Женщина Габриэля - Шоун Робин (читать книги регистрация txt) 📗
Переложив трость в правую руку, Габриэль расстегнул пальто и из кобуры у плеча вытащил самовзводный револьвер; он спрятал его под сюртуком.
Мужчина немного ускорил шаг.
Впереди, на углу улицы, стоял полисмен. Навстречу ехал двухколесный экипаж, и мужчина поднял руку, чтобы остановить его.
У Габриэля не оставалось выбора, кроме как немедленно действовать.
— Сэр. Сэр! — Габриэль нагнал мужчину. Стараясь говорить мягким спокойным голосом, он спросил:
— Вы мистер Торнтон?
Мужчина замер и настороженно посмотрел на Габриэля со все еще поднятой рукой. Он был среднего возраста, консервативно одетый, с бледным узким веснушчатым лицом.
Он не был похож на человека, который терроризирует женщин. Между тем Габриэль знал, что сам выглядит именно таким, каков он есть на самом деле: человек, который убивал и убьет снова.
— Да, я, — нервно ответил мужчина.
Это была первая ошибка.
Ни одинокий мужчина — ни, тем более, одинокая женщина — никогда не должны признаваться в своем имени незнакомцу на улице.
Габриэль безжалостно использовал в своих интересах его доверчивость.
— С вашей дочерью Пенелопой произошел несчастный случай, сэр. Гувернантка, мисс Аберкарти, попросила, чтобы я сбегал за вами, — женщина в бюро по трудоустройству, которую расспросил Дэвид, была более чем рада услужить такому симпатичному мужчине и рассказать все, что он пожелал узнать.
Мужчина опустил руку. Лошадь процокала мимо них.
— Пенелопа! — неожиданное изумление залило его лицо. — Как с ней что-то могло случиться? Где она?
Габриэлю не было нужды лгать.
— Она в парке, — ответил он и немного выждал, чтобы понять, придется ли ему применять силу.
Мужчина сам повернулся в сторону парка.
Дорога была свободна, и Габриэль пересек ее беспрепятственно и быстро, как будто спешил поскорее вернуться к месту несчастья.
Мужчина поспешно следовал за ним. Вместе они зашли в открытые ворота парка.
— Где она? — с тревогой спросил мужчина.
Дети продолжали играть, наполняя своими голосами туманный парк: «Лондонский мост подает, падает, падает…»
— Прямо здесь, — ответил Габриэль, отступая к дереву, подальше от играющих детей — туда, где туман был плотнее.
Торнтон неосторожно шагнул в расставленную для него западню.
Габриэль ткнул мужчину в грудь набалдашником своей трости.
Тот впечатался в дерево, из груди со свистом вышел воздух, шляпа наползла на лицо, закрыв один глаз, а трость выскользнула из ослабевших пальцев.
Габриэль вдавил серебряный набалдашник в горло, надежно удерживая мужчину прижатым к стволу дерева. Одновременно с этим он направил прямо ему в лицо отливающий синевой пистолет.
Торнтон задыхался, а тот глаз, который оказался не закрыт сползшей шляпой, выражал полный ужас.
— На твоем месте я бы не стал кричать, Торнтон, — дыхание Габриэля стало серебряной дымкой в желтом тумане. Он не ослабил давление на горло. — Ты же не хочешь, чтобы дочери видели перекошенное лицо своего папочки.
— Ох, я хочу сказать… — в голосе мужчины появились истерические нотки, его дыхание смешалось с дыханием Габриэля.
— Тише, — мягко предупредил Габриэль.
— Деньги в пальто, — его правый глаз вращался, как маленькая луна. — Я могу заплатить вам. Я богатый человек.
Виктория думала, что Габриэль хочет шантажировать ее отца.
На одно мгновение ему стало жалко, что сейчас перед ним не ее отец.
Он показал бы ему, как мало значат деньги.
— Мне не нужны твои деньги, Торнтон.
Глаз Торнтона округлился:
— Пожалуйста, не убивайте меня.
Виктория не умоляла ради своей жизни. Надеялся ли Торнтон заставить ее сделать это?
Надеялся ли он заставить ее просить о наслаждении?
Прокрадывался ли он к ней в спальню и видел ли ее шелковые панталоны, когда они были мягкими и белыми?
Габриэль сдержал порыв гнева.
— Я не выстрелю, если ты расскажешь мне то, что я хочу узнать, — ласково произнес он.
Габриэль не лгал.
