Так что майор не ворвался во двор с радостным: «А вот и я!» – а подкрался тихонько и произвел рекогносцировку.

Повозка стояла во дворе. Неуклюжая деревянная коробка на двух здоровенных колесах. У поилки – распряженная кобылка, мелкая, мохнатая, большеголовая.

Во дворе – никого. Кроме собачки.

Собачка Фёдрыча знала и помалкивала. Зато лошадка подняла голову и громко фыркнула. От повозки тянуло рыбьим духом.

Фёдрыч аккуратно, вдоль стены амбара, подобрался к дому. Заглянул в узкое оконце…

Так, имеется мужик. Бородатый, волосатый. Местный, надо полагать. Количество – одна штука. Крашены с позиции Фёдрыча не видно, зато слышно. Разговор типа: «хорошая нынче погода…» Спокойный, то есть. Содержания Фёдрыч понять не мог, поскольку языка местного не разумел. Но мужской голос только один. Это радует.

Дальнейшие действия?

Войти и обозначиться? Но – кем? Каликой перехожим? Гостем из будущего? Старинным приятелем братьев-хуторян?

А если мужик начнет задавать всякие неприятные вопросы? Кто? Откуда? С какой целью прибыл? А если заподозрит неладное или по славному местному обычаю захочет прибрать к рукам имущество чужака?

Легализоваться Фёдрыч не собирался. Успех его плана во многом зависел от неожиданности. Следовательно, любая утекшая информация играет против Фёдрыча. Вывод: если гость узнает о существовании майора, гостя придется убирать. А это не есть гуд. Людей убивать вообще нехорошо. А тут еще особенности местного общества: наверняка родственникам известно, куда подался бородатый дядя. Поехал и не вернулся. От хутора до поселка – рукой подать. Пошлют кого попроворней… А дядюшки-то на хуторе и нету. Да еще и братья-разбойники куда-то подевались.

Вывод. Действовать активно – только в самом крайнем случае. А пока сидеть на попе ровно и надеяться, что Крашена как-нибудь выкрутится.

Чтобы не маячить во дворе (не ровен час – еще кто-то заявится), майор забрался в амбар. Наверх, где сено хранилось. Там и окошко имелось. Маленькое, с кулак, но удобное. Весь двор просматривается и большой кусок дороги.

Ждать пришлось недолго. Во дворе появилась Крашена. По естественным надобностям вышла. На обратном пути Фёдрыч ее тихонько окликнул…

– …Дядька это, – сообщила Крашена. – Рыбку соленую привез. Сидит, ждет племянников.

– Соскучился?

– Не-а. Мёду хочет. За рыбу.

– А есть мёд?

– Есть, но не дам! – решительно заявила Крашена. – Самим нужен. Ты как, бортничаешь?

– В смысле? – не понял Фёдрыч.

– Мед пчелиный брать умеешь?

– У тебя есть пасека?

– Пасека? – теперь уже не поняла Крашена.

Оказалось, местные пчел не разводят, а мед отбирают у диких пчёл, прямо из дупла, которое и называется бортью.

– Долго он сидеть будет? – задал Фёдрыч более насущный вопрос.

– Я сказала ему: господа надолго ушли. Может, и до завтра не вернутся. Вот и хорошо, говорит. К ночи не придут, я с тобой лягу.

– Вот паскуда, – процедил майор. – Я его пришибу, козла!

– Ты с ним осторожней, – предупредила Крашена. – Он – не то что мои были. В вики ходил с отцом нынешнего ярла. Рассказывал о том много. Страшный человек. Железом володеет.