Три повести - Ходза Нисон Александрович (читать полную версию книги TXT) 📗
Пока Ефросинья Осиповна приготовляла на кухне кофе, гостья, близоруко щуря глаза, рассматривала комнату. Обставленная новым польским гарнитуром, комната сияла полированным деревом и казалась не совсем ещё обжитой. Единственная старая вещь — скрипка в потёртом футляре — висела над сервантом, чуть ли не под самым потолком. На туалете, возле палисандровой шкатулки, поблёскивали флакончики, щипчики, ножницы, пилочки… и электрическая бритва. Здесь же в овальной бронзовой рамке — фотопортрет мужчины. Нина Николаевна наклонилась, чтобы рассмотреть фотографию, и увидела в зеркале неслышно вошедшую Шмедову.
— Красив, ничего не скажешь, красив! Это, конечно, он?
— Он!
— Вы знаете, Эфочка, мне кажется, я где-то встречалась с ним. Он не работал в «Интуристе»?
— Что вы! Он же — учёный, кандидат наук. Садитесь. Через десять минут кофе настоится. Чувствуете, какой дивный запах?
— Ещё бы! Для меня запах хорошего кофе приятнее всего!
— Олег тоже обожает аромат кофе.
— Я думала, учёные к земным утехам безразличны. В какой области науки работает ваш жених?
— Мой Олег?.. — Ефросинья Осиповна настороженно оглянулась, словно боясь, что её подслушивают. — Он физик. Работает на секретном производстве. Я даже не знаю, где находится этот завод…
— Такой молодой и уже учёный! От души поздравляю вас, милая Эфочка! Когда свадьба?
Шмедова махнула рукой и промолчала.
— Простите, ради бога! Кажется, я задала бестактный вопрос?!
— Нет, почему же… но всё довольно сложно…
— Догадываюсь, — осторожно начала Нина Николаевна. — У него… семья, жена не даёт развода?
— Если бы! С женой развестись нетрудно…
— Так в чём же дело?
— Понимаете, он живёт вдвоём с матерью, больной старухой. У неё был не то инсульт, не то инфаркт, в общем, что-то в этом роде. И эта истеричная старуха вбила себе в голову, что она умрёт, если Олег женится. А он так её любит, что сам в это уверовал. Я считаю, что ничего с ней не сделается! Поплачет, поплачет и успокоится. А если и… В общем, своё она отжила, а другим жить не даёт. Ну, скажите, разве я не права?
— Конечно… — согласилась Нина Николаевна. — Не век же вам жить врозь. Как же он представляет себе дальнейшее?..
— Сейчас я вам расскажу. Только принесу кофе…
Она снова исчезла на кухне. Послышался звон посуды, аромат кофе стал сильнее, и наконец сияющая хозяйка вкатила в комнату полированный столик на колёсиках. На столике дымились две кофейные чашечки, стояли кофейник, сахарница и вазочка с миндальным печеньем.
— Прошу вас! — Ефросинья Осиповна не скрывала своего удовольствия: она впервые играла роль хозяйки собственной квартиры. И всё сейчас было, как в заграничных фильмах или романах: обставленная на западный манер квартира, столик на колёсиках, приготовленный по особому рецепту кофе…
Словно угадав мысли Шмедовой, Нина Николаевна сказала проникновенно:
— Как у вас всё мило, Эфочка. В каждой мелочи столько вкуса, всё так продумано!..
— Признаюсь, моей заслуги здесь нет. Это — Олег. У него исключительный вкус. Пожалуйста, берите печенье…
Нина Николаевна пила маленькими глотками горячий чёрный кофе и слушала Шмедову.
— Не скрою, Олег открыл мне какую-то новую грань жизни. Это и понятно. Он ведь ленинградец, сын крупного дипломата. А я что? Родилась в деревне на Псковщине. Потом жила в Пскове. Говорят — древний город! Только мне эти древности ни к чему. Камни! А я хотела жить среди интересных людей! Ну потом повезло: поступила в Ленинграде в институт. Только ведь на стипендию не разойдёшься. Жила в общежитии, ходила в штопаных-перештопаных чулках. Но всё-таки верила — придёт и ко мне удача! И уж тогда, будьте уверены, я её не выпущу! Так и случилось. Как-то после защиты диплома я была на футбольном матче. И тут он меня увидел и сразу влюбился! А ещё говорят, что любви с первого взгляда не бывает! Вот уже два года, как мы любим друг друга. Господи! Скорее бы умерла эта зловредная старуха! — неожиданно воскликнула Ефросинья Осиповна. — Олег так и говорит: «После смерти мамочки ты будешь единственной моей владычицей». Разрешите, я налью вам ещё чашечку?..
