Земля Санникова (илл. Г. Никольского) - Обручев Владимир Афанасьевич (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
Амнундак подал сигнал звуками трубы, сделанной из рога первобытного быка, — и с опушки поляны со всех сторон выскочили воины, сбегаясь к дереву, к которому уже подошел отряд с вождем и белыми людьми. Три вампу, упавших с дерева, не двигались: у них были пулевые раны, но онкилоны на всякий случай пригвоздили их копьями. Все они были похожи на того, с которым путешественники встретились при экскурсии: волосатые, мускулистые тела, звероподобные лица, космы волос. Но, очевидно, по случаю военных действий лица у всех были вымазаны красной охрой, что придавало им еще более отталкивающий вид. Один онкилон слазил еще на дерево, чтобы убедиться, что на нем никого не осталось. Он сбросил оттуда дубины и копья вампу, которые были свалены в догоравший костер. Первая битва была выиграна без потерь для онкилонов. И отряд двинулся дальше по следам, продолжавшим идти теперь прямо на восток, к окраине котловины, где, очевидно, было стойбище. Засад больше не встретили; первая тоже скорее представляла наблюдательный пункт, который должен был дать стойбищу весть о приближении врагов, но, обнаруженный собаками, вероятно, не успел этого сделать.
Быстро прошли еще несколько километров. Низкорослость леса предупредила о близости окраины. Когда начались кусты, отряд остановился и прислушался — впереди были слышны крики и стук. Высланные разведчики подползли к опушке и сообщили, что стойбище — в пещере против тропы и вампу укрепляют его, наваливая глыбы камня перед входом. Получив эти сведения, Амнундак разделил онкилонов на три части: одна, с Ординым во главе, пошла на север по кустам, вторая, с Костиковым, — на юг. Отойдя с полкилометра, оба отряда должны были быстро перебежать безлесную полосу и затем двигаться с двух сторон к стойбищу вдоль подножия обрыва. Третий отряд прошел по тропе до опушки кустов и здесь, спрятавшись, стал выжидать подхода фланговых, чтобы сразу напасть на стойбище с трех сторон. Вампу усердно работали, сооружая стену из глыб, опоясывавшую вход в пещеру; понадеявшись на свою засаду, они не выставили караульных и не заметили приближения врагов. Стену возводили, очевидно, уже с утра, она доходила теперь до груди вампу. Человек двадцать выбирали среди россыпи подходящие плоские камни и таскали их к стене, где другие их укладывали. Эти носильщики вдруг заметили перебегавших в отдалении через безлесную полосу онкилонов фланговых отрядов. Послышались тревожные крики; носильщики поспешили со своей ношей к стене.
— Нужно стрелять, пока они на виду, — сказал Горюнов. — Это произведет панику, и сопротивление будет менее ожесточенное при атаке. От кустов до вампу было около четырехсот шагов. Горюнов и Горохов выстрелили. Вампу остановились, пораженные, так как слышали только гром и не видели вблизи врагов; они оглядывались во все стороны и обменивались криками со стоявшими за стеной. Другие в ужасе бросили камни и с дикими криками пустились бежать врассыпную: одни к стене, другие к кустам. За стеной раздался звериный рев ужаса. Вампу, подбегавшие к кустам, попадали под стрелы онкилонов; часть упала, остальные повернули вдоль опушки. За ними погнались онкилоны.
За стеной никто не показывался, и, заметив, что фланговые отряды близко, Амнундак подал сигнал к атаке. Его отряд ринулся бегом, кроме нескольких, преследовавших беглецов через россыпи к стойбищу. Когда до стены оставалось шагов сорок, из-за последней появились плечи и головы вампу, и в нападавших полетели копья и камни; несколько онкилонов упали, но два выстрела с близкого расстояния снова поразили ужасом вампу, и они спрятались, растерявшись. В это время оба фланговых отряда ворвались через проходы, оставленные в стене у подножия обрыва, и у стойбища завязался рукопашный бой; фронтальный отряд, перебравшись через стену, присоединился к нему.
Вампу защищались слабо, потому что револьвер Ордина постоянно возобновлял панику.
В несколько минут все было кончено: мертвые и раненые усеяли обширную площадку; десяток вампу, перескочивших стену и искавших спасения в бегстве, упали под выстрелами преследователей. В числе защитников пали и женщины, дравшиеся рядом с мужчинами.
Проникнув в пещеру, путешественники увидели в глубине ее сбившихся в кучу нескольких старух и десятка три детей, дрожавших от страха и испускавших пронзительные вопли. Онкилоны стали растаскивать эту кучу, чтобы обнаружить своих похищенных детей, которых легко было отличить и по отсутствию волос на теле, и по более светлой коже, и по лицам; из барахтавшейся и визжавшей кучи вытаскивали детей одного за другим, причем дети вампу царапались и пытались укусить хватавшие их руки. Похищенные дети оказались в самой середине кучи, но в ужасном виде — с ссадинами, кровоподтеками, укусами, которыми их угостили «гостеприимные» хозяева. Нашли только семь девочек и двух мальчиков, а похищено было тринадцать — четырех мальчиков не хватало. Рассвирепевшие онкилоны вывели всех мальчиков вампу из пещеры и перекололи их; они хотели сделать то же со старухами и девочками, но путешественники упросили Амнундака прекратить избиение.