Выстрел мог привлечь внимание, прокол трахеи не произвел бы много шума.
— Все, что угодно, сэр, — пролепетал мужчина; в нем не осталось ни гордости, ни достоинства, только титул джентльмена, полученный благодаря происхождению и богатству. — Я расскажу вам все, что вы хотите знать.
У Габриэля не было сомнений по этому поводу.
— Все, что угодно, Торнтон? — спросил Габриэль мягким, соблазнительным голосом.
— Да… Да! — сказал Торнтон поспешно, и в его глазу засветилась надежда.
Это была вторая ошибка.
Надежда убивает.
Пришло время закончить игру.
— Скажи мне, почему ты преследуешь Викторию Чайлдерс?
Мужчина заморгал.
— Викторию Чайлдерс? Но она больше не работает у меня.
— А почему не работает? — вкрадчиво спросил Габриэль.
Глаза мужчины нервно забегали.
— Она, она… моя жена уволила ее.
— И почему же она так поступила?
— Она, она… Виктория Чайлдерс… она флиртовала со мной.
Это была третья ошибка Торнтона.
Человек не лжет перед лицом смерти.
— Виктория Чайлдерс — не кокетка. — Габриэль медленно вдавил дуло пистолета в правую щеку Торнтона. Кость и металл соприкоснулись. — Почему ты солгал жене?
— О, пожалуйста…
— Правду, Торнтон, — проникновенно потребовал Габриэль. — Все, что я хочу услышать, так это правду.
— Я, — мужчина попробовал сглотнуть, но не смог, — я не лгал жене.
— То есть ты утверждаешь, что Виктория Чайлдерс флиртовала с тобой, Торнтон? — угрожающе спросил он.
Мужчина не совершил четвертой ошибки.
Его глаз уставился в небо, словно ища там спасения.
— Нет, нет, я не говорил этого.
— Тогда, что же ты говорил?
— Моя же-же-жена, — он стал заикаться, — моя жена — ревнивая женщина.
— Бюро по трудоустройству снабжает тебя новой гувернанткой каждые несколько месяцев, Торнтон. Конечно, ты не думал, что твои интриги останутся незамеченными.
— Я не… я не понимаю, о чем вы говорите, — дуло пистолета надавило сильнее, и щека вдавилась между зубами, языку уже не было места во рту. Он стал произносить гласные более протяжно. — Этим занимается моя жена. Это о-о-она нанимает и увольняет гувернанток.
Его жена…
— К настоящему времени у тебя, должно быть, уже целый гарем.
До Торнтона начало доходить, насколько опасным был Габриэль.
— Пожалуйста, не к-калечьте меня! — взмолился он.
— А ты не думаешь, что заслужил, чтобы тебя немного покалечили? — мягко спросил Габриэль.
Задаваясь вопросом, что Торнтон планировал сделать с Викторией, если бы она пришла к нему?
Задаваясь вопросом, как бы он поступил с Викторией, когда закончил с нею?
Когда бы он отдал ее второму мужчине: до или после того, как сам попользовался ею?
— Я ничего не сделал, уверяю вас, — сказал мужчина с мучением в голосе.
— И все же Виктория Чайлдерс была уволена. Без рекомендаций. Гувернантки без рекомендаций не могут найти хорошую уважаемую работу. Ты действительно не оставляешь женщинам никакого выбора, кроме как придти к тебе, не так ли, Торнтон?
Ради еды. Убежища. Секса…
— Я не знаю, о чем вы говорите. Нет никаких женщин. Только жена. Моя жена может знать, куда деваются гу-гу-гувернантки. Они не приходят ко мне. Никто не приходит ко мне. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете. Говорю вам, я ничего не делал.
Его голос звучал неожиданно правдиво.
Габриэль еще сильнее вдавил пистолет в лицо мужчине, к утру на щеке выступит кровоподтек, равно как и на горле.
— О, пожалуйста, сэр, пожалуйста, уберите пистолет!
В дыхании мужчины чувствовался кофе. Воздух наполнился резким запахом аммиака.
От страха Торнтон намочил штаны.
Смех ребенка прорезал воздух — отдаленное напоминание о невинности.
Виктория говорила, что ее наниматель лгал. Чтобы уволить ее.
Она говорила, что ее наниматель писал письма. Чтобы соблазнить ее.
«Ты думаешь, это устроил твой дядя — послать мне женщину, чтобы соблазнить и погубить меня», — поддразнивал Габриэль Майкла.