Нина Николаевна кивнула головой и без всякой связи с предыдущим разговором заметила:
— Мне почему-то кажется, что ваш Олег — очень широкая натура. Должно быть, он добрый и щедрый человек?
— Не жалуюсь, — сказала Шмедова. — Вы, конечно, догадываетесь, кто купил мне эту квартиру и обстановку? А сколько он мне дарит всяких заграничных безделушек!
— Что же тут удивительного? Ведь фактически вы его жена? Не так ли?
— Ну конечно…
— Значит, рано или поздно, он и сам будет жить в этой квартире. Вот он и обставляет её как можно лучше…
— Безусловно! Вчера, например, он мне так и сказал по телефону: «Как только мамочка умрёт, я постучусь в твои двери и перешагну навечно твой порог!» Он умеет говорить красиво! И вообще он любит всё красивое: и одежду, и обстановку, и вещи…
— Вы, миленькая, сказали, что он дарит вам красивые безделушки. Признаюсь, заграничные безделушки — моя слабость. Так хочется взглянуть!..
— Ну, ради бога! С удовольствием покажу. Но не всё… — Ефросинья Осиповна замялась. — Понимаете… некоторые побрякушки Олег держит в ящике этого столика и запирает на ключ…
— От кого? — искренне удивилась Нина Николаевна. — У вас такие замки, что никакой вор не проникнет. Кроме того, вся эта бижутерия не столько уж стоит, чтобы на неё позарился вор.
На лице Шмедовой появилась лукавая улыбка:
— Знаете, от кого он запирает эту ерунду? В жизни не догадаетесь! От меня! Честное слово!
— От вас? Ничего не понимаю! Не собирается ли ваш учёный жених сам носить бусы, клипсы и брошки?
Ефросинья Осиповна рассмеялась:
— Вам и в голову не придёт, в чём тут дело. Спрятанные в этом ящике стекляшки — бездарная дешёвка. Олег был вынужден брать их в качестве принудительного ассортимента. Подумайте, какое безобразие: для того чтобы купить элегантную вещь, приходится приобретать безвкусицу, Олег считает, что они годятся только на новогоднюю ёлку.
— Тогда зачем он запирает их на ключ?
— Олег считает, что у меня ещё недостаточно развит вкус… и что я могу нацепить на себя ёлочные бусы, и все надо мной будут смеяться. Подсаживайтесь к журнальному столику, сейчас я рассыплю перед вами сокровища магараджи!
Ефросинья Осиповна взяла с туалета палисандровую шкатулку и высыпала её содержимое на столик. Нина Николаевна увидела обычную чешскую бижутерию. Здесь были ожерелья, кольца, браслеты, брошки, клипсы — всё это сверкало, переливалось зелёными, красными, белыми, голубыми огнями!
— Действительно, сокровища магараджи! — заметила Нина Николаевна, примеряя колечко с большим сверкающим камнем. — Прелестное кольцо. Почему все мужчины считают нас дурами? — спросила вдруг Нина Николаевна. — Я бы на вашем месте обиделась.
— Я не обижаюсь. Я признаю, что у Олега вкус гораздо лучше моего.
— Всё-таки интересно взглянуть, как выглядит эта безвкусица. Ваш Олег закрыл на ключ нижний ящик и убеждён, что вы в него не доберётесь. А между тем это проще простого. Без всяких отмычек и ключей…
Быстрым движением Нина Николаевна выдернула верхний ящик стола, и перед ними открылось всё содержимое нижнего ящика.
— Всё гениальное — просто! — весело сказала Нина Николаевна. — И уж раз мы совершили преступление, не будем останавливаться на полпути. Посмотрим и эти безделушки…
Шмедова запустила руку в ящик и вытащила небольшой мешочек из красного сафьяна, похожий на кисет.
— Олег прав! — сказала она, высыпав безделушки на стол. — Они действительно третьесортные. Оправа тусклая, и игра камней не та!
Нина Николаевна с любопытством рассматривала одну вещь за другой и даже надела очки, чтобы лучше разглядеть какие-то бусы.
— Разве можно сравнить эти разнокалиберные и тусклые жемчужины хотя бы вот с этой ниткой? — Шмедова трижды обернула вокруг шеи нитку искусственного жемчуга, где все жемчужины были одна в одну и отливали одинаковым стеклянным блеском.