Осматривая все углы пещеры, обнаружили в самом темном углу связанную по рукам и ногам женщину, покрытую кучей шкур. Когда ее вытащили на свет, оказалось, что это онкилонка, захваченная в самом начале весны вампу, несчастная едва не задохлась под шкурами, все тело ее было покрыто синяками и кровоподтеками от ударов ремнями и палками. Придя в себя, она рассказала, что ее били и истязали постоянно, особенно женщины, насмехавшиеся над ее голым, как у лягушки, телом. Когда началась атака на стойбище, старухи ее связали и спрятали под шкуры. В пещере нашли также похищенное у онкилонов оружие, утварь, одежду и постели. Старух и девочек выгнали из пещеры, в которой сложили в кучу собранные на поле сражения дубины и копья вампу, и подожгли. За это время разведчики обнаружили в кустах поблизости от пещеры стадо похищенных оленей; вампу, не умея их пасти и не будучи в состоянии съесть всех сразу, привязали всех животных ремнями к кустам; не хватало только нескольких, которых могли потерять по дороге или успели съесть. Уже под вечер онкилоны покинули наказанное стойбище, оставив трупы вампу там, где последних застала смерть; все раненые были приколоты сейчас же после взятия стойбища.
Унося пятерых убитых и шестерых более сильно раненных, отряд онкилонов двинулся в обратный путь; легко раненные шли сами, в том числе Ордин, получивший удар копьем в плечо. Они шли в середине отряда, где гнали также оленей, несли спасенных детей и возвращенное имущество, трупы и раненых на носилках. Двигались поэтому медленно и только к ночи вернулись на разграбленное стойбище, где женщины радостно встретили спасенных детей. Аннуир, увидев у Ордина руку на перевязи, подбежала к нему со слезами на глазах и стала его обнимать. Другой из новобрачных этого стойбища пришлось встретить своего мужа мертвым на носилках.
КЛАДБИЩЕ ОНКИЛОНОВ
Воины, расположившись вокруг костров, передавали друг другу и женщинам впечатления похода и битвы и обсуждали отдельные эпизоды, прославляя громы и молнии белых людей, благодаря которым удалось истребить целое стойбище вампу с такими небольшими потерями — по одному онкилону на десять вампу — и вернуть почти все похищенное. При прежних войнах соотношение бывало не такое — один онкилон на двух, в лучшем случае на трех вампу. Теперь последние долго не посмеют нападать. Путешественники с Амнундаком, Аннуир и освобожденной женщиной сидели у отдельного костра. Горохов рассказывал Аннуир о походе. Горюнов поинтересовался узнать кое-что о жизни вампу у онкилонки, выучившейся немного их языку. Она рассказала, что стойбище составляет как бы одну семью, потому что прочных связей между отдельными мужчинами и женщинами нет: все женщины принадлежат всем мужчинам, а дети считаются общими. Иногда мужчина убегает с женщиной, которая ему понравилась, в лес и живет отдельно; но остальные не мирятся с этим, и дело кончается убийством беглеца и возвращением женщины в пещеру. Жизнь мужчин проходит в охоте, еде и изготовлении оружия — дубин, копий, скребков; женщины собирают дрова, скоблят шкуры, делают ремешки, но дела у них тоже немного; они часами лежат у огня или на солнце и дремлют. Мясо едят обыкновенно сырым или чуть подпеченным на огне и наедаются после удачной охоты до отвала; если нет мяса — голодают по целым дням или выкапывают какие-то корешки, собирают улиток, крупных жуков, лягушек. Спят вповалку вокруг костра, ногами к огню, на шкурах или прямо на земле, положив под голову камень. После удачной охоты и сытной еды пляшут вокруг костра до изнеможения или до драки из-за какого-нибудь пустяка. Боятся каких-то каменных, лесных и водяных духов и ночью ни за что никуда не пойдут в одиночку. Поклоняются медведю и какому-то большому зверю с пятой ногой на голове и огромными зубами, для которого женщины собирают грибы и корешки. После ужина воины легли спать, женщины начали обряд оплакивания убитых; последних уложили рядом возле костра с копьем и луком в руках, щитом на коленях. Женщины распустили косы, сняли ожерелья и браслеты и, закрыв лицо руками, пели заунывные песни, в которых прославлялись доблести павших воинов; при пении они покачивались взад и вперед, сидя в головах покойников. Крот и Белуха вздумали было аккомпанировать этому пению своим воем, чем немало удивили онкилонок, которые подумали, что умные животные выражают людям свое сочувствие. Уняв собак, путешественники заснули под звуки этого заунывного пения.
